– Ну, пожалуйста, друг… – молил Абрахас.

– Нет!

– Кракс! Ты мне друг или на тебя сверху насрали? Ты поможешь мне или нет?

– С чего мне тебе помогать? Твои идеи – сам их и трахай!

Абрахас уходя кричал:

– Когда я добьюсь успехов, когда будет Армагеддон, возможно я позволю тебе служить мне ковриком, взамен на существование. Сиди дальше, желуди свои с дуба перебирай, пока я не срубил его!

– Сгинь! – крикнул в его сторону Кракс, подскочив на ветке и сидя на ней, запустил в друга ветром. Тот ответил тем же и дуб еле удержался корнями.

– Петух!

– Дубоеб!

Утром Маша проснулась, сделала потягушеньки и оглядев избу, увидела красивый букет роз на столе, а рядом записка и торт. Маша спрыгнула с ложе-очага и подбежав к столу, схватила лист. Красивым почерком на нем было написано: «Это для тебя. Абрахас». Девочка взяла букет в руки и, вдохнув аромат цветов, почувствовала себя настоящей женщиной, которой уже дарят такие шикарные букеты. Опустив букет в кувшин с водой, она умылась и приготовилась пить чай. Самовар был горячим. Каша тоже. Но не до каши! Маша тут же взялась за поедание торта. Из какой кондитерской был взят вороном торт, девочку не интересовало. Жуя торт, она раздвинула шторки и открыла окно. В избу влетел свежий утренний воздух и пение лесных птиц. Внимание Маши привлек высокий и стройный мухомор с яркой красной шляпой на тонкой ножке. Он торчал на бугорке среди травы и грелся на солнышке, лучи которого проникали сквозь ветви.

Маша не сразу заметила, засмотревшись на гриб, а когда заметила, едва тортом не подавилась: огромный пузатый кот, весь черный, с авоськой наперевес, шел переваливаясь прямо к избушке. Он был с метр ростом и шел на задних лапах, глядя прямо на испуганную в окошке девочку. Скоро этот нежданный гость уже постучался в двери, промурлыкав:

– Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет?

Маша сидела спрятавшись под столом и дрожала. Дверь открылась и в избу вошел пушистый кот.

– Так-то тут гостей встречают – из под стола выглядывая? – кот нагнулся и заглянул под стол черными кошачьими глазами. Маша дрожала от страха, не в силах ничего ответить.

– Меня зовут Кракс. Я лесной ученый кот. Я друг твоего павлина Абрахаса. Живу неподалеку на дубе. Могу к себе пригласить, если ты согласишься сидеть на ветке.

Маша постепенно перестала его бояться. Навстречу страху пришло удивление. Она вылезла из-под стола и села нерешительно на стул около чашки с куском отрезанного торта. Кот запрыгнул на стул напротив девочки, где на спинке обычно сидит Абрахас и развязал лапами авоську. Из нее он извлек связку свечей.

– Это тебе. Я знаю, что у тебя их осталось пять, а тут целых тридцать.

– Спасибо, – шепнула Маша. – Ты друг Абрахаса?

– Да, этот павлин мой друг. Пока он обхаживает городские помойки с друзьями, я решил прийти познакомится. Как тебе тут живется с ним?

– Хорошо, но я не могу понять его уроков.

– Что так? Наверное, он мучает тебя всякими неинтересными словами? Я так и думал. А ты не хочешь попробовать вызвать тучу с дождем?

– А это возможно? – Маша зажглась.

В этот момент дверь распахнулась и в избу влетел Абрахас. Он тут же налетел на Кракса.

– Тебя какой вонючий сквозняк сюда принес? Еще и свой ссаный бок на мой стул погрузил!

– Ты с птицефабрики? – «поздоровался» в ответ Кракс, развалившись на стуле и разглядывая свои когти на лапе. – Как там твои «девочки»?

– Чего приперся? – каркнул ворон, сев на привычное место на спинке стола. – Мыши заведутся – позовем!

Маша поднялась с места и подойдя к ворону, обняла его и поцеловала в клюв.

– Абрахас! Спасибо за букет и торт!

Убедившись, что Абрахас и Кракс друзья, она стала чувствовать себя в их компании вполне свободно. Теперь она продолжила пить чай, доедать кусок торта и слушать Кракса, рассказывающего всякие нелепые истории про друга.

