Весь вечер в ресторане я чувствовала себя как заяц, попавший на званый ужин в семью волков в качестве гостя. И вроде нечего бояться, потому что главное блюдо сегодня не ты, а страх всё равно время от времени окатывает липкой волной сердце, и дыхание сбивается, выдавая внутреннее беспокойство.

– Мария, с тобой точно всё в порядке? – то и дело спрашивал у меня мой личный кошмар, и его глаз тревожно синел, всматриваясь в моё лицо.

Я прятала взгляд, краснела, как дура, и заикалась, нереально просто злясь на себя, на Ленку и на весь мир вместе взятый. И Ленка точно чувствовала моё настроение, а ещё, судя по всему, чувство вины, если учесть, что она подмигивала, косила глазами, многозначительно приподнимала брови, легонько покашливала и вообще, всячески намекала, что не против прогуляться со мной в дамскую комнату, чтобы попудрить носик. Однако все намёки я стойко игнорировала, ибо небезосновательно боялась, что, стоит нам с сердечной подруженькой уединиться, я Ленкин симпатичный носик так напудрю, что она потом месяц на себя в зеркало без слёз смотреть не сможет.

Боже, когда паника схлынула, когда я осознала, что это не чёртов сон, а самая что ни на есть реальность, то меня накрыло таким откровенным счастьем, что я едва не бросилась на демона с благодарственными поцелуями. Но эйфория длилась недолго. Ровно до тех пор, пока я не заметила, как косятся на меня немногочисленные парыжане, сидевшие за соседними столиками, пока не поняла, что понедельник никто не отменял, что к началу учебной недели в техникуме обо мне будут ходить такие слухи, что впору вешаться.

А потом мне вдруг стало тяжело дышать, но вовсе не от стыда, а от чистейшей, ничем не замутнённой ярости.

Он мне за всё ответит. За каждую бессонную ночь. За все позорные попытки найти подходящего мужчину. И за то, что он меня не узнал. Последнее, отчего-то, задевало особенно сильно. Настолько, что я вместо того, чтобы вслушаться в речь мужчины, строила планы скорой мести и улыбалась.

– По-моему, ты как-то несерьёзно относишься к проблеме, – возмущался демон Дима, когда я пару раз пропустила мимо ушей его вопрос. – Я понимаю, Фоллетский… умеет обратить на себя внимание женщины, но…

– Но мне он категорически не интересен, – перебила я и махнула рукой официанту, заказывая то ли третий, то ли четвёртый коньяк.

– Да взяла б уже целую бутылку! – разозлился Диметриуш.

– Целую не хочу, – я мысленно внесла в список его прегрешений ещё и хамство и вежливо попросила официанта принести лимончик. – Просто я вообще не вижу проблемы. Во-первых, Фоллетский приехал не по надуманному поводу. Во-вторых, ничего особенного за время нашей встречи не произошло, – тут я очень некстати вспомнила о том, как именно протекала наша «встреча», и почувствовала, как запылали огнём уши.

– И что это за ненадуманный повод, хотелось бы мне знать? – осведомился мой личный кошмар и снова посмотрел на меня своим странным пронзительным взглядом.

– Небольшое недопонимание, возникшее между мной и его братом, – уклончиво ответила я, не желая рассказывать о том, как Вовочка опрометчиво поклялся именем своего рода.

– Да говорю же! – демон раздражённо отбросил в сторону салфетку, и люди, сидевшие за ближайшим к нам столиком, нервно переглянувшись, раз в шестой за вечер ускакали курить на крыльцо.

– Говорю же, – Диметриуш всё же понизил голос. – Нет у него никакого брата.

Я недоверчиво хмыкнула. Вот если бы я не учила Вовочку, возможно, и поверила, а так… Что я, слепая, что ли? Да он похож на него как две капли воды!!

– Это бесполезный какой-то разговор, – демон подозвал многострадального официанта. – Принесите счёт, пожалуйста! И справочник телефонный.

– Справочник? – бедняга испуганно заморгал. – Зэ-зэ-зачем?

