Вечером кризис миновал. Президент пришел в себя после операции и сидел в постели, улыбаясь и шутя. Жене Нэнси, примчавшейся в больницу, он сказал: «Дорогая, я забыл увернуться!» Однако в тот день стало ясно, с какой скоростью паника может овладеть даже самой налаженной государственной машиной, какой тонкой может быть граница между стабильностью и хаосом, а также – и это самое страшное – как забота о национальной безопасности может стремительно перерасти в масштабную международную панику. Однако для большинства американцев это событие превратило Рейгана в настоящего героя, а не просто в голливудского лицедея. Он проявил большое мужество, и система сработала эффективно. Сотрудники секретных служб довезли его до больницы за несколько минут, а бригада травматологов стабилизировала его состояние за пару часов. Попытка убийства привела к неожиданному результату, вызвав в США небывалый патриотический подъем.
Выжив после покушения, Рейган снова задумался о перспективах гонки вооружений. «Может быть, именно оказавшись на волосок от смерти, я смог понять, что за те годы жизни, которые даст мне Бог, я должен сделать все возможное, чтобы ослабить угрозу ядерной войны», – вспоминал он позже[60]. Поэтому, еще не совсем выздоровев, он написал от руки письмо Брежневу. Государственный департамент был не согласен с некоторыми положениями этого письма и их переписал. Рейган не любил, когда написанное им редактируют, и в итоге в СССР были посланы два письма – официальное и более личное, содержавшее несколько абзацев о «реальных, повседневных проблемах людей» наряду с просьбами освободить из тюрьмы Анатолия Щаранского и разрешить покинуть страну группе русских пятидесятников, прятавшихся в посольстве США в Москве[61]. Если Рейган ожидал получить теплый ответ на его попытку личной дипломатии, то ему следовало бы приложить больше усилий. Через несколько дней Рейган получит от Брежнева ответ, который он назвал «ледяным»[62].
Из-за покушения на его жизнь Рейгану пришлось отсрочить личное изучение протоколов применения ядерного оружия. Однако члены Объединенного комитета начальников штабов, руководители родов войск, главные военные советники президента и ответственные за поддержание национальной безопасности продолжали составлять планы масштабных военных учений. Так, был составлен план учений под названием «Лига плюща – 82» («Ivy League – 82»). В ходе этих маневров предполагалось отрепетировать скоординированное управление вооруженными силами во время кризиса, после нанесения по Соединенным Штатам мощного ядерного удара. 15 ноября 1981 года, когда военные готовились к этим учениям, Рейган вылетел на специальном самолете «Боинг-747», известном как «национальный воздушный командный пост управления вооруженными силами в чрезвычайной обстановке». Самолет был оборудован как командный центр, из которого президент мог отдавать приказы в случае ядерного нападения, если в его результате будут разрушены Вашингтон и другие регионы США. Этот президентский борт прозвали самолетом Судного дня. Считалось, что он может оставаться в воздухе 72 часа без дозаправки. Во время обратного полета из Техаса в Вашингтон Рейган получил еще больше инструкций, но его сотрудники пришли к выводу, что президент должен продолжать отрабатывать свои действия в случае ядерной атаки. Репетицию этих действий предполагалось провести накануне долгожданных учений «Лига плюща», запланированных на март 1982 года. Поэтому 26 февраля 1982 года, в 14 часов 11 минут, Рейган спустился в зал оперативных совещаний для «особого инструктажа». Мероприятие было сверхсекретным, и сообщение о нем было удалено из президентского дневника. Скорее всего, вновь обсуждались Единый комплексный оперативный план и Красный комплексный план стратегических наступательных операций, разъяснялись доступные президенту варианты действий. Основой этих инструктажей было предположение, что Советы нападут первыми. В 1982 году наиболее предпочтительным вариантом считалось нанесение ответного удара по находящимся в Советском Союзе стартовым комплексам ядерных ракет. Пойти на эти действия рекомендовалось лишь в том случае, если Советы нанесут ограниченный первый удар, может быть, по пусковым установкам ядерных ракет самих США. Следующим вариантом было нанесение более масштабного удара по всему комплексу военных целей Советского Союза. В случае если Соединенные Штаты подвергнутся