– На самом деле он – павлин. Да-да.

– А хвост где? – спросила Маша, давясь от смеха.

– А ему же собаки его ободрали, когда он на павлиней ферме «телок» клеил…

– Все сказал? – спросил недовольный Абрахас. – У нас урок, так что тащи своих блох на свой сраный дуб и перебирай желуди.

– У меня нету никаких блох! – мяукал Кракс.

– Краск, а почему ты такой большой? – поинтересовалась Маша.

Абрахас опередил друга с ответом:

– Он кастрирован.

Тот не растерялся:

– Кто-то сейчас начнет нестись…

Маша едва не подавилась. Абрахас вышел из себя и каркнул:

– На дуб свой мотыляй!

Кракс поднялся со стула и выходя из избы бросил другу:

– Поползень березовый!

Абрахас запустил в него деревянную миску, но она угодила в захлопнувшуюся дверь.

– Блохомет! – каркнул ворон и начал ворчать. – Сейчас будет каждый день шарахаться – хоть собаку заводи.

Маша призналась ворону:

– Мне он понравился. По моему он ржачный.

– Обхохочешься…

– У него такой рот большой, как у Чеширского кота, – сказала девочка.

– Да уж, пасть – морковь класть… – проворчал Абрахас.

– Чего класть?

– Давай лучше начнем урок.

Маша решила предложить ворону:

– Кракс спросил меня, не желаю ли я вызвать дождевую тучу? Я бы хотела…

Абрахас понял: друг все же решил помочь ему. Он немедленно приступил к осуществлению задуманного. Важно и серьезно он плел девочке об опасности ритуала, а чтобы она вдруг не вздумала сама проверить этот ритуал, который, конечно же, не получился бы, Абрахас наплел о необходимости совершать его только раз в год и в этот день.

Маша стояла около ствола большой осины и возведя руки к небу, повторяла за учителем, который сидел над ней на ветке:

– Силы небесные, мне покоритесь, тучу ко мне пригоните. Пусть дождь изливает…

Не успели они произнести слова, как туча уже образовалась над ними и грозно сверкнув молнией, оглушив все громом, выпустила потоки дождя.

– Абрахас! Это просто волшебно! – радовалась Маша, танцуя под ливнем. Она была счастлива и горда тем, что у нее получилось управлять стихией. Она сама смогла это!

Дождь кончился быстро, туча рассеялась, открыв лучам солнца доступ. Войдя домой, Маша удивилась, что как-то удивительно быстро обсохла. Словно и не была вымокшей. С окна она не видела ни вымокшей травы, ни других признаков прошедшего ливня. Но будучи рада своему первому серьезному успеху, не стала над этим размышлять.

– Когда мы будем лечить людей иконами, нужно уметь в них разбираться, – начал урок Абрахас. Маша внимательно его слушала, старясь понять и запомнить все. Такого внимания от нее и добивался Абрахас. – От головной боли следует заговаривать, прикладывая к голове икону Иоанна Крестителя. От поноса, бить по заду иконой Нечаянная радость…

– Так и называется?

– Так и называется икона. Иконой Неупиваемая чаша будем лечить пьянство. То есть все иконы нам нужны для разных работ. Если простак на них молится, то посвященный ими работает. Для нас иконы – это иструменты. Для простаков – образа. Одни иконы мы будем закапывать в навоз, чтобы отвести смертельную болезнь, другие в реках топить, чтобы пропавший нашелся, третьи – сжигать, чтоб от тоски избавить.

– А такое можно делать с иконами?

– Нужно! По крайней мере, нам. С помощью икон мучеников будем наказывать злодеев. Все мученики претерпев за Христа мучения, несут собой и сильнейшую разрушительную энергию. Например, такой заговор на наказание обидчика: «Вот образ мучеников. Ими тебя благословляю, раб божий, и на муки мученические тебя на веки обрекаю, венец мученический на тебя возлагаю. Как мученики мучились да замучались, так и ты мучайся, замучайся, майся да сдыхай, от мук погибай. Аминь».

Вечером Маша решила снова поплавать в пруду. Абрахас сидел на ветке дерева у берега. Этот пруд наполнялся подземными водами и его также пополнял родник, находящийся совсем рядом. Из чащи доносилось ухание сов и вой волка.