Я не хочу, чтобы говорили, будто я своей победой обязан только своему коню, - сказал он, обращаясь к Гериону.

  Ты ее еще не одержал, хвастун, - заметил тот.

  Ты прав, я только на пути к ней, - ответил Юлий, и бой возобновился с новой силой.

  И тут, со всей очевидностью, стало понятно, что у Гериона не так уж много шансов в бою с таким мастером, как Юлий. Прежде всего, он хоть и превосходил Юлия в массе и физической силе, но, безусловно, проигрывал тому в скорости. Кроме того техника боя у Юлия всегда была безупречна, а теперь в ней появилось еще что-то новое, а то, как он провел решающую атаку, вызвало полную растерянность в рядах кочевников, которые никогда не видели таких приемов. Проведя удар в голову, от которого противник закрылся щитом, Юлий упал на землю, при этом, крутанувшись на земле, как волчок и рубанул Гериона по ногам. Не успел тот упасть, как Юлий уже был на ногах, и одним ударом отсек ему голову. Юлий вытер о поверженного врага свою саблю и в наступившей тишине произнес.

  - Воины кочевники, я, Юлий, сын Улумбека и законный правитель Паранстана, еще раз призываю вас встать под мои знамена. Напоминаю вам, что в священном писании сказано, "покусившийся на помазанника божьего, будет предан проклятию и найдет свой страшный конец на земле". Бог за меня, и всякий последующий за мною, будет любим богом. И добавлю от себя, будет любим мною. Что касается Тимурбека, то его конец уже близок. Теперь идите к своим людям и передайте им то, что я сказал.

  Воины кочевники забрали тело Гериона, повернули коней и отправились в свой лагерь, где их ждали остальные соотечественники, издали наблюдавшие за этим поединком.

  Ты сделал все, что мог, - сказал подъехавший к нему Джон, - Все остальное в руках божьих.

  Надеюсь, что бог за нас, - ответил Юлий, с тревогой глядя на своих бывших друзей и подчиненных, собравшихся вдалеке на совет.

  Через час, от лагеря кочевников отделились несколько всадников и поскакали в сторону маленького отряда, ожидавшего известий.

  Подъехав к Юлию, они, вынув сабли из ножен, приветствовали его, как приветствуют начальника, после чего, один из прибывших, сотник Вардан объявил,

  Господин наш, Юлий, наш отряд присягает тебе на верность. Отныне ты наш командир.

  А, что, решение было единогласное? - Удивился Юлий

  Не совсем, - помявшись, ответил сотник.

  Ну и кто же против?

  Таких больше нет, - опять же, неохотно ответил Вардан.

  Понятно, - почесал затылок Юлий. Затем он неожиданно улыбнулся, - Ну, нет, так нет. Отныне, все вы не слуги мои, но друзья. Каждый из этих людей, первыми признавших меня, может в любое время прийти в мой дом, и будет принят в нем, как самый почетный гость.

  Глава 16

  После одной удачной операции, в ходе которой отряду удалось очистить небольшой городок Приречье от расквартированной в нем ханской сотни, отряд, по приглашению жителей города, отмечал победу в лучшем местном кабаке. На празднике присутствовали все первые люди города. Слух уважаемых гостей услаждали менестрели, которые воспевали их подвиги. К удивлению горожан, да и своих друзей, тоже, Леней попросил у менестреля лютню. Получив ее, попробовал пальцами струны, стараясь понять лад. Приятели, с некоторым сомнением смотрели, как он подтягивает и ослабляет струны, пока, наконец, он удовлетворенно, не тряхнул головой, и не заиграл на своем инструменте. Удивительно, но его музыка оказалась совсем не похожа на привычный аккомпанемент менестрелей, но вместе с тем, она была удивительно проста и красива. А потом Леней запел:

  В далекий край товарищ улетает.

  Родные ветры, вслед за ним летят.

  Любимый город в синей дымке тает,

  Знакомый дом, зеленый сад, и нежный взгляд.

  Слушавшим его воинам сразу вспомнилась оставленная вдалеке родина. Они увидели свои дома, утопающие в зелени садов, и своих любимых, оставленных в Бергундии. А Леней, между тем, продолжал песню:

  Пройдет товарищ сквозь бои и войны,

  Не зная сна, не зная тишины.

  Любимый город может спать спокойно

  И видеть сны, и зеленеть среди весны.

  Удивительная это была песня, песня чужой, далекой земли, но, казалось, что это песня о них самих. И когда певец допел последний куплет:

  Когда ж домой товарищ твой вернется,

  За ним родные ветры прилетят.

  Любимый город другу улыбнется,

  Знакомый дом, зеленый сад, счастливый взгляд.

  Успех его выступления был огромным. На глазах у многих слушателей выступили слезы.

  Что это за песня? Откуда она? - спросил Ленея Джон.

  Не знаю, - Леней отдал менестрелю лютню, - Просто, эти слова сами пришли мне в голову.

  А почему ты пел, что товарищ улетает? - Удивился менестрель, - Как человек может летать?

  Не знаю, как-то не подумал об этом. Слова сами сорвались с моего языка. Возможно, я просто перепутал, и надо было петь не "улетает", а "уезжает".