– Хочу позвонить в отель и забронировать номер, – важно пояснил господин Бьёри, окончательно перепугав официанта, который теперь просто не знал, как поступить: принести справочник, чтобы нервный клиент сам обнаружил, что ни одного отеля в Парыже нет, или всё-таки сообщить ему об этом превентивно. Бедняга бросил на меня затравленный взгляд, и я, едва скрывая довольные нотки в голосе, пробормотала:

– «Оставь надежды, всяк сюда входящий».

– В смысле?

– Нет в нашем городе отелей. И гостиниц тоже нет, и хостелов.

– Трындец, – Диметриуш устало потёр лицо руками, а его приятель встревоженным голосом заметил:

– Димон, ты же только не вздумай опять за руль садиться! Заснёшь и разобьёшься к чертям.

Я мысленно прикинула, что это был бы не самый плохой выход из ситуации. Я и карму себе не испорчу, и при этом порадуюсь чужим страданиям, но тут Ленка, которой я так зря не напудрила носик, предложила радостным голосом:

– Так у Машки вторая же комната пустует! Вряд ли она откажет, если Дима попросит.

«Господи, я пятнадцать лет грела на своей груди змею! Надеюсь, Дима не попросит! Надеюсь, у него хватит совести сдохнуть без моего вмешательства!!»

– Не думаю… – начали мы с демоном одновременно, и одновременно замолчали же, потому что нас перебил Ленкин ухажёр.

– В конце концов, Димон, ты всегда можешь переночевать у нас… Петюнь, мы на сколько автобус заказывали?

Я почему-то заподозрила его в заговоре, а Диметриуш скрипнул зубами и мрачно, но одновременно выжидательно посмотрел на меня.

– Конечно не откажу, – проскрипела я без особого восторга, – но спать будешь на полу. У меня только одно койко-место!

– А раскладушка? – возмутилась предательница Ленка, а я поклялась при следующей же встрече накормить её слабительным. – Та самая, что я тебе на новоселье дарила!

– Действительно! – неискренне удивилась я и наградила подругу убийственным взглядом. – Как это я забыла?

– И вообще, Дим, – продолжила змеюка таким лилейным голосом, что я поняла: одним только слабительным дело не обойдётся, – ты же хотел в понедельник в Машкин техникум сходить, посмотреть на этого таинственного Вовочку.

Услышав про техникум, демон загрустил и неуверенно заметил:

– Мне не хотелось бы так обременять Марию…

– Ой, да никаких проблем! Какие условности между своими людьми, – надрывалась змея. – Машка даже рада будет… На электричестве хоть сэкономит, потому что не надо будет с включенным светом спать.

Диметриуш бросил на меня заинтересованный взгляд, а я только скрипнула зубами и с трудом выдавила из себя:

– Темноты боюсь. С детства, – потому что никому, даже Бусе, даже медвежонку Ленке, я о своих кошмарах не рассказывала. Сначала потому что была маленькая и глупая, стыдилась признаться. Я же дочь демона, а дочери демонов дурных снов не боятся же. Затем, когда Буся припёрла к стене – игнорировать мои ночные вопли было попросту невозможно – почему-то не рассказала правду. Ни про футбол, ни про красивого мальчика, ни про то, как он превратился в чудовище, ни про то, что приходит ко мне каждую ночь.

Ну, а Буся… Что ж, она была бы плохой ведьмой, если б не нашла лекарства от кошмаров. Вот только они всё равно возвращались. Теперь уже не каждую ночь, но с тем же актером в главной роли. Правда, ужастик в скором времени сменился на комедию положений, и просыпалась я уже не от собственного крика, а от острого чувства стыда.

Да и в последние несколько лет мои сны о Диметриуше Бьёри кардинально изменились. Настолько, что я, во-первых, начала небезосновательно подозревать себя в мазохизме, а во-вторых… Про во-вторых думать не хотелось. Я смущённо поёрзала на стуле и, бросив быстрый взгляд на демона, спросила:

– Ну, что? Берёшь раскладушку в аренду?

– Будто у меня выбор есть, – проворчал этот неблагодарный тип и при этом скроил такую рожу, словно это я к нему в гости напрашивалась, а не наоборот. Не то чтобы я действительно переживала из-за того, с каким чувством незваный гость пересечёт порог моего дома, но смотреть на то, как он кривится, было неприятно. Хотя…