катастрофическому ядерному удару, то самым серьезным вариантом будет нанесение ответного удара по многочисленным целям, связанным с экономикой и промышленностью. Это подразумевало бы запуск сотен межконтинентальных баллистических ракет и множества бомбардировщиков и привело бы к уничтожению многих советских городов и массовой гибели гражданского населения с десятками миллионов, как минимум, жертв. Дополнительный вариант, который в начале 1980-х годов еще разрабатывался, заключался в нанесении удара по политическому руководству, а также по системам управления, контроля и связи, чтобы ограничить количество жертв. Иными словами, предполагалось уничтожить советских руководителей и лишить Советскую армию способности нанести ответный удар. Существовали и многие другие дополнительные варианты. Если бы системы дальнего обнаружения выявили запуск советских ракет, то президент мог бы приказать нанести ответный удар, не дожидаясь, пока ракеты поразят цель: это был вариант «пуска под ударом» (запуск в условиях неминуемого уничтожения). Кроме того, президент мог отдать приказ «воздержаться» от нанесения удара, выбрав тот или иной вариант проведения этой операции. Таким образом, если какие-то страны (например, Польша или Румыния) не будут, как предполагалось, участвовать в нанесении удара по Соединенным Штатам, то их можно будет пощадить и не подвергать нападению. Несмотря на огромную сложность вопроса, специальный инструктаж продлился недолго, и уже в 15 часов 23 минуты Рейган вернулся в Овальный кабинет[63].
Согласно Томасу Риду, ответственному за это мероприятие, еще один сверхсекретный инструктаж Рейгану дали на следующее утро. На этот раз ему объяснили, каким образом его будут информировать в случае ядерного кризиса или войны, как будут защищать его лично и как он будет передавать свои указания военным. Наряду с этим ему объяснили, сколько у него будет времени, чтобы принять решения. Позже Рид написал, что «Рейган хорошо усваивал то, о чем ему говорили. Из его вопросов мы поняли, что он пытается уяснить страшные последствия обмена ядерными ударами»[64].
Все это было прелюдией к начавшимся 1 марта учениям «Лига плюща – 82», которые не предполагали развертывания тысяч солдат или использования сотен танков и самолетов как в имитационных военных играх. Это были штабные учения, в которых США отрабатывали свои действия в случае масштабной ядерной конфронтации, и игроки репетировали соответствующие процедуры при участии Центра руководства Вооруженными силами страны – оперативного центра в Пентагоне, который должен был консультировать президента во время кризиса. Эти учения проводились совместно с двумя другими учениями – «Девять жизней» («Nine Lives»), связанными с вопросами выживания и продолжения работы президента во время атомной войны, и «Рекс 82 Альфа» («Rex 82 Alpha»), во время которых репетировались эвакуация правительства и обеспечение его деятельности в случае ядерной войны. Роль президента исполнял бывший государственный секретарь Уильям Роджерс, поскольку Рейган мог лишь время от времени участвовать в военной игре, которая по плану должна была продлиться пять дней.
В день начала учений Рейган пришел в зал оперативных совещаний Белого дома и недолго за ними наблюдал. Учения начались с имитационного предупреждения о ракетном ударе. Предполагалось, будто присутствующие находятся на командном пункте, оборудованном в летящем над США самолете, а на экране компьютера отражаются события, происходящие внизу, на Земле. На экране, на карте США, начали появляться красные точки. Ими обозначались места попадания советских ракет. Красные точки зажглись сначала на месте Вашингтона, потом на местах всех крупных городов и военных баз на территории США. «Прежде чем президент успел глотнуть кофе, карта покрылась красными точками, – вспоминал проводивший учения Томас Рид. – А потом, разглядывая все это ошеломленно и недоверчиво, он узнал, что советские ВВС приведены в боевую готовность и начинается второй этап ракетного нападения. В следующие полчаса новые красные точки стерли с лица земли выживших и покрыли последние еще не заполненные пробелы в этом море красных огней». Рейган был, похоже, ошеломлен стремительностью и масштабом этих событий. Рид пришел к выводу: «У меня нет сомнений, что в тот мартовский понедельник Рональд Рейган действительно понял, каким может стать ядерное нападение Советского Союза на США»[65].
