***
Что бы там не ворчал Милорад, а желание я выполнил и себя при этом ничем не выдал, так что даже рассчитывал на маленькую награду, но хрен там. Зимние эльфы — те еще жлобы, а если не верите, просто попросите у них снега.
— В последнюю неделю перед Новогодьем нужно успеть как можно больше, поэтому вот твое новое здание, — злорадно пропищал Милорад в ухо. — Как думаешь, о чем она мечтает?
Я, вывалиашись из портала посреди комнаты, глянул по сторонам. Задание оказалось малявкой, усердно рисующей на тетрадном листе. Не сложно прикинуть, что такие детишки считают лучшим подарком — нарядную куклу или плюшевого мишку в натуральную величину. В любом случае, у неё не хватило бы фантазии на что-то по-настоящему сложное — максимум, платье настоящей принцессы, только без Хрустального пояса верности.
— Ну так что, ты еще не понял? — ехидно пискнул Милорад. — Посмотри на рисунок, дурачок. Как только отыщешь правильный ответ, бусина на твоих ледяных четках засияет, так что поторопись собрать все до полуночи Новогодья!
Вот же остроухая гадина! Я придушил бы его, но руки не дотягивались. А на рисунке стояла девочка. Ну как стояла — висела посреди белого листа, упираясь макушкой в верхний край, да и то, что это девочка, было понятно только по треугольнику-платью. От девочки тянулась длинная линия куда-то вниз. Странная красная линия, которая обрывалась без начала и конца. Наслаждению искусством мешали кричащие друг на друга голоса за стенкой и приторновая новогодняя песенка, фальшиво льющаяся из включенного телевизора.
— Да ты чего вылупился? — проворчал Милорад. — Неужели не ясно что она хочет? Это нравится всем детям.
— Удавку, чтобы избавиться от своей няни?
— Конечно нет! — по выражению лица девочки казалось, что мой ответ не далек от истины, но Милорад как всегда протестовал. — Это же поводок, как ты не понимаешь? Она хочет питомца! Маленького домашнего любимца. Разве дроу не держат никаких зверушек?
В глазах эльфов только это и считалось показателем всякой порядочности, а порядочность и дроу (по их же словам) живут в разных плоскостях нашей многогранной вселенной. Но только эльфы (вот так новость!) опять наврали с три короба и сами же поверили, поэтому Милорад рано начал злорадствовать. Дома у меня тоже были питомцы (и не какие-нибудь безмозглые олени!), поэтому я точно знал, что нужно делать.
Благодаря порталу выполнение очередного желания заняло каких-то полчаса, и это можно было назвать новым рекордом, вот только… Чего ж эта девчонка так разоралась?
Будущий питомец, как ему и положено, смирно сидел на покрывале, перебирал тонкими лапками (всеми сорока) и водил длинными усиками в воздухе. Неужели это не должно вызывать «ми-ми-ми» и все такое прочее? А девчонка зачем-то запрыгнула на стул и визжала во все горло, не иначе как от восторга.
— Это… Это… — голос Милорада был куда тише, почти придушенным, но не более радостным. — Сколопендра?!
— Положим, не совсем… — я не успел разъяснить глупому эльфу, когда на крик влетели родители девчонки. Сами они до сих пор кричали друг на друга так громко, что удивительно, как вообще сумели отвлечься, но замерли оба с разинутыми ртами. Ох и веселье затем началось! Многоножка пустилась наутек по стене, а двое взрослых, забыв недавнюю ссору, пытались достать ее тапками. Бесполезная и уморительная затея, когда целишься в существо, гораздо более быстрое, чем ты сам.
— Папа, папа, она слева! — пищала малявка, путаясь под ногами родителей. — Мам, выше, выше!
В какой-то момент этот крик прекратился и вместо него раздался заливистый смех. Внезапный, сбивающий с толку, как лавина грязных носков из плотно закрытого шкафа.
— Пап, мам, вы же помирились, да? — весело спросила девчонка, все еще хихикая. Сбежавшая многоножка удивленно выглянула из-за шторы, а бусина на моей руке внезапно засеребрилась мягким светом, как будто…
— Кажется, желание выполнено, хотя… хм… странным образом, — пробормотал Милорад задумчиво. — Или… О нет! Ее настоящей заветной мечтой был вовсе не питомец, а избавление от одиночества. Кажется, в этот раз у нас получилось истинное чудо — то, с которым не справится даже магия, только любящее сердце.
