Они остановились ещё на одной фреске в стене. Закутанный муирец потрогал её рукой, поглаживая словно кошку. Восторгаясь ею словно нагой девой.

— Всё же они великолепны. Фрески древности. Пусть великое солнце опалит меня до углей если я не прав. — Отпрянув руку, в куфии пошёл дальше, пока первый смотрел на фреску. На ней был изображённая жрица, державшая в руках скульптуру в руках на специальном пьедестале, а люди покланялись ему или ей.

— Её я где-то видел. — Проговорил первый с повязкой на глазу, прикасаясь к фреске, и снова замирая словно статуя. Вроде бы он дышал, но стоял не шевелясь, как парализованный.

— Господин Ол? — Но тот поначалу не отвечал.

***

Комната была заполнена шёпотом. Муирци в льняных тканях бурно что-то обсуждали: жрецы, послушники. Кладка из песчаного кирпича выглядела в свете факелов мрачной и жуткой, но это некого не смущала. Шёпот прекратился, когда в зал вошла главная жрица, рыжеволосая муирка цветом осеней листвы и золотым блеском в глазах. Она шла медленно, поднимаясь на специальную площадку босыми ногами. В руках, в специальном держателе была скульптура сердца. Жрица обернулась к людям, которые замолчали тут же в её присутствии. Стало тихо, так тихо что можно было услышать, как по коридорам бежит мышь к складам с зерном.

— Муе ек Мур. Го ес’тун, се, силь. — Громко проговорила она серьёзным тоном без запинок, оглядывая всех строгим взглядом. — Ус’пор цик’силь! Пор’хело Се! Пор’се’силь. Ек оро’зи. — Дальше её перебила в бежавшая комнату служительница, заливавшееся потом и тяжело дыша, словно бежала с тяжким грузом на плечах.

— Се! Се’силь’си! — Проговорила засыхающее прислужница, подходя к главной жрице. Та недовольно посмотрела на неё полыхающим взглядом, прожигая до костей.

— Хё’го аве’мит ов сё’силь! — Послушница отскочила от полыхающей гневом жрицы, но сквозь скрежетающие зубы смогла промолвить пару слов.

— Му’Теньгу! Воп тун’ши се’cиль! — Глаза у главной жрицы округлились. После она слегка нахмурилась, опуская глаза бегая ими по полу что-то обдумывая. После раздумий, подняла глаза полные решительности начал отдавать команды. Люди в храме сразу начали разбегаться кто-куда, что-то делая по её приказанию.

***

Человек с повязкой на глазу, тут же отдёрнул руку. Начал её сжимать и разжимать, проверяя чувствительность пальцев или что-то ещё. Второй в платке непонимающе смотрел. Стоял он так около минуты, но ощущение было, что он где-то далеко отсюда. Там куда не кто из нас не сможет попасть.

— Вы в порядке? — Спросил муирец в платке, крепко сжимавший в руке факел. Свет пламени освещал коридор, но пугал своими тенями. В полумраке они выглядели ещё страшнее и пугающе. Передвинув ногу, чтобы приблизиться, тут же осёкся. Часть глиняного кувшина треснула подомной, из-за чего они тут же достали мечи начали вглядываться в тьму. Я же старался не двигаться, чтобы меня не попытались убить. На тот период мне не было выбора как двигаться за ними в глубь тёмных коридоров старого храма.

— Ты это слышал? — Спросил одноглазый. Его меч блестел в свете огня, но явно не выглядел какой-то безделушкой. На спине в чехле у него что-то было ещё. Но накидка не позволяла разглядеть. Возможно лук.

— Да. Где-то перед нами. Таится. Возможно готовиться напасть. — После наступила гробовая тишина. Если я пошевелюсь, то лезвия меча нагонит меня. Ноги были дрябки и особо не слушались.

***

Навес колыхался всё сильнее, как только ветер начинал усиливаться. Воины ходили по лагерю стараясь прятаться в тени от полыхающего и прожигающего солнца. Сегодня оно было намного горячей в какой-либо другой день. Заместитель сидел на недавно поставленном рядом стуле слушая рассказ связанного человека с мешком на голове. Мешок спасал от лучей солнца, защищая человека, но жар доставал до него и так. Муирец наблюдал за ним, а стражники то и дело зевали и бывало переговаривали между собой.

— Сколько мы тут уже торчим? — Недовольно проговорил один из них. — Час? Два? Три? — Он старался говорить шёпотом чтоб не услышал заместитель.

