— А меф его, отдайте мне. — Поговорил второй, с туповатым лицом. У всех было множество волдырей на коже, это было заметно по рукам. Голова кружилась, картинка плыла, показывая, что перед ним около пятнадцати или двадцати фанатиков.

— Как вас много. — Лишь проговорил наёмник, выравниваясь, грозно смотря на всех.

— Кажись этот башкой таво. — Засмеялся один из двадцати. — Стукнулся.

— Хватит трепаться, куры пернатые. Нападайте. — В глазах продолжало троиться и плыть. Удар был очень сильным, и нужно было оставить меч и уйти от него. Ганзел прикусил губу из-за свой опрометчивости, с той пошла струйка крови. Тройка напал с правого плеча, на что наёмник молниеносно взмахнул мечом, разрезая воздух. — Промазал. — Самый правый завёл булаву для удара, пока левые приближались. Он сделал резкий выпад, воткнул лезвие в горло до середины, следом из-за рта пошла кровь, булава рухнула в снег. Сделав полуоборот не вытаскивая меча, голова фанатика слетела с плеть, рухнув где-то рядом. — Одного нашёл. — Остальные чутка попятились, пока один из них не ударил по рыжему наёмнику мечом. — Чёрт. — Прикрывшись латным нарукавником, удар пришёл на него, прорезая метал и кожу с мышцами. — Упейся в своей крови. — Схватив рукоять крепче, пока не успели упасть первые капли его крови, лезвие меча вошло роно вертикально в голову, пробивая череп насквозь, следом вытащив лезвие струхнул. Глаза закатились назад, после чего тело рухнуло. — Значит вас, если не ошибаюсь около трёх осталась. — Перед глазами ещё стояла человек девять, но картинка постепенно соединялось, хоть уже во всю хотелось упасть на землю.

— Давайте. Что вы встали двое! Нападайте. — Они оглянулись на трусящего со страха фанатика. Лезвие ножа проскочила у его горла, кровь пошла фонтаном. — Кх… Почему… — Ещё трое упали, оставляя шестерых.

— Вы облегчили мне задачу. — Наёмник посмотрел на убитого. — Вы убили своего, из-за трусости. Не могу вас понять.

— А ты и не поймёшь человеческое отродье. — Выругался один из двух, готовясь нападать одновременно со вторым у которого был топор, но не успев добежать до рыжего наёмника. В одного из фанатиков прилетела стрела, прям в отверстие для глаз. Тело рухнула, второй панически начал осматривать округу, заметив в последний момент, летящую в него стрелу. Заслонившись плечом, вскрикнул, стараясь развернуться и сбежать, но остановился, почувствовав жуткую боль в области живота. Опустив глаза, увидел торчащее лезвие зубьями верх.

— Трусы умирают. — Проговорил наёмника, резко вытягивая меч, цепляя зубьями внутренние органы, рвя их словно дикое мясо. Фанатик вскликнул и рухнул в сугроб, лицом в низ. — Вот и всё. — Пошатываясь, он увидел фигуру, приближающуюся к нему. — Кто бы ты ни был, я тебе благодарен. Разобрать кто это был, наёмник не мог, перед ним стоял юноша в закрытом шлеме с пером, и гравировкой на плече в виде открытой книги и свечи по центру. — Вот же. — Но по пытавшись напасть, запутался в ногах, выронив меч, начал лететь лицом к земле, пока его не подхватил воин «Святого писания».

***

Тяжёлые шаги раздавались по каменной плитке в стенах храма. Жрица сидела на своём кресле, сосредоточив взгляд на содержимом книги. Раздался стук в дубовую дверь комнаты, женщина подняла глаза, взглянув на неё.

— Открыта. — Раздался скрип, в комнату вошла молодая послушница, тяжело дыша. — Что такое Сериэль? — Девушка перевела дыхание, набрала полную грудь воздуха.

— Там наездник из «Святого писания» а на нём раненый человек. — Жрица вздохнула, злобно захлопнула книги от недовольства. Она не могла дочитать второй том, произведения Некселья «Священный механизм судьбы». — Госпожа?

— Как они уже надоели. Постоянно тащат в наш храм своих воинов. Словно у нас других занятий нету, как лечит каждого «бедолагу», у которого мигрень, или не рабочий инструмент. Терпеть не могу этих высоко рождённых выскочек и не называй меня госпожой.