***
Я вывалился из портала посреди широкой площади, едва не попав под ноги гогучущей своре молодых людей. Бесшабашные гуляки суетились вокруг елки, как тараканы вокруг грязной кастрюли, и слащавая музыка отравляла слух своими фальшивыми нотами. Почему-то люди полагают, что зимние эльфы просто обязаны всеми фибрами души любить само Новогодье и любые его составляющие, но куда там — праздничная шумиха на нервы действовала похлеще, чем болтовня Милорада. Шуршали яркие обертки купленных в магазинах подарков, звучал смех, и со стороны никто из прохожих не походил на отчаянно нуждающегося в помощи. Почти никто…
Назойливый эльф в этот раз молчал, оставив меня без всяких подсказок среди вялотекущего потока людей. Им словно не хотелось уходить от цветастых огней, раскинувшихся на площади, поэтому торопливая и одновременно грустная женщина выделялась даже на первый взгляд. Она смотрела себе под ноги, стараясь не поскользнуться, и быстро шагала прочь от веселья, ловко лавируя в толпе. Я шел за ней. Большая сумка у нее на плече выделялась рыжим пятном, так что потерять ее из виду мне не грозило, а вскоре она и вовсе свернула в какой-то маленький переулок, где не было никого, и только тревожно помигивал чуть покосившийся фонарь.
На пороге квартиры женщину встречали два мопса в нелепых вязаных свитерах. Они виляли крошечными хвостами (и теми частями, на которые эти хвосты крепились), высовывали розовые языки в попытках лизнуть хозяйские руки и подпрыгивали от нетерпения, хотя то и дело косились в мою сторону с сердитыми круглыми глазками. Неуемность блохастых ковриков как будто придала ей сил. Женщина проворно вытащила из сумки целую стопку зеленых тетрадей, оставила их в прихожей и вихрем слетела вниз по лестнице. Еще минута, и она гордо шествовала по той же узкой улочке, теперь влекомая мопсами на поводках, и с виду гораздо более счастливая. В мою голову немедленно закралось подозрение: а точно ли ей предназначалась сегодняшняя доля зимнего волшебства? Хотя какое там волшебство, так, мелочи жизни. Но я ведь не кто-нибудь, а зимний эльф, я должен исполнять свое предназначение!
В желании творить доброе и вечное я был решителен и неотвратим, как отключение воды за неуплату, как технические работы на сервере, как толстая женщина в примерочной модных платьев… И если до сих пор мопсы казались мне просто маленькими раздражительными тефтельками, моя ошибка тут же вскрылась: почувствовав, что с поводка им некуда бежать, тефтельки превратились в две слюнявые лающий пасти. Напрасно женщина пыталась вразумить их рассудительными словами, тефтельки хотели либо крови, либо побега. Они неслись на меня, отринув все сказки о своём добродушии, и, в отличие от хозяйки, явно видели цель.
К чертям чокнутых эльфов, которые подчас забывают сказать самое главное — что мы невидимы только для людей, но не для животных. Я не бегал так быстро с тех пор, как мы с товарищами наткнулись на банду голодных вампиров, принявших нас за поздний ужин. «Тефтельки» визгливо тявкали и все норовили укусить, а я отчетливо почувствовал, что вот-вот выдам себя с головой, если позволю им оторвать кусок от своей штанины или что-нибудь еще в этом роде. Только бы не чистить оленьи конюшни в наказание…
Белая, как снег, колли выросла на пути, и две собачьи тефтельки остановились в нескольких метрах от нее. Она, хоть и выглядела как полная полярная лиса, удивительным образом оказалась моим спасением.
— Так вот куда вы так бежали, глупые, — запричитала хозяйка тефтелек. — Нашли себе нового друга?
Хозяйка колли, обретавшаяся рядом, подключилась почти моментально.
— Ой, какие модники! Где вы взяли такие клевые наряды?..
Под быстрое щебетание двух голосов бусина на моих четках наливалась цветом — яркой зеленью живой елки, которая даже слегка светилась, подобно праздничной гирлянде. И это сама собой, словно так и надо!