— Стой молча. А то выхватим. — Поморщив брови недовольно проговорил второй. Башир слышал всё что говорит стража, у него было огромное желание отправить их на склад перебирать провиант или выгребать песок из палаток. Но сейчас, он занят получением информации. Заключённый начал сухо кашлять. Заместитель подозвал одного из болтливых чтобы тот дал ему воды. Сделал пару жадных глотков, довольно выдохнул. Губы покрылись влагой и не сильно беспокоили во время беседы, как и жажда.

— Сегодня очень жаркий день. — Проговорил заключённый смотря в мешке в направлении солнца.

— Да. Сегодня солнечный свет чересчур озлоблен. — Проговорил с ноткой недовольства заместитель. — Спорю что сегодня что-то случится и явное чувство не из хорошего. — Посмотрев сквозь ткань на стоящее солнце в зените, ярко полыхающее в небосводе. — Но нечего менять тему. Продолжай рассказ. — Заключённый минутно промолчал. — Они тебя обнаружили?

— Нет. Там случилось «непредвиденное». — Башир заинтересовала, как он выделил это слово. — В руинах надо было бояться не ловушек.

***

Замерев словно статуэтка, видел, как они приближались ко мне, шаг за шагом, держа факел в руках и мечи наготове. Страшней всего выглядел белый человек, которого кличали Олом. На его лице не было страха. Он шёл медленно шаг за шагом, держа крепко меч, и вглядываясь во тьму. Было ощущение что повязка совсем ему не мешает, и он видит всё как двумя здоровыми глазами и было жуткое ощущение что он видит меня сквозь тьму.

— Господин Ол. — Проговорил муирец закутанный в платок. С повязкой обернулся, не выпуская из рук меча. Подошёл к нему.

— Что ты нашёл? — Меч он не убирал. Но подойдя ближе второй посветил факелом показывая на труп в доспехах из-под которого торчали кости и куски плоти, по которым перебирая восемью лапами маленькие пауки, доедая остатки. — Член экспедиции?

— Думаю, что да. — Проговорил муирец показывая остриём на эмблему солнца возвышающегося над пустынными дюнами. — Эта их эмблема. И она лишь только у исследователей, у других её нету. — Перебирая конечностями, пауки то и дело залезали под доспех, или через уши в голову. — Мерзость. — С повязкой разглядывал труп, на лице его было лёгкое отвращение, но его взгляд что-то зацепило. Сумка повешенная на поясе. Подойдя чуть ближе, остриём поддел пуговицу, что та отвалилась, а содержимое вывалилась наружу. Пауки тут же начали разбегаться в стороны и под ноги. Муирец тут же начал их давить, как и западник. — Какая мерзость. — Сплюнув, посмотрел на убегающих в разные сторону пауков, которые лезли в разные щели. — Вы что-то нашли? — С повязкой наклонился над трупом, поднимая записную книжку в кожаном переплёте. А возле неё лежала стеклянная баночка не больших размеров, куда спокойно мог поместиться тот же паук. — Журнал? — Раскрыв переплёт, западник начал листать страницы.

— Нет. Личный дневник. Пригодиться. Он в хорошем состоянии, так что мы сможем узнать, как проходила экспедиция. — Пролистав ещё около половины записей, остановился. — Вот начало. — Сделав паузу, начал читать. — Мы наконец-то отправимся в древний храм, который недавно обнаружили возле военного лагеря. Кажется, его находкой послужил упавшая монолитная плита, торчащая на поверхности.

— Давайте чуть дальше.

— Вовремя осмотра храма, погибла двое членов нашей группы и один пропал. Солдат что увязался за нами погиб на кольях почти у самого входа. На второго обрушился проход раздавив камнями. Потерять Горина была сильная потеря. Ведь он знал большую часть про древний храм. Добавок при обрушении, мы не можем вернуться обратно. Следом у одной из стен исчез Калис. Мы только вошли в этот храм, а уже потеряли почти половину. Дойдя до центрального зала, мы обнаружили алтарь и скульптуру виде сердца, работа была очень тонкой, словно оно было настоящим и билось. Наша группа из трёх человек, положила его в сумку профессора Шарье. Я же больше был заинтересован фауной, которая тут обитала. Я поймал несколько пауков и положил их специальные колбы для образцов, естественно живых. От мёртвого не будет большего толка.