– У меня уже руки отваливаются. Ты шутишь?

– Нет вовсе, может это из-за инструментов, они до странности удобные, как будто не приходится прикладывать силы. Легкие и быстрые…

Он посмотрел на блестящую стальную головку своего молотка, на удобную теплую рукоятку, которая будто вливалась в его ладонь.

– Не знаю парень, что с тобой, но нам тут трупы не нужны. Давай заканчивай, работа ведь никуда не денется.

– Да, конечно, только вот эти забью. – Стивен показал пару гвоздей, зажатых в пальцах.

Он снова посмотрел на свой молоток.

Странно, раньше я никогда не замечал какой он красивый.

Будто услышав его мысли, стальная головка ярко блеснула под солнцем, демонстрируя свою гладкую, безупречную поверхность.

Стивен приложил гвоздь и несколькими ударами надежно вогнал его в толстое дерево, затем взял другой и, хорошенько замахнувшись молотком, опустил его на широкую металлическую шляпку.

Удар должен был прийтись, как обычно, прямо по ней, но шляпка покосилась, и молоток соскользнул, ударив его по пальцу.

Послышался тихий, но отчетливый хруст.

Стивен закричал не своим голосом, и Чак, лежа и посвистывая секундой раньше, вспрыгнул от этого крика.

– Какого хрена?!

Стивен отбросил молоток и крепко сжал правой рукой пострадавший палец. Его взгляд кричал о боли, и он сильно прикусил губу. Сквозь пальцы медленно просочилась и потекла ярко-красная кровь.

Чак сразу же вспрыгнул на ноги и подбежал к нему.

– Ты в порядке?

Стив помедлил с ответом.

– Дай посмотрю.

– Нет, все хорошо, я только… – он запнулся от пульсирующей боли, будто молоток все еще продолжал стучать по нему.

– Нет, покажи мне. Его наверняка нужно перевязать.

Стивен медленно убрал красную ладонь и посмотрел на свой палец.

Посиневший у основания ноготь чуть покосился, а кожа рядом с ним разорвалась длинной нитевидной полосой, словно глубокий порез лезвием.

– Эй, парни! – Послышалось снизу.

Кто-то громко закричал.

Чак осторожно приблизился к кромке крыши и посмотрел вниз.

Там столпилась небольшая группа рабочих, и один из них, чуть отделившись от остальных, подошел поближе к дому.

– Что у вас там?

– Все обошлось, ничего серьезного! – крикнул Чак ему в ответ.

– Покойников нет? – крикнул мужчина снизу, поправив каску на голове, и группа за его плечом громко расхохоталась.

Чак показал средний палец, однако этого никто не увидел. Потому что работники, опустив головы и все еще пересмеиваясь, быстро разошлись по своим местам.

– Придурки… – Пробубнил Чак, вернувшись к Стивену.

Он сидел на том же месте и рассматривал свой новый палец.

– Ерунда, – показал он ноготь, – палец на левой руке, мне он особо и не понадобится.

– В этом ты прав, но он все еще твой палец, так что будь поосторожней.

Стивен, превозмогая боль, молча встал и направился к нему.

– Ну что, поможешь мне?

– Черта с два, – улыбнулся Чак.

Он слабо взъерошил ему волосы, взялся за край своей майки и сорвал с нее узкий шлейф ткани.

– Если только позволишь перевязать.

– Ладно, валяй… – сказал он и с болью вздохнул.

Чак осторожно и, одновременно стараясь потуже затягивать ткань, неспешно перевязал его. Болеутоляющего у него не было, но кровь остановить ему удалось.

Стивен подобрал свой молоток и посмотрел на его окровавленную головку, алая запекшаяся кровь была размазана по ней, словно объедки вокруг прожорливого рта. В таком виде он показался ему теперь не просто инструментом, а чем-то живым.

Он быстро его вытер, но от этого кровь только сильнее размазалась, затем он поднял взгляд и посмотрел вверх. Серая занавесь густых облаков уже скрыла солнце и синий утренний небосвод.

Вдалеке вспыхнула и исчезла яркая молния. – Не такие они уж удобные, – промолвил Чак.

Стивен посмотрел на него, и тот молча объяснился. Затем он посмотрел на свой перевязанный палец и иронично улыбнулся.

