– Scusa. Прежде всего, это не квартира. Это общественная художественная студия Le Mercerie, но в ней есть душ и место для отдыха. Я мог бы даже поискать сухую одежду для вас.

Майя оглядела его с ног до головы.

– Сомневаюсь, что у нас один размер.

– Я имел в виду женскую одежду.

Девушка понимающе закивала:

– Ах, вы имеете в виду одежду своей жены.

От этих слов у Вито болезненно сжалось сердце. За прошедшие годы он так и не свыкся с мыслью, что ее не стало. У него больше нет жены. И никогда не будет.

Он покачал головой:

– У меня нет жены. Но мои модели иногда оставляют одежду в студии.

– Модели? Что это за студия? Вы фотограф? Или художник?

«Можно и так сказать», – подумал Вито.

Хотя, по правде говоря, он уже давно не был художником.

Майя очнулась ото сна и поняла, что не может произнести ни слова, – казалось, язык присох к нёбу.

Вода. Она отчаянно нуждалась в воде.

Майя открыла глаза и вздрогнула от боли. Свет резанул по глазам. Какой кошмар. А она ведь выпила не всю бутылку. Так, пару-тройку бокалов, чтобы расслабиться.

В конце концов, разве Мэтт не говорил, что ей нужно научиться расслабляться? Что бы он подумал, увидев ее, раскинувшуюся на диване в художественной студии, в которую она пришла с совершенно незнакомым итальянцем? Откуда-то из глубины студии до нее доносилась мелодичная итальянская речь. Два мужских голоса и один женский. Майя не понимала ни слова. Через минуту скрипнули половицы, кто-то заглянул в приоткрытую дверь.

Майя с трудом приподнялась и села. На ней была какая-то хлопковая туника. Она смутно помнила, как, спрятавшись за занавеской, снимала свою мокрую одежду, едва не упав в процессе.

А еще она помнила другое. Карие глаза, волнистые волосы – темные, как небо Новой Англии в безлунную ночь. Сильные руки, которые помогли ей выбраться из воды. Кто же он такой? Майя почти ничего не знала о человеке, который привел ее сюда.

У нее перехватило дыхание. Как унизительно. Она доверилась незнакомцу в чужом городе, в котором не знает ни души. Никто не знает, где ее искать, если этот красавец-художник окажется психопатом-убийцей.

Майя едва не застонала. Какую же глупость она совершила. Впрочем, она же не пошла с этим незнакомцем в его квартиру или дом. Фактически она в общественном месте. Когда они пришли, здесь даже были посетители.

Кого она обманывает? Разве эти объяснения удовлетворят дядю Рекса, если он когда-нибудь узнает об этом?

Дядя Рекс. Майя так и не смогла признаться ему, что Мэтт бросил ее. Технически она не соврала дяде и другим членам семьи, просто не сказала всей правды. Так она выгадала для себя немного времени. И для Мэтта. Она придумала кое-какую историю, что у Мэтта возникли проблемы на работе и ему надо задержаться в Массачусетсе, но он обязательно присоединится к ней в этом путешествии по Европе, как только сможет. Просто небольшая выдумка, чтобы отложить поток гнева, который обрушится на нее, как только она скажет всем о разрыве помолвки с человеком, которого обожает вся семья.

От мыслей об этом глаза заволокло слезами, головная боль усилилась. Горло пересохло и горело огнем. Сейчас она немало отдала бы за глоток воды.

– Могу я войти? – раздался голос от двери. – Я услышал шорох и подумал, что вы проснулись. Si?

Ее спаситель зашел в комнату с большим подносом, уставленным тарелками, над которыми возвышался прозрачный запотевший кувшин, наполненный холодной водой с ломтиками лимона.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, ставя поднос на мраморный столик.

И что она могла ответить на это? На ум приходило несколько вариантов: смущенной, испытывающей жажду, разбитой.

А если копнуть еще глубже, то следовало признать, что она пребывает в совершенном унынии, оттого что не знает, чего ждать от будущего. Скучная бесперспективная работа. Разорванные отношения. Обманутое доверие. Куда ни посмотри – ничего хорошего.

Майя отогнала грустные мысли и сосредоточилась на мужчине, стоящем перед ней.

