– Почему вы думаете, что с вашими способностями и интеллектом, не сумеете немного подыграть моему хозяину? Это ведь несложно. У вас отлично получается. Не будь я «условно живым», сам не понял бы, какого вы пола.

Я села на кровать и прикрыла руками лицо. Сказала сквозь ладони:

– Моя семья… у нас говорят, – благословленная большим потомством. У меня два младших брата. Я всегда хорошо копировала их повадки и жесты, они очень забавные. Но, черт возьми, Пайк: оговорка, какой-нибудь неожиданный гормональный тест, мало ли планет, где в клубах сканеры. Да вдруг я по привычке зарулю в женский туалет?! О боже, мужской писсуар! Об этом вы подумали? К тому же, на людях нам придется изображать любовников! Обниматься?!

– Говорят, в древности молодые юноши, дабы прибавить себе зрелости, подкладывали в штаны тканевую колбаску с песком, – задумчиво проговорил Пайк.

– Мамочки! – я упала лицом в подушку и глухо сказала оттуда: – Пайк, я не махровая незабудка – всякое повидала. Но такое даже мне страшно представить. Я же не выдержу!

– Да, риск большой, но и ставки велики. В договоре не сказано, что вы должны быть мальчиком, так сказано, что вы должны играть роль любовника. Это разные вещи. В конце концов, мистер Демидов напрямую вас не спрашивал, а все остальное – амплуа.

– Ага, так и скажу ему, если он меня расколет! Амплуа у меня такое, мистер наследник престола огромной корпорации, – геев-малолеток изображать! А вы, Пайк? Почему вы так об этом печетесь? – я с подозрением уставилась на циклона, сев на кровати. – В чем ваш интерес? Вы как-то сразу меня к себе расположили, в доверие вкрались… подозрительно что-то.

Пайк присел на край кровати, поставил локти на колени и сплел вместе пальцы.

– Мисс Саманта, – устало, очень по-человечески, сказал он. – Вы вольны подозревать меня во всех грехах. Да, у меня есть свой интерес. Это тоже долгая история, у нас тут таких много, – слуга грустно усмехнулся. – Но я скажу только одно: за последние три года ваш театр, уточню, ваш номер, был единственным, чем заинтересовался Кирилл Петрович. Видимо, так заинтересовался, что не сдержался, что с ним бывает крайне редко, и выказал свой интерес при мистерах Престоне и Хуго. Вы правы, Сэм, у моего хозяина много недоброжелателей. Это раз. Ему нравится ваше общество. Это два. Он несколько раз улыбнулся и один даже засмеялся. Такого не было давно. Это три.

– Вы делаете из меня какого-то спасителя одинокой души, – хмуро сказала я. – Не верю. Это раз. Я отчетливо чувствую запах пороха и стали, а ведь известно, что если на сцене в первом акте висит ружье, в третьем оно выстрелит. Это два. У меня тоже хорошая интуиция, мистер Пайк, и она подсказывает мне, что тут дело нечисто. Вы что-то от меня скрываете. Это какая-то загадка. Это три!

– А ваше девичье любопытство не подталкивает вас к тому, чтобы ее разгадать?– с некоторой хитринкой в глазах спросил меня слуга.

Я почесала в затылке. Еще как подталкивает, даже заглушает голос благоразумия, который вопит: «Беги, Сэм!»

– Вы все время обращаете внимание на негативные стороны этого… мероприятия, Саманта, – Пайк с упреком покачал головой. – А как же предложение Кирилла Петровича? Три месяца пролетят быстро и, вуаля, вы владелица собственного театра.

– Это все далеко и эфемерно.

– Зато проблемы ваших друзей близки и реальны, – парировал слуга.

Я помрачнела и задумалась, признавшись затем:

– Не верю, что мистер Кир выкупит театр. Это очень дорого.

– О, тут как раз переживать не о чем. Я знаю тактику юристов хозяина. Пара исков, откопанные из-под груды былых грешков наиболее яркие… эпизоды. Были такие?

– Были. Ваша взяла, – буркнула я. – Если согласитесь мне помогать. В конце концов, вы все это начали, сыграв шутку с леди Сибиллой.

– Соглашусь, – с заметным облегчением изрек Пайк. – С моей стороны гарантирую поддержку и прикрытие. Мистер Демидов ждет вас на мостике.

