Рабочие переглянулись, поставили шкаф на пол и молча удалились. Теперь семейная реликвия стояла прямо посреди гостиничного коридора, в компании усталой парочки.
- Что всё это означает? - первой подала голос фея. - Выходит, вы всё это время вы... Знали?!
- Что я знал?
- Вы всё время знали, где находился мой шкаф?! Кто вы на самом деле?! И где мой Юрий Петрович?!
Граф собирался ответить в своей обычной манере - легко, пространно и не по существу, но неожиданно поверхность зеркала покрылась рябью и туманом. Когда туман рассеялся, в глубине уже такой знакомой комнаты замаячила красавица в летах, похожая на фрейлину. Легка на помине! На этот раз лицо её было сурово, глядела она исключительно на Анну, а графа игнорировала, из чего тот заключил, что воздушных поцелуев, вероятно, не дождётся. Дама, между тем, начала вещать:
- Анна, как ты могла так поступить? Что ты себе напозволяла?! Объясни, пожалуйста, почему мой шифоньер не в институтском флигеле?!
- Маменька, простите, я не думала, что всё так обернётся!..
- А где зелёный эликсир? Прими его и тотчас же ступай ко мне! Тотчас же!..
Фея-ангел побледнела ещё больше:
- Его нынче нет при мне... Моё платье... Оно осталось в столице, там, где мы ночевали... А пузырёк был привязан к поясу...
Дама нахмурилась.
- Я велела тебе ни на миг не расставаться с эликсиром! У сердца надо было его носить!.. У сердца!..
- Но я была так измотана, так устала, потому и заснула, потому и не заметила, как платье унесли в стирку...
- Ты глупа-а-а... - молвила "маменька". - Ох, как глупа-а-а... Что ж, оставайся там, где пребываешь, навеки оставайся... Меня ты больше не увидишь! Не смей ко мне приближаться, не смей! Ты мне больше не дочь!
Видение исчезло, шкаф сделался обычным. Граф хотел было утешить сиротку, пару секунд назад лишившуюся мамы, но та дёрнулась от него словно чёрт от ладана, зарыдала и бросилась к выходу, то бишь дала стрекача. А Пётр Сергеевич стал беседовать с самим собою.
- Хм! И правда глупа! Дура редкая! Придумала бы что-нибудь приличное из уважения к родительнице, а то: "Его нынче нет при мне!" Была бы похитрее, так и не разгневала бы старую дворцовую крысятину, а там, глядишь, и бутылочка нашлась бы!
Он достал из тайника в камзоле зелёный пузырёк, полюбовался им, спрятал обратно и продолжил словесные упражнения.
- Хм! Распустила сопли! Я тёщи, может быть, лишился - и то ничего, жив-здоров, не рыдаю... Хотя, почему "лишился"? Берусь уладить этот инцидент...
Вернувшеся грузчики решили, что господин, поссорившись с сестрой, немного помешался. Они несколько минут стояли молча. Им было интересно. Под влиянием того молчаливого сочувствия Пётр Сергеевич вдруг ощутил, что в голове его рождается идея...
Глава 12.
АРЕСТ
Выговорившись перед шифоньером и на всякий случай послав ему поцелуй, Пётр Сергеевич кивнул тяжелоатлетам в робах, и те продолжили свой путь, уже с поклажей, по направлению к чулану, то бишь в подвал. Правда, для этого пришлось им снова заплатить, так как сентиментальный простой в их планах не значился.
Граф проводил грузчиков до самих дверей чулана, дабы убедиться, что таковой существует, и что замок на двери обычный, пустяшный, почти такой же, как был в его номере. Несостоявшийся "зятёк" не терял надежды пообщаться с "тёщей" с помощью бутылочки, но знал он также, что в щекотливых предприятиях спешка неуместна. Сначала надо было хорошенько изучить всю близлежащую местность - на момент её просматриваемости и контролируемости. Не хватало ещё рядом шпиков, когда придётся пить из зелёненького пузырька и лезть сквозь зеркало!
Пётр Сергеевич вышел на ночную улицу, огляделся по сторонам и лишь после этого пошёл в обход здания гостиницы. Если её можно было так назвать. В начале девятнадцатого века неказистые, хотя и двухэтажные строения гостиницами называть было не принято. И более респектабельные заведения не часто удостаивались такого титула, куда привычнее было словосочетание "постоялый двор". Пётр Сергеевич несколько раз обошёл вокруг здания, прежде чем успел выяснить кое-что полезное для себя. После некоторых рассуждений ему удалось придти к выводу, что ранее утра проникнуть в чулан никак не удастся. А посему граф, исключительно пешим порядком, двинулся в сторону обыкновенных человеческих жилищ, где и обрёл ночной покой за незначительную мзду. А наутро он снова ходил кругами вокруг здания, принадлежавшего бывшему крепостному, а нынче архиважному и сильно задравшему нос обладателю постоялых дворов господину Барскому.
6.
Свирид Прокофьевич, в это же самое время, стоял на крыльце и нетерпеливо всматривался в туман, неожиданно окутавший не только его владения, но и всю округу. В ясную погоду его взор мог бы охватить очень многое, вплоть до Большого дворца. Хотя, другие солидные постройки, Коттедж Марии Фёдоровны, например, да и ещё целых пять дворцов и двенадцать парков, имевших не меньшее значение для истории, чем Лувр и Тауэр, или, скажем, резиденция Марии Медичи, всё равно остались бы в зрительной недосягаемости.
Вскоре на молочном горизонте выросла лошадная подвода. Именно подвода, а не карета и не бричка. Свирид Прокофьевич был уверен, что сей холопский транспорт проедет мимо, но такового не произошло.
- Вы и есть Свирид Прокофьевич Барский? - спросил извозчик, резво соскочив со своего места.
- Я-а-а-а-а-а... - неуверенно и хрипло пробасил спрашиваемый.