Теперь, когда взгляд прояснился, Майя словно впервые увидела этого человека. Ее спаситель был потрясающе красив. Высокий, темноволосый, широкоплечий, с великолепным загаром. На нем были темные классические брюки и рубашка цвета неба на заре. Итальянец выглядел так, будто сошел с рекламного плаката дорогого одеколона.

Майя вздохнула. А она, должно быть, выглядит как мокрая курица, выловленная из канавы. Кошмар.

Не дожидаясь ответа, мужчина поднял кувшин и наполнил стакан водой с лимоном. Видимо, в дополнение к потрясающей внешности он обладает способностью читать мысли. Либо она выглядит так, словно вот-вот умрет от жажды.

Майя с благодарностью взяла стакан дрожащей рукой.

– Помнится, утром я выпила слишком много вина натощак, а потом упала в воду перед толпой незнакомцев.

Итальянец пожал плечами, пока она большими глотками опустошала стакан.

– Такое случается, – сказал он и игриво подмигнул ей.

Майя никогда бы не подумала, что у нее хватит сил рассмеяться.

Вито Рамери. Видимо, не так уж много она выпила, раз помнит его имя. Впрочем, было бы невежливо забыть имя человека, который помог ей в этой ситуации. Художник и джентльмен. Даже гондольер убежал при первой возможности. Вито был единственным, кто остался, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Майя прочистила горло.

– Я не знаю, как мне благодарить вас, синьор Рамери…

Он прервал ее, прежде чем она смогла продолжить:

– Предлагаю перейти на «ты». И пожалуйста, зови меня Вито. Синьор Рамери – мой отец.

– Хорошо, Вито. Не знаю, что было бы, если бы ты не проходил мимо. – Майя опустила глаза. – Не знаю, как отплатить за твою доброту. Но я обещаю что-нибудь придумать.

Итальянец отмахнулся:

– Ерунда. Любой сделал бы то же самое. Мы, венецианцы, заботимся о гостях нашего города.

– Ох, пожалуйста, Вито, поверь, это не характерное для меня поведение. Обычно я не веду себя так. И я не любительница выпить.

– Ясно.

Из-за его акцента и абсурдности разговора Майя не могла понять, с какой интонацией он сказал это. Насмешка? Если так, то он имеет на это полное право.

– Я не думаю, что выпила много. Просто со вчерашнего дня, когда прилетела, я ничего не ела и, скорее всего, не рассчитала дозу.

Впрочем, она и раньше не имела понятия о своей дозе.

– Алкоголь натощак любого может выбить из седла.

Девушка кивнула:

– В точку. Мне следовало подумать, прежде чем откупорить бутылку. Просто я столкнулась с неожиданным… разочарованием.

– Ах да, бастардо.

Она и забыла, что у них был разговор об этом.

– Верно, всему виной Мэтт. Мой же… Мой бывший жених, – поправила себя Майя. – Уже три дня, как бывший.

Сейчас казалось, что все это произошло давным-давно.

Майя вновь ощутила себя полной неудачницей.

И почему этот итальянец такой привлекательный? Почему ее не спас какой-нибудь плешивый старикан? Почему ее спаситель прекрасен, как Адонис?

Еще одна неудача в ее жизни. Еще одно свидетельство того, что она не вписывается в преуспевающую семью, в которую попала после гибели родителей. У обеих ее кузин идеальная карьера и стабильные отношения. Ее тетя – уважаемый профессор в одном из лучших университетов Бостона. Дядя – преуспевающий бизнесмен. А она не способна даже насладиться путешествием, которое великодушно оплатила бабушка.

– Почему бы тебе не рассказать мне об этом? Пока ты ешь. Ты сказала, что не ела со вчерашнего дня. В городе, славящемся изысканной кухней, преступно так долго обходиться без пищи.

Майя посмотрела на итальянские закуски – оливки, сыр разных сортов, свежий песто, бальзамический соус и оливковое масло в изящных сосудах, – и ее рот непроизвольно наполнился слюной. Ароматная хрустящая чиабатта выглядела так, словно ее только что вынули из печи, а бесподобный аромат итальянского эспрессо, доносящийся из высокого серебряного кофейника, заставил ее окончательно проснуться. Несмотря на тошноту, она была довольно голодна.