– Мистер Пайк, а кроме нас на судне есть еще люди?

– Нет, мисс. Только сервисные роботы. Кстати, каюту необходимо освежить. Я пришлю уборщиков.

Демидов протянул обновленную версию договора. Я нарочно читала очень медленно и вдумчиво, но на лице моего потенциального работодателя не дрогнул ни один мускул.

– Восточные единоборства? Владение оружием? Зачем мне это?

– Должны же у нас быть хоть какие-нибудь точки соприкосновения. Не представляю себе, как можно увлечься человеком, с которым ничего общего.

– А как же театр?

– Это даже смешно.

– А у ваших девушек с вами какие точки соприкосновения? – язвительно поинтересовалась я.

– Догадайся сам, умник. Тренировки каждый день со специальной программой в тренажерном зале, – тоном, не терпящим возражения, отрезал Демидов.

– Дурацкая все-таки затея! – пропыхтела я.

– Параграф «форс-мажоры», – сухо подсказал Кир.

Так-так-так! К форс-мажорам относился стандартный набор ситуаций: чрезвычайные обстоятельства, как то потеря поля в пути, поломки, климатические отклонения в местах «исполнения договоренностей», человеческий фактор… Человеческий фактор? Женский пол относится к человеческим факторам?

– Болезни сторон, – объяснил Демидов, – временная потеря трудоспособности. Временная.

– Тогда впишите: мне нужно три дополнительных выходных в месяц. У меня бывают… мигрени.

– Хлюпик, – пробормотал Демидов, внося изменения в текст договора старинной перьевой ручкой с вензелем HD на корпусе.

– И никаких совместных посещений заведений общего пользования. Туалетов, бань… этих ваших ужасных, русских бань! Да, я читал! И… вообще! Насмотрелся я на голых мужиков! Хватит!

– Всячески поддерживаю, – Демидов склонился над документом. И пробурчал: – Русские бани, ха! Показал бы я тебе, недокормыш…

– Я все слышу.

– Бордели считаются?

– Да!!!

– Что-то еще?

– Нет.

– Подпись, здесь и здесь. Электронная версия. Приложи руку. Все.

– Что дальше?

– А что дальше? – Демидов встал и спрятал документы в сейф. – Свободен до дальнейших распоряжений.

Я тоже встала, чтобы выйти, но остановилась у двери:

– Сэр, вы ведь вибрант?

– Да.

– Можно посмотреть, как вы будете запускать двигатель? Я никогда не видел этого вблизи.

– И не увидишь. Иди к себе. Не люблю, когда мне мешают на мостике.

Повернувшись спиной к наследнику, я состроила несколько гримас очень… низкого пошиба. Подумаешь! Ты, наверное, не понимаешь, как тебе повезло! Богач да еще и вибрант. С тех самых пор, как человечеству была подарена технология использования торсионных полей, быть вибрантом означает вытянуть счастливый билет. Их способность активировать поля и запускать цепочку – тоже человеческий фактор, самый ценный во Вселенной. Демидов и без наследства папеньки и маменьки мог бы жить припеваючи, водя корабли по кротовинам. Хотя иногда это опасно, да…

У нас на "Монмартре" не было своего вибранта. Поэтому Марку приходилось нанимать их по пересадочным станциями. С его скупостью ни один толковый вибрант у нас не задерживался, этот сорт людей знает себе цену. Иногда, правда, везло подсадить попутчика, направляющегося в ту же сторону Кластера, тогда Марку удавалось сэкономить.

В каюте уже хлопотало трое роботов-уборщиков. Какие милашки! Особенно, вон тот, что тычется под низкий комод, забыв сложить кругленькие пылеуловители с ворсинками на концах. Наверное, сбой программы.

– Эй, уши убери, – подсказала я ему.

Восприятия человеческой речи сбой не коснулся – Микки-Маус (был у меня в детстве такой комикс про земную мышку-мутанта) попытался спрятать пылеуловители, но не смог – пошевелил «ушами», пожужжал и огорченно принялся вращаться.

– Отдыхай, – велела я.

Робот приткнулся у ножки комода. Остальные уборщики продолжили работу. Милые все-таки твари. Некоторые семьи держат их в качестве примитивных слуг и игрушек для детей.