– Есть немного, сэр, – "призналась" я. – У вас тут все так вкусно.

– Фу… черт! Господи, Сэм, мне и так трудно! – завопил Кир, отскакивая. – Я стараюсь изо всех сил! А ты только все портишь! Эти твои… остроты. Припаси их для своего театра. Если ты до него доживешь!

– Простите, сэр, – покаянно вздохнула я. – Но это так смешно, не могу удержаться.

– Пойми, Сэм. Оливия – это не Сибилла. Она далеко не ханжа, скорее, наоборот, ей абсолютно все равно, с кем я и как. Ее семья поднялась из грязи в князья за счет моей семьи и не прочь закрепить успех. Значит, нужно убедить ее, что у меня это серьезно, с тобой. Нужен такой каминг-аут, чтобы она поверила! Я вообще уже сомневаюсь в этой затее, по-моему, я свои силы переоценил…

– Любовь, сэр, – сказала я примирительно. – Оливия должна поверить, что вы влюблены. Против чувств никто не попрет.

Демидов задумался, присев на край стола и подняв лицо к потолку.

– А ведь ты, наверное, прав. Женщины на такие штуки покупаются. Понятия не имею, как разыграть эту самую любовь, по факту имея перед собой персону того же пола.

– Вы разве никогда не любили?

Кир перевел на меня взгляд.

– Представь себе, любил. Но ты мало на нее похож.

– Это то же самое. Включите воображение.

– Серьезно? Ладно. Иди сюда, бери меня за руки.

– Не надо, сэр, это глупо.

– Глупо продолжать говорить мне "сэр". Еще кое-что: на англе все равно, но если будем говорить на ориенте, то на «ты».

– Да, сэр… Кир… ты.

– Почему не за руки? Ты же сам говорил… стадия… робкие, трепетные…

– И нежные, – кивнула я. – Предоставьте все мне … Кир.

– А ты справишься?

– Будьте уверены. Будь. Кир, я знаю, что у вас… тебя далеко идущие планы в отношении мисс Оливии. Однако если ты затащишь ее в постель, не будут ли все наши попытки изобразить любовь…

Демидов хмыкнул.

– Это кто еще кого в постель попытается затащить! И вообще, что ты в этом понимаешь, парень, сумевший сохранить девственность до восемнадцати лет.

– Наверное, ничего, – признала я.

– Пойми, – тон Кира смягчился. – Любовь и секс – вещи из одной области, но не всегда идущие рука об руку, иногда даже взаимоисключающие друг друга.

– Это сложно, сэ… Кир.

– Поэтому я и волнуюсь.

– Я же актер, справлюсь. Я хотел спросить… насчет Пайка. Он такой необычный.

Лицо Демидова стало жестким:

– Отличная программа имитации личности. Я сам разрабатывал и обновлял, под свои привычки и нужды. Я гений кибергенетики, ты не знал? Сеть не читаешь?

– Читаю, знаю, но почему в присутствии леди Сибиллы он вел себя как человек, а при Госте как условно-живой?

Было видно, что Кир раздумывает над тем, ответить или послать назойливого мальчишку подальше. Он все-таки ответил:

– Поэтому я и просил тебя не выходить. У людей из… особой категории служб есть различные устройства для определения вида биологических объектов и программного обеспечения. Поведение Пайка иногда может казаться слишком человеческим для условно-живого и вообще, для его процессора. И мне сложно будет объяснить, откуда у киберклона такая развитая личность. Моим друзьям и девушкам все равно, Сибилла год таскалась на яхту, как к себе домой, и так и не поняла, что Пайк не человек, а условно-живой. Иначе она обращалась бы с ним совершенно по-другому.

– Ясно, сэр, – сказала я.

… Яхта «легла в дрейф» вблизи планеты Нью-Маркет. Демидов вызвал меня по комфону, когда небольшой кораблик мисс Оливии был совсем рядом.

– Вы договорились о встрече? – уточнила я у Кира.

– Нет, но я слежу за ее передвижениями по Сети.

– О, – с уважением протянула я. – Шпионишь.

– Я вынужден делать это. Иначе у меня будут большие проблемы.

– Естественно. Ну как подружки нагрянут все вместе.

– Сэм, я же просил: остро́ты – для театра.

– Зачем тебе столько подружек?

Демидов поглядел на меня, приподняв бровь, сел на диван. Заложив руки за голову и вытянув свои длинные ноги:

– Ну как тебе объяснить, мой мальчик… Мне по статусу положено.

