Темнота, тишина, свист убитого последним спринтом оборудования добытчика, и далекие раскаты грохота с эхом все еще рассыпающейся платформы.

— Класс, твой уродливый дружок нас кинул. — Крок сел сбоку кресла и посмотрел на брата, довольно улыбающегося разбитым в кровь лицом.

Заикаясь и тяжело вздыхая Грок, глотая кровь пробормотал.

— Что-то мне паршиво, братик.

Тяжесть его вздохов словно дефибриллятор ударила в грудь Крока. Торин старший кинул взгляд вниз и увидел кусок окровавленной арматуры, торчащей из живота брата.

Хватая воздух ртом Грок спросил.

— Что у меня там?..

Крок рухнул на колени и обхватил холодеющей ладонью брата свое лицо, залитое слезами. Неужели самому фартовому человеку в космосе именно сегодня начертано потерять везение? Неужели, пройдя все семь кругов ада он останется в этой рушащейся штольне? Неужели последний рывок сейчас стал последним в жизни его нерадивого братца? Он чувствовал, как боль пронизывает живот Грока, а горячая и густая алая кровь уже обтекала колени Крока. Боль, бесконечная боль за родного человека, он снова испытал это страшное чувство, чувство бессилия перед страшными мучениями родного и близкого. Чудес не бывает, на километровой глубине в шахте помощи ждать не откуда. Рациональный мозг Крока просчитывал и выдумывал все варианты спасения брата, но все делилось на ноль. Ни медицинской капсулы, ни грамма врачебной сафитовой пыли, ничего, что могло бы помочь извлечь металлический стержень из тела умирающего Грока, из последних сил хватающегося за жизнь.

Сознание Крока помутилось, он плакал, роняя слезы в кровь и молился всему, чему можно было молиться. Ему казалось, что он умирает вместе с Гроком, а надрывающееся от количества ударов сердце так и пыталось вырваться наружу.

Боль, темнота и горе заполонили шахту. Брат молча прощался с братом, брат горестно прощал брата…

— Мир тебе и свет.

Пассажирские поезда в пятнадцатом атомном тысячелетии стали в принципе не нужной штукой. Может данью традиции, может просто нужно было держать рабочие места и было обидно сдавать в утиль оборудование, создающее эти прекрасные нити перестрочившие всю планету, но они продолжали мчаться серебряными стрелами на любой планете, населенной цивилизацией с человеческими корнями.

Конечно, от рельс и шпал давно ничего не осталось, как и пропали эти люди, звонко колотящие молотком по железным дискам колес вагона на каждой остановке в любое время дня и ночи.

Сафирские поезда вообще интересная штуковина. Это самый быстрый способ передвижения по планете. Разумеется из транспорта. Разумеется не считая телепорта.

Состав напоминал огромную иглу, с острым кончиком и плавно вытягивающейся к хвосту, растянувшись на несколько километров в длину. Такая змея, двигающаяся задом наперед. Причем дико быстро.

Но пассажирских мест набиралось от силы пару десятков. Потому что они нафиг никому на самом деле были не нужны. Составы на Сафире перевозили только сафит, и раз в пятилетку, забредшего больше за ощущениями, нежели за необходимостью поездки в другой город, пассажира.

Состав выстреливал словно стрела из лука, и спустя несколько минут его уже останавливали обратные электрические разряды вокзала Солоха.

Солох — второй по величине мегаполис на Сафире. Его еще называли «Столица третьего полюса» или «Капитолий шестой стороны».

Вы можете сейчас удивляться и твердить о том, что трех полюсов быть не может. Но, вот, уникальность Сафира оказалась во всем. И полюсов там тоже три. И сторон света шесть из-за этого.

Есть север, есть юг, есть запад, есть восток. А есть еще солох и града, оба названия в честь населенных пунктов в направлениях, наискось пересекающих экватор Сафира. Града — небольшое селение у кратера неизвестного происхождения, четко расположенного напротив Солоха с обратной стороны Сафира. Если закинуть в кратер Града счетчик Гейгера то тот рассыплется на кусочки от издаваемого треска, прежде чем распадется на молекулы из-за мощного радиоактивного излучения уходящего прямиком в космос. Не задерживаясь на планете.

