Итак, Пётр Первый был из "пятерняшек". У них у всех была одна мама - зазеркальная, то бишь подземная, и они все её боялись. Своих земных мам они тоже боялись. Видимо, это и помогало им в правлении. Или мешало. Точно теперь уже трудно сказать.

   Сейчас существует много теорий о том, что настоящий Пётр Первый выехал в Голландию при росте чуть больше 180 см, а вернулся уже... ах!.. под 2 метра 4 сантиметра. Всё правильно, братья были похожи лицом, но не ростом. Кто был повыше - у того весь ум в рост ушёл. Следовательно, те, кто был ростом пониже, были поумнее. Но эти сведения не для всех. Они долго оставались неизвестными. Об этом - чуть позже. А сейчас - конкретно о дворцах.

   Ещё сильнее ропщут люди, когда вспоминают, сколько вложено народных средств в болотные дворцы, совершенно нерентабельные - одной краски на ремонт сколько уходит. Но не каждому ведь объяснишь, какие тайны кроются под этими на первый взгляд бесполезными объектами.

   13.

   В подземный мир легче всего проникать через болото. Когда болото покрыто дворцами, можно и через дворцы, это даже удобнее, тем более что с зеркалами во дворцах проблем не бывает.

   В Санкт-Петербурге две тысячи триста дворцов, как бывших, так и нынешних, "типа музейных", поэтому у местных привидений жизнь вольготная, так и шастают туда-сюда.

   Привидений много, большей частью однотипных, но старуха с розовой вороной на плече всегда была одна. Объявилась она на людях только в девятнадцатом столетии, хотя, по слухам, и в восемнадцатом ухитрялась чудить. Иногда ходила без вороны, вместо вороны у неё была бутылка рома, и не на плече, а в кармане. Внешне смахивала та старуха на фрейлину, на "типа дворцовую", но только издали. При ближайшем рассмотрении - нищенка. А как ругалась да как плевалась!

   Бродил этот непонятный дух, вызывая всяческие кривотолки.

   Некоторые сравнивали её с Ксенией Блаженной Петербургской. Однако это чистой воды нонсенс: не может святая плеваться! Хотя, зимой вокруг её часовни находили замёрзшие плевки. И сейчас их там находят. Иногда там и газеты кучами валяются. И другой мусор кто-то регулярно сбрасывает. Но это не Ксения.

   Легенд о странном привидении существовало множество, вот одна из них:

   Жила-была в городе, в одном из его монастырей, монахиня, урождённая графиня или княжна, обладавшая огромной духовной силой. Но согрешила и, как результат, попала в ад. Была, конечно, туда хитростью заманена - слишком уж большая сила в ней имелась. А также многие таланты, на которые позарился подземный повелитель. Так однажды угодила грешница ему своим научным изобретением, такую экономию навела в хозяйстве, что разрешено ей было иногда бывать на людях. Ну, она, конечно, сразу кинулась всем помогать - по старой монашеской привычке. Всем страждущим, особенно приезжим, на которых тяга имперского болота гораздо больше действует, чем на ещё не приехавших. Гость, пребывающий в самом центре трясины, пусть даже и во дворце, не может не вызывать сострадания. Приезжего, который, несмотря на предупреждающие знаки, всё же рискнул и надолго задержался в северной столице, можно по взгляду узнать - такое выражение обычно у коровы, которую непрерывно доят, да не в тёплом сарае, а на диком сквозняке.

   Много ходило разных легенд о той старухе, да не все они правильные. Мало кто знал, почти никто не ведал, что имя старухе - Адель. А что затащили её в ад обманом - чистая правда.

   Что старуха делала в аду несколько столетий, тоже не все знают. Но об этом позже. Необходимо завершить повествование о царе.

   Пётр Первый прорубил окно в Европу. Продолжение сих великих дел впечатляет.

   - Править, будешь, но только в шутку, - сказал холщовый владыка Петру, когда тот явился к нему с докладом, сразу после успешно проведенной войны.

   Царь задумался. Шутки у него в запасе были разные. Но одно дело, когда подданные сами под кулак носы подставляют, да ещё и спасибо говорят, а другое - внешнюю дипломатию наводить.

   - Как это - в шутку? - на всякий случай спросил он.

   - Понарошку...

   - А... Ну, это можно. Шутки я люблю! Аккурат заказал для петергофского парка шутихи... фонтанные...

   - Вот и поладили, - причмокнул толстяк. И тут же, изменившимся голосом, трубным, от которого Пётр содрогнулся, добавил:

   - Ежели передумаешь, есть ещё две возможности!

   - Каковы оне?

   - Разрешаю чистой, беспримесной ненавистью править, как наш главный - ему будет приятно...

   - А вторая возможность?

   - Ну, можно и любовью. Только не искренней, не переусердствуй, иначе сожрут...

   - Кто?

   - Твои же верноподданные тебя и сожрут, а ты заметишь это уже в самом конце, когда будут доедать последний кусочек...

   Петру сделалось противно. Не знал он такого о своих верноподданных.

   - Нет, я выбираю шутки, тем более, что за фонтаны уже вперёд уплачено мастерам...

   Уже собрался было Пётр уходить, но полноватый карлик снова удивил его речами, обратно сладкими:

   - Да, и тягу проверять не забывай, а то, не ровён час, отвалятся...

   - О чём речь? Или... о ком?

   - Всё, что нажито и завоёвано, без тяги не удержится - как пришло, так и уйдёт...

   Пётр снова призадумался. Про тягу он, худо-бедно, уже знал, а вот как с нею управляться...

   - Вентиль, что ли, иль задвижка там есть какая? Слышу впервой, не обессудьте...