— Хорошо мать Накари. — Жрица кивнула, вышла из своих покоев, спускаясь по винтовой лестнице, в главный зал храма. В центре которого стоял рыцарь в доспехах с закрытым шлемом и пером на нём.

— Что тебе нужно. — Рыцарь показал на раненого лежавшего в одной из комнат куда его положили послушницы. — Хорошо, можешь идти. — Рыцарь кивнул и развернувшись сделал пару шагов обернулся, смотря на комнату. — С раненым будет всё в порядке, ступай. — Тот кивнул и вышел во двор, сел на мерина и ускакал в неизвестном направлении.

Жрица вошла в комнату, где во всю трудились послушницы. Человека, лежавшего на кровати, она узнала сразу и некоторое время простояв в ступоре. Начала отдавать приказания, которые тут же начали приводить в исполнение. Раненый лежал, с кровоточащей раной и разбитой головой. Жрица поняла, что у него сотрясение. Молодая послушница была тут же отправлена в погреб за травами, другая за водой из колодца. Руки жрица держала у пояса, она чувствовала, что руки дрожат, но не могла дать слабину, на неё смотрят её воспитанницы.

— Держись. — Проговорила она тихо себе, чтобы не кто не услышал, зачитывая молитву прося высших помочь.

Великие стены перекрывали солнечный свет, ложа на землю огромные мрачные тени. Меж кладок песчаного кирпича, виднелась изморось, сковавшая большую часть стен. На улице стоял холод, проникший глубоко в землю под ногами, заваливая округу белоснежными сугробами, затрудняющих передвижение. У ворот были две фигуры стражников в знакомых доспехах, но утеплённых под зимний сезон мехами. Группа остановилась чуть дальше, пока один из них не подошёл ближе.

— Кто вы? Назовите цель прибытия в город. — Стражника крепко сжимал копьё в своих руках, а настороженный взгляд смотрел на человека в капюшоне, скрывавшим своё лицо. — Снимите капюшон и покажите лицо. — Тёмная фигура в плаще скинула капюшон показывая грубоватое щетинистое лицо с повязкой на одном глазу, с растрёпано короткими волосами. Муирец сжал копьё в руках сильней смотря на белого мужчину. Всадники позади так же скинули натянутые капюшоны. Остальными были муирцы, две из них женщины обвешанные латами. — Я слушаю, вас. — Белый человек протянул желтоватый свёрток с письмом. Стражник раскрыл его, прочитал, пробежав глазами, потом замолк. — Проходите господин сотник, и ваши люди тоже можете идти. — Голос его дрогнул.

— Благодарю. Не подскажешь где у вас можно остановиться? — Тут муирец потёр кисти от холода, задумался.

— Есть у нас таверна, называется «Сухой куст», но на называние можете не обращать внимание. Это довольна хорошая таверна, да и цены там, доступные всем, и выпивка тоже. — Белый человек ухмыльнулся, вспомнив кое-что.

— Хорошей службы воины. — Сотник кивнул, направляя к открытым воротам города. Преодолев их, в глаза тут же ударил яркий солнечный свет, а на городских улицах во всю кипела жизнь, даже не смотря на холод и снег. Гулы торговцев во всю разносились по улочкам, а патрули внимательно оглядывали прохожих, подходя к самым подозрительным. Дома были квадратные, прямоугольные или «Г» образные, из песчаных кирпичей с тряпочными навесами.

— Какой чудесный город. — Проговорил офицер, подъезжая чуть ближе к сотнику. На лице её был детский восторг, из-за чего сотник довольно улыбнулся, стараясь скрыть свою улыбку за платком под капюшоном.

— Не рвитесь в перёд старший офицер Финей. — Проговорил ехавший впереди мужчина, осматривавший здания и местную архитектуру, которая для него была скудноватой и тоскливой, но вот для офицера, наоборот всё казалась огромным и сказочным. Остановившись на центральной площади у колодца, группа осмотрелась.

— Мы с господином Олом поедем в храм чтобы отдать найденную находку. Вы двое. — Офицер посмотрел, на муирку и муирца, которые нас сопровождали. — Элм, Неп. Отправитесь в таверну и снимите комнаты. Услышали меня? — Воины закивали. — Я не услышала.

— Да старший офицер. — Одновременно проговорили воины.

— А я, пожалуй, отправлюсь на базар. Попытаюсь найти чем пополнить запасы. Так что приятной вам прогулки. — Заместитель развернул коня и медленно поехал куда-то влево от городской площади.