Что касается Солоха, то скопление тяжелых металлов, горячей магмы, намагниченности и ядерных термореакций в недрах Сафира под ним превратили место в настоящий полюс. Вокруг которого вертелось движение атмосферы, давление, регулировка температуры на темной планете, течение подземных вод и самое важное — создание сафита. Словно корни мегагигантского дерева эта сложная пластина, будто посаженная кем-то на планету пронизывала весь Сафир, и именно из этих своеобразных щупалец недвижимого осьминога при помощи сложных процессов, химических, физических и ядерных, получался сафит — самая уникальная и так и не объясненная учеными штуковина во вселенной.

Некоторые научные деятели утверждали, что строить город на плите Солоха нельзя ни в коем случае. Потому что давление на нее может сработать, как удар по наконечнику боеголовки, который запустит взрывной процесс темной планеты, и не то, что разнесет ее в щепки, а достанется всему, что окажется в мириадах километров вокруг.

Но город все-таки стоял и уверенно разрастался. А все благодаря удобной работе с особенным магнитным полем: крейсеры очень комфортно выводились на орбиту и приземлялись, пользуясь магнитной антигравитацией, работающей как невидимый амортизатор для всего металлического. И все железные дороги Сафира вели как раз в Солох. Железо на Солоховской плите становилось в разы легче, а такой удобный склад оставлять в бездействии глупее глупого. Вот и не оставили. И свозили туда все со всей планеты. Туда и торопился Була. Туда нужно было Гроку, умирающему в глубине шахт под Тором.

Вам доводилось в жизни ждать чуда? Уповать на чудо? Желать чуда?

Кроку довелось. Не раз. Как и сейчас.

Сила воли Грока, как и жажда жизни, поражала. Этот неугомонный сафирианин цеплялся за каждый миг и пакостно улыбался свой наглой, заросшей и лупоглазой физиономией. Торин младший не собирался умирать, он не верил, что все может закончиться теперь. Он верил в друзей. Он верил, что нужно подождать и продержаться, просто дождаться, и подмога, случай или верные соратники бесы окажутся рядом.

Мигающие красные лампы отражались от зеленого скальника в глубоком гроте, смешиваясь и создавая противный коричневый свет, заливающий собой всю и без того достаточно дерьмовую ситуацию.

Грок дышал все реже, Крок из-за этого все чаще.

Братьям казалось, что прошла вечность с того момента, как субмарина Булы вильнув хвостом пропала в глубинах подземного океана Сафира. Но обжигающе горячий подземный воздух напомнил Кроку что, от силы, прошло пол-минуты и он надел респираторы обратно на лица несчастных.

— Брат, что делать?

— Надо верить. — все так же ехидно ответил Грок, и кашлянув начал захлебываться в собственной крови, попавшей в маску.

Растерянный Крок заметался, подскочил, развернулся и шарахнулся обратно к креслу, и неуклюже с криком грохнулся на него. Его держали на мушке. На него смотрели глубокие черные глаза беса, висящего на торчащем выступе стены пещеры.

Крок слышал о них, о женщинах-воинах мутантов. Только они среди бесов были лучницами. Эти бесшумные страшные ниндзя пробирались везде где хотели. Страшнее призрака на Сафире была только одна штука, и эта штука в любую секунду могла отпустить тетиву. Вращающийся и дрожащий от сдерживающейся мощи наконечник смотрел ему прямо в лоб.

Лохмотья ее плаща плавно покачивались в тумане наваливающемся на своды пещеры от океана. Маска скрывающая страшное лицо легко содрогалась вместе с беззвучным дыханием ведьмы. Она была словно невидимка, позволившая себя увидеть сходившему с ума Кроку.

— Да и в задницу тебя! Стреляй! Закончи уже этот кошмар! — вырвалось из его уст.

Лучница слегка пожала плечами и выстрелила…

Звон летящей бесовской стрелы пугает едва ли не меньше, чем линия света, тянущаяся от нее полыхающей нитью. Она попала прямо в окровавленный стержень, торчащий из груди Грока. Голубоватая вспышка ослепляюще озарила все вокруг, словно молния ударившая в метре от тебя. Грохот, кстати, точно такой же оглушающе мощный.