Граф снова размечтался, хотя уж было далеко не утро. Ему не терпелось обнять новоявленную родственницу, подержаться хотя бы за локоток, зарыться, чисто по-братски, в пахнущие юностью кудри... И это при живой жене! Да, граф Скобелев был, хотя и тайно, хотя и не вполне официально, но женат. Новоиспечённый дворянин, несмотря на всю свою молодость и блондинистость, был персоною довольно тёмной. Кстати, то, что не совсем родственником приходился он сестре, совсем почти не родственником, лишь ему одному было теперь известно. Нотариус, оформивший бумаги, тут же почил о Господе. Говорят, от сердечного приступа, редкий пьяница был тот нотариус. Хотя мог бы ещё пожить, кабы не снотворные пилюли.

   Словом, титул графом был приобретен преступно и незаконно, и за совсем не большие деньги. Сестра-блондинка, получалось, была куплена им за купюры, как проститутка, которая, ко всему прочему, об этом факте даже не догадывалась. Пикантненькая ситуация! А посему необходимо было действовать быстро и ювелирно точно, разными хитрыми способами и увёртками заставить мнимую, но богатую сестрицу как можно скорее забыться в его объятиях и согласиться на все условия. То бишь наследством поделиться.

   6.

   От сладострастных помыслов граф разомлел, утратил нить беседы с кучером, потерялся в чувствах и в результате, в один чудесный миг, почувствовал нужду встряхнуться. Да и по нужде сходить не мешало. Словом, когда колесо сломалось, он не разгневался, а, наоборот, воспрянул духом, а заодно и всеми мускулами, ибо поразмяться после однообразной тряски на самодельных рессорах отнюдь не лишнее.

   Пётр Сергеевич сбросил дождевик, благо дождь уже переставал, закатал рукава и начал во всю прыть помогать вознице, что снова привело незлобивого кучера в восторг. Экий барин сноровистый и простой души человек!

   А в скором времени и крупную подмогу Бог послал - цыган на разукрашенной лентами и сушёными букетами шестиколёсной кибитке.

   Цыганский фургон может вмещать гораздо больше пассажиров, нежели покажется на первый взгляд. Когда он остановился, из него высыпала, поди, целая деревня - и ну тоже помогать, причём, бескорыстно. Дочери барона понравился нарядный белобрысый юноша, попавший в невыносимое, на её взгляд, положение.

   Пока цыгане с незлобивым кучером ставили колесо, граф перекинулся словечком и улыбками с баронской дочкой, которая, к тому же, была кормящей матерью.

   От младенца и от матери пахло давно забытым домом. Давненько не общался граф накоротке с женским полом! Иначе не размечтался бы он так фривольно и непростительно о не принадлежавших ему дамских прелестях, о чужих девицах, которые, как таковые, и не нужны были ему вовсе, ему были нужны исключительно их деньги. Только деньги могли спасти его далёкую супругу и единокровное чадо от нищеты и вымирания, только очаровательно шуршащие бумажки могли дать воспитание и образование их отпрыску, который был таким же блондинистым, как и папаша.

   Тут странное, однако, дело получалось. Ежели супруга, покинутая графом не по доброй воле, а в силу обстоятельств, была такой же жгучей брюнеткой, как и цыганка, то и чадо должно было родиться не белобрысым, а брюнетистым, вот, например, как цыганкино чадо. Однако ж вышло редкое хитросплетение: ребёночек Петра Сергеевича родился беленьким, весь в отца расцветкой пошёл, да и личиком копия.

   Все усматривали в этом странный знак, все, кроме местной колдуньи. В воронежской губернии, где когда-то находилось имение родителей новоиспечённого графа Скобелева, в миру - Петра Болотникова, была одна гадалка на несколько деревень, она же ворожея, она же добрая волшебница, она же злая колдунья. Ворожея-то и разъяснила всё. По её мнению, белобрысый помещичий сын был только телом родительский, а душою походил он из болота, из того, что за околицей, уже всё высохшее, едва-едва обозначалось. Словом, родители Петра Сергеевича лишь произвели его на свет. А раз душою он из болота - значит "болотнянин", персона, родственная лешему, водяному, русалкам и прочим видимым и невидимым волшебным тварям. Интересно, что и фамилию он получил "Болотников" - как раз такая, по совпадению, была у его родителей!

   По легенде, рассказанной колдуньей, болотняне рождаются раз в тысячу лет, и не просто так рождаются, а якобы для истинного счастья, для несусветной земной любви. Снаряжают их на этот свет все жители болота - те, что до поры, до времени ночами шастают по кочкам и трясинам, мелькают в виде зелёных огоньков. Так их полумёртвым душам легче обретаться рядом с людскими селениями.

   Болотные жители, видимые глазом ночью и невидимые днём, раз в тысячу лет тосковать начинают. Оно и ясно: жизнь на болоте скучная, бедная на удовольствия. За тысячу лет так успевают натосковаться, что тошно им делается. Вот и выбирают для получения истинных удовольствий представителя - Главного Болотнянина, самого светящегося, самого могучего в болотной страсти, в своей веками не растраченной удали. Ради него они все окончательно гибнут, то бишь напрочь исчезают, передав ему одному до скончания века всю свою жизненную силу, как уже стало модно говорить - "энергию". Благодаря той совокупной силе, и рождается из болота раз в тысячу лет один-единственный плотский человек, а болото через постепенно высыхает.

   Среди людей продолжает Главный Болотнянин свой жизненный путь, где ему предстоит найти себе пару, и совсем не обязательно болотного происхождения. Можно с дочкой лешего сойтись, а можно и на простой крестьянке жениться, лишь бы была пригожа и характером не противна.

   Уже в ранней молодости, в самой что ни на есть юности находит Болотнянин себе пару, а колер его масти всегда светлый, поелику болотный совокупный cвет всегда могуч есть. Поэтому девица, выбранная болотнянином, какой бы масти ни была сама, неизменно рождает белого пушистого младенца - чисто тебе альбиноса! А уж что мужская сила у Главного Болотнянина могучая, так тут и говорить нечего.

   У будущего графа Скобелева, у Петра Сергеевича Болотникова, сызмальства было крепкое понятие о земной любви. Уже лет с тринадцати-четырнадцати покорял он сельских баб, всех подряд, невзирая на стать и возраст. Были на его счету и пожилые вдовы, и юные девственницы, которые должны были благодарить судьбу, что он до них снизошёл и научил всяческим ласкам и премудростям. Самой благодарной ученицей была Фросенька, дочь вольного поселенца-казака. Та отдавалась с большим прилежанием. Но не телесно, а только душой. Ей страсть как нужны были иные, чисто житейские премудрости, коих она много подозревала у своего дружка. Даже сам он всего того не подозревал, что про него подозревала Фросенька. И сильно уважала его за это!