В результате рейгановского перевооружения радикальные изменения произошли и в разведывательном сообществе США. С 1980 по 1986 год бюджет Агентства национальной безопасности – центра сбора и анализа информации, расположенного в бывшем армейском лагере в Форт-Миде штата Мэриленд, был увеличен на более чем 150 процентов; подобного роста не происходило со времен Второй мировой войны. Число его сотрудников, военных и гражданских, к концу десятилетия возросло примерно до 27 тыс. человек. Организация разрасталась так быстро, что для нее построили два огромных здания, ведущие к ним извилистые дороги стали настолько загруженными, что пришлось построить новую автостраду, чтобы облегчить проезд к месту работы тысяч новых сотрудников[53].
Став президентом, Рейган унаследовал дефицит бюджета в размере 909 млрд долларов. Когда он покинул свой пост, этот дефицит возрос более чем до 2,5 трлн. Он хотел вести переговоры с Советами с позиции силы и, безусловно, этого достиг.
Одновременно с этим колоссальным перевооружением возникали новые планы и представления о применении ядерного оружия. Большинство новых администраций стремится к пересмотру концепции ядерной политики, и команда Рейгана не была исключением. Ее представители спорили о том, стоит ли нанесением ядерного удара по Москве сразу уничтожить советское руководство, чтобы обезглавить страну. Предполагали, что это сделает Советскую армию неуправляемой и лишит ее способности реагировать; говорили, что она останется «без руля и ветрил». Существовала и несколько противоречившая этому мнению концепция ограниченной ядерной войны между НАТО и европейскими странами Варшавского договора. Может быть, от нее пострадают и Западная, и Восточная Европа, но если война не будет сопряжена с применением ядерного оружия против СССР, то Советы могут и не напасть на Соединенные Штаты[54]. Разумеется, публичные заявления об этом вызвали возмущение в европейских столицах[55].
Рейгана, как и всякого вступающего в должность президента, должны были прежде всего ознакомить с протоколами применения ядерного оружия на тот случай, если когда-нибудь возникнет необходимость в его использовании. В качестве главнокомандующего всеми вооруженными силами США президент имел конституционные полномочия запускать ядерные ракеты при выполнении нескольких особых процедур, являвших частью Единого комплексного оперативного плана и Красного комплексного плана стратегических наступательных операций. Эти планы приводились в исполнение при использовании ядерного чемоданчика (в Америке именуемого «футбол» из-за своего сходства с мячом для игры в американский футбол). Его носит военный адъютант, никогда не отходящий от президента более чем на несколько шагов. В чемоданчике содержится инструкция с описанием разных вариантов применения ядерного оружия, а также коды доступа и особые коды авторизации. Непосредственно перед инаугурацией Рейгана председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал ВВС Дэвид Джонс сообщил ему «о наших ядерных силах и об их отношении к Единому комплексному оперативному плану». Кроме того, с президентом провел краткий инструктаж военный адъютант Белого дома майор Джон Клайн из Корпуса морской пехоты. Речь шла о «планах аварийных мероприятий Белого дома, и [Клайн] рассказал о некоторых процедурах связи, которые… следует использовать в случае нападения»[56].
В воскресенье, через десять недель после своего вступления в должность, Рейган, вернувшись из церкви, весь день думал о ядерных вооружениях и об ужасной способности США и СССР уничтожить само человечество. «Война между сверхдержавами испепелит большую часть мира, а то, что от него останется, она сделает навсегда непригодным для жизни», – размышлял он[57]. Но прежде чем Рейган смог развить эту мысль, произошли неожиданные события. На следующий день, в понедельник 30 марта 1981 года, Рейган прибыл в находившуюся неподалеку вашингтонскую гостиницу «Хилтон», чтобы выступить с краткой речью на национальной конференции профсоюза строителей. Когда в половине третьего пополудни Рейган выходил из гостиницы через боковую дверь, его окликнул отделившийся от толпы молодой человек: «Господин президент!» Рейган поднял глаза, чтобы помахать рукой, и человек выстрелил из пистолета. Едва прозвучали выстрелы, агент секретной службы, Джерри Парр, прыгнул на президента и втолкнул его в бронированный лимузин, стремительно уехавший с места происшествия. В это время на улице началась схватка, полицейские и агенты секретной службы задержали преступника. В общей сложности он сделал шесть выстрелов и тяжело ранил пресс-секретаря президента Джеймса Брейди, секретного агента, который заслонял президента, и полицейского.
Сначала казалось, что президент просто тяжело дышит, но вскоре он сказал, что ему больно, и Парр, изменив маршрут, подъехал к больнице при Университете Джорджа Вашингтона, находившейся в шести кварталах от Белого дома. Сначала врачи подумали, что он просто ушиб или сломал ребро, когда его спешно втаскивали в лимузин. Но тут он упал на одно колено, жалуясь, что не может дышать, и, к ужасу медицинских работников, начал кашлять кровью. Однако они никак не могли найти рану. В этот момент в больничную палату вошли глава администрации президента Джеймс Бейкер и другие сотрудники Белого дома. Поскольку давление президента резко упало до того уровня, при котором многие семидесятилетние едва выживают, в больничном отделении скорой помощи началась паника. Потом врачи, наконец, обнаружили небольшое пулевое ранение в левой стороне груди, в нескольких дюймах ниже плеча. «В президента стреляли!» – раздался крик.
Установив место пулевого ранения, врачи смогли стабилизировать состояние Рейгана. Ему сделали переливание крови, и во время операции, длившейся свыше двух часов, извлекли пулю, которая задела ребро и проколола легкое. Позже врач сказал, что она «прошла всего в дюйме от сердца». Положение Джеймса Брейди, получившего серьезную черепно-мозговую травму, было гораздо хуже. Он выжил, но оставался в больнице три месяца и впоследствии страдал от тяжелого повреждения мозга.
В тот день произошла и другая трагедия. В президента стреляли, и никто в точности не знал, кем был преступник или на кого он работал. В зале оперативных совещаний – защищенном штабе в цокольном этаже Белого дома – государственный секретарь Александр Хейг временно взял на себя управление страной в отсутствие вице-президента, который, находясь в Техасе, спешно сел в самолет, чтобы лететь в Вашингтон (в Белый дом он прибыл лишь в семь часов вечера). Хейг начал рассылать сообщения всем союзникам, что правительство США продолжает действовать в обычном режиме. Там же, на цокольном этаже, министр юстиции получал доклады из ФБР. Министр финансов потребовал от Уолл-стрит [в переносном смысле Нью-Йоркская фондовая биржа] приостановить финансовые операции. Директор ЦРУ Уильям Кейси получал доклады разведки из резидентур всего мира. Потом, пока вице-президент еще летел в самолете, разведка обнаружила, что недалеко от атлантического побережья США советские подводные лодки совершают странные маневры. Может быть, попытка убийства и маневры подводных лодок были частью единого плана? Один из присутствовавших там охарактеризовал ситуацию как «бедлам»[58]. Каспар Уайнбергер решил привести Стратегическое авиационное командование в состояние боеготовности. Самолеты поднялись в воздух, ракеты были наготове[59]. Однако эта драматическая ситуация прекратилась так же быстро, как и началась. Советские подводные лодки вовсе не собирались запускать ядерные ракеты. Выяснилось, что Джон Хинкли-младший – человек, покушавшийся на убийство, был стрелком-одиночкой, помешавшимся на актрисе Джоди Фостер и вообразившим, что может ее впечатлить, убив президента.
