– Мистер Серж, Вы есть любит пить русский водка "Горбачофф"? – спросил меня бортмеханик Билл.

– Меньше всего, Билли, я люблю русскую водку. Так уж получилось. Например, когда я работал над своим уникальным бизнес-планом в Нью-Йорке, то мне помогал мой добрый американский приятель "Джек Дэниэлс"

– Наверное Вы есть большой бизнесмен, мистер Серж? – продолжал любопытствовать Билл.

– Скорее, Билл, я не бизнесмен, а одинокий койот из Долины смерти. Не бывали там?

– Нет, мистер Серж, я есть много слышал о Долина смерти.

– Забавное место, будет возможность – используйте её. Заодно познакомьтесь там с койотом по прозвищу Жак.

Я немного задремал в своём вертолётном номере, и мне приснилась Мэри. Она шла по деревянному настилу в сторону соснового бора, а вокруг неё бегала и собирала жёлтые цветы белокурая девочка лет шести. Девочка что то лепетала на английском языке, потом на чистейшем русском спрашивает у Мэри:

– Мама, а почему мой папа так долго летает на своём вертолете? Когда он прилетит домой? Ну почему ты молчишь?

Мама вытерла утайкой с румяной щечки хрустальную слезинку:

– Наш папа, дочка, не умеет ходить по земле, так, как это делают все нормальные люди.

– А он у нас что, не нормальный?

– Да, доченька моя, он ненормальный.

Глава

60. Виртуальное открытие Америки

Христофор Колумб, Америго Веспуччи, Семен Дежнев и Витус Беринг – все те, без чьего участия мы бы долго ещё не имели представления об этой удивительной части света, были людьми подневольными. Открывая новые земли, ими двигали приказы, а теми, кто приказывал – нажива. Мною же управляло чувство причастности к своим далеким предкам, я хотел репродукции в своих глазах и в своём мозге того исторического момента, когда человек (а скорее всего ещё получеловек) перешёл босяком неширокий ручей и решил поохотиться в неведомых краях, например, на шерстистого носорога, или в крайнем случае пошукать по озерам карасиков.

Новая эта территория оказалась весьма продуктивной. Затем, уже с соплеменниками он углубился в многодневном походе на расстояние десяти-пятнадцати километров. И так далее. Чуть позже, он (или его сын) выкопал на противоположном берегу ручья землянку. Землянка понравилась родственникам… Вот так была открыта Америка в самый первый раз. Ну, а то, что её открывали и ещё раньше – эти случаи относятся к дочеловеческим существам, поэтому, во внимание их брать не будем.

Именно эти мысли посетили меня во время: то максимально высокого, то наоборот бреющего полёта на армейском вертолете "Сикорский" над Беринговым проливом. А на эти мысли меня наводили и очертания берегов, и просматривающийся рельеф дна, и острова Ратманова (Россия) и Крузенштерна (США). Конечно же все это сто раз поменялось под натиском природы, но так ведь и

я не диссертацию пишу. Меня интересовало то, как это было, а не то, почему или отчего, или с какими допускали и посадками.

В Анкоридже – столице Аляски – я целые сутки отсыпался в тишине и благоденствии, пока бравые американские вертолетчики приводили в порядок нашу великолепно показавшую себя боевую машину. Сам городок оказался довольно таки цивильным, и в отличии от зеркально расположенного к нему через пролив русского Магадана, неплохим развлекательным центром. Представляю себе, какой бы Анкоридж был непролазной дырой, останься Аляска русской Америкой. Да и вряд ли он вообще бы появился на карте мира за семь тысяч верст от Москвы. Тут хоть бы за тысячу верст, в каком-нибудь Волгограде расхристанную вдрызг дорогу красными кремлевскими кирпичиками залатать…

С тех пор, как в далёком 1798 году, во времена Гельветической республики, впервые был введён в

обращение швейцарский франк, отношение к нему, как к платежному средству менялось взависимости от направления ветра. Например, тёплые воздушные массы осени 2011 года стабилизировали курс и надёжность валюты. В связи с этим были унижены и доллар, и евро, и другие. А, например, в 1936 году, прохладными ночами великой депрессии франк потерял чуть ли не 30% своего золотого веса.

Одним погожим (это смотря для кого) утром 2015 года центральный банк Швейцарии пустил валюту на самотёк, и в результате франк подскочил и по отношению к евро, и по отношению к доллару. Это вызвало небывалую панику на мировых вылютном и фондовом рынках. Зато триумфальное шествие швейцарской валюты прибавило дополнительного пристижа её и без того богатым владельцам! Бедные, соответственно, пострадали.

Но, не будем, унывать, ведь деньги, это скорее виртуальная субстанция. Поэтому, плюс-минус тысяча франков (для того, кто ими беспредельно пользуется) – цифра скромная. А тот, кто не пользуется, то ему лучше себя этим и не утруждать. Хотя бы по той циничной причине, что его жизнь не стоит ни гроша.

Так уж получилось, что после дерзкого посещения нью-йоркского банка Антуанетты, у меня, скромно скажем завалялись несколько однотысячных швейцарских купюр, которые никто не решался менять. В банки и обменные пункты я (по известной причине) не захаживал, а в магазинах мне за такие номиналы покупать было нечего, да и продавцы работали в основном за доллары

Франки у меня похрустывали, как неприкосновенный запас в двух задних брючных карманах, и я про них даже не вспоминал. Вертолётной фирме я оплачивал сотенными купюрами, а тысячные пока пылились. Но вот однажды в Сан-Франциско, в ресторане получилось ими воспользоваться.

Было уже за полночь, и в зале оставалось несколько посетителей, зато варьете продолжало своё сумасшедшие выступление. Это я уже в который раз заказывал повторение своих любимых мелодий. Танцовщицы были безупречны. А особенно одна. Её звали Жузи. А родом она была из высокогорной Швейцарии, причём из маленькой деревушки, в которой числилось всего несколько домов. Жузи подросла и отправилась в Женеву на заработки, чтобы помогать деньгами своим стареющим родителям, плохо справляющимся с хозяйством. Уже через два года она сделала блестящую карьеру. Начав работать посудомойкой в ресторане отеля, она освоила обязанности официантки, затем полгода простояла за барной стойкой, а ещё через пол года уже танцевала и пела в варьете. А все потому, что понравилась хозяину варьете и заметелила ему разум своей красотой и оригинальностью. И, кстати, по её же инициативе хозяин нашёл работу для своей программы сначала в Сакраменто, а затем и в Сан-Франциско.

Кажется, я в тот вечер прилично наглотался виски, что меня понесло на любовные авантюры. Парочку раз я посылал на сцену официанта с конфетами и шампанским. Затем пригласил к себе за стол администратора. Он долго отказывался выпить со мной, ссылаясь на на служебный этикет, но время было позднее, поэтому вскоре уступил моей настойчивости:

– Сэр, нам не положено – только из уважения к Вам.

– Самуэль, почту за честь, сделайте одолжение.

– Сэр, если Вам понравилась какая-то конкретная девушка, то я с удовольствием ей это передам, Вы не стесняйтесь.