– Нет, я просто был невнимателен. Это моя вина.

– Возможно, – недоверчиво согласился Чак, поглядывая уже в сторону городка, от которого продолжали надвигаться серые тучи. – Холодает, как думаешь, успеем закончить?

– Не знаю, но нужно продолжить работу. Если пойдет дождь, он не скоро закончится.

Парни взялись за работу, и Чак убедил Стивена поменяться местами, он не хотел еще одного происшествия в первый же день работы. Если старик узнает об этом, возможно это сыграет не в их пользу. Стивен согласился с ним и взялся за доски, так как правая рука была в полном порядке, а левой он придерживал. Чак тем временем быстрыми и уверенными движениями забивал в них гвозди.

Вскоре с неба сорвались первые дождевые капли.

Ветер подул сильнее, и тогда стало достаточно прохладно, чтобы перепутать июнь с обычным сентябрьским днем.

Снизу послышалась суматоха.

Ветер начал крепчать, и неожиданно полил сильнейший ливень.

Парни второпях начали натягивать синий брезент, когда управляющий Боб, мокрый с ног до головы, с еле дымящейся сигаретой в зубах поднялся к ним.

– Эй вы, новички, быстро сваливайте! Вы что, подыхать здесь собрались? Это ураган, вашу мать!

Парни оставили все и бросились к лестнице, вслед за стариком Бобом, который исчез так же неожиданно, как и появился.

Они осторожно спустились вниз и через мансарду вошли в дом. Стивен только сейчас понял, что при входе в дом они не успели его разглядеть, да что там разглядеть, они на него просто не смотрели.

Пустой и мрачный дом, погруженный в молчание, теперь выглядел дружелюбнее, он укрыл их от стихии почти как старый, молчаливый друг.

Стивен отряхнулся, оросив пол кругом зернистых капель.

– Где старик? – прошептал ему Чак и вытер рукавом униформы влажный лоб.

Стивен пожал плечами и пошел вперед по длинному, скрипучему коридору. Он с трудом помнил план дома и строение комнат, и сказать, где он сейчас находится, ему было трудно. Чак последовал за ним, и вдруг они остановились у конца коридора, где он раздваивался на два широких прохода.

Стивен сделал шаг вправо и остановился. Где-то в глубине дома послышались голоса, доносившиеся позади.

– Кажется, они там. – Чак развернулся и пошел в противоположную сторону.

Голос стал отчетливей, и теперь они могли ясно расслышать разъярённую речь и недовольство в тоне.

Спустившись на первый этаж по крутой деревянной лестнице, парни оказались в комнате, напоминавшей большую гостиную, хотя в ней, кроме голых стен и кресла-качалки, ничего больше не было. Старик Боб нервно расхаживал возле нее. Он сжимал в руках большущую рацию с длинной антенной.

– Что, черт побери, ты несешь? Как такое было невозможно предвидеть?.. Что? У меня здесь полторы сотни работников, и четыре недели до открытия парка! Ты понимаешь, что это значит, говнюк ты этакий?! Еще один такой «маленький» промах, и я тебя уволю к черту! Так что выполняй свою работу как надо и позволь мне тоже заняться своими делами!

Старик, крайне разозленный, убрал палец с кнопки приема и бросил рацию на кресло.

– Засранец…

Он резко обернулся и косо посмотрел на Стивена и Чака, они стояли неподалеку и, промокшие до нитки, заливали дождевой водой дощатый пол гостиной. Заметив их, старик будто взял себя в руки, и красная краска с его впавших внутрь щек чуть отошла.

– Чего там стоите? – проворчал он, и парни шагнули к нему.

Он порылся в карманах и достал изрядно помятую пачку сигарет, затем покосился в их сторону. Старик протянул им пачку, и парни взяли по сигарете.

– Это единственное, чем можно согреться, – сказал он и зажег поочередно сигареты своими корявыми пальцами.

– Пустяки, – сказал Стивен и смутился, поняв, что возможно сказал глупость.

– Пустяки… – пробубнив, повторил Боб. – Терпеть не могу засранцев, которые не выполняют работу, за которую взялись, и должны отвечать головой. Но хороших работников я ценю, – закончил он, понизив голос.