– Тебе по статусу положено изучать семейный бизнес, – проворчала я, отводя взгляд от лонгслива Кира, обтянувшего мышцы на груди.

– Э-э-э… нет. Это пройденный этап. И вообще, я мозг, а не рабочая лошадка. Раз в год улетаю на Северную Пальмиру, сажусь там за стол в своем маленьком домишке и ухожу в работу с головой. Два-три месяца мои разработки обкатываются в лабораториях «Си Эс», а остальное время готовится релиз нового софта. Я свободен девять месяцев в году. Скука, Сэм. Страшная скука. Предприятиями «Си Эс» занимается мой отец, да и остальные должности распределены между членами семьи. Ску-ка! Особенно меня выматывают семейные сборища на Земле в честь юбилеев.

– Ты летаешь на Старую Землю? – я не смогла скрыть своей зависти. – Наверное, побывал во всех музеях, видел Пирамиды и древние города, храмы…

– Я не люблю Матушку Планету, – перебил меня Кир. – Богачи превратили ее в курорт для избранных. У моей семьи родовое гнездо на Земле, но я предпочитаю Северную Пальмиру. Мне почему-то хорошо работается только там. В Кластере огромное количество планет, где экосистему не пришлось восстанавливать с нуля, где множество загадок, тайн и областей для исследования, где животным, птицам и растениям, не только местным, но и вывезенным с Земли, живется привольнее, чем там, в заповедниках под присмотром.

Я зашла за диван, за спину Демидова:

– Ты так об этом говоришь. Прошу, оставь мне хоть какие-то иллюзии. Я столько читал о Земле.

– Ты был бы разочарован.

– Нет. Ведь там есть театры и библиотеки.

– А, ну да… «Раковинка» Лив уже близко. Готовность номер один.

– Она должна застать нас в интимной обстановке.

– Свечи и вино?

– Необязательно.

– Что ты делаешь? – спина Кира напряглась.

– Это называется груминг. Почесывание, выкусывание, вылизывание.

Волосы у Кира были густые. Я запустила пальцы в его шевелюру, начала перебирать блестящие пряди. Наследник хорошо следил за собой, от него приятно пахло. Наклонившись вперед, забросив руку к нему на грудь, я обняла его, ощущая под пальцами крепкие мышцы. Моя роль начала мне нравиться.

– Давай ограничимся только первым, – нервно произнес Демидов, еще больше напрягаясь.

– Расслабься. У меня в детстве были хомячки и шиншиллы. Я специалист. Ну где там твоя Лив?

На самом деле, Оливия уже стояла в дверях, и, склонившись к самому уху Кира, я тихо-тихо проговорила:

– Смотри, не замурлыкай.

Демидов завороженно смотрел на меня, запрокинув голову на спинку дивана. Моя реприза удалась. Получилась эротическая миниатюра «за секунду до». Наконец, Кир очнулся, выпрямился, фыркнул… и заметил Оливию. Я тоже подняла глаза и отскочила, изобразив смущение и даже «залившись румянцем».

– Кирилл! – с некотором даже… восторгом, блестя глазами, сказала Оливия. – Ого!

Девушка перевела взгляд на меня. Я сделала вид, что не знаю, куда себя деть. Мадмуазель Сорель показалась мне достойным «зрителем». Такой вместе с театральной афишкой вилку для снятия спагетти с ушей не всучишь. Ей было около тридцати. Очень естественная, изящная, хорошо одетая, загорелая, с белоснежной улыбкой и минимумом косметики. С изюминкой, как принято говорить.

– О, Лив, моя О́лив! – пафосно воскликнул Демидов, вставая с дивана и подходя к девушке, которая протянула ему руку для поцелуя. – Какой приятный сюрприз!

– Для меня тоже… сюрприз, – проговорила Оливия, поглядывая в мою сторону. – Ты не один, как я вижу.

– О, это всего лишь Сэм. Он уже уходит. Ты ведь уходишь, дружище?

– Да, – пискнула я.

Кир проводил меня до двери, притянул к себе, будто бы обнимая, и шепнул на ухо:

– Только высунься сегодня! Делай, что хочешь: роботов дрессируй, в игры по Сети играй, но чтоб я тебя не видел.

– «Дружище», да? – злобно зашептала я в ответ. – Я так старался! Ты все испортил!