В гавани суетились матросы, разгружая и загружая корабли, слышалась разноязычная речь, смех и брань.

Город жил, несмотря на предчувствия своего правителя, несмотря на тревожные знамения, несмотря на церковь, королей и герцогов, магов и волшебников – люди просыпались, работали, ссорились, мирились – жили обычной жизнью.

Герцог Слейд Рейвенхорн смотрел на залив сквозь узкое высокое окно.

Южная башня замка утесом нависала над заливом. Подступиться к ней ни с моря, ни с суши было невозможно, именно поэтому здесь почти не было стражи.

Еще будучи мальцом Слейд обнаружил под самой крышей башни небольшую комнатку, единственное окно которой выходило на залив. Мальчик решил, что эта комната станет его тайным логовом, местом, о котором известно только лишь ему одному.

Слейд приходил сюда в последние годы нечасто – деятельность правителя требовала слишком много внимания и сил, отнимала все свободное время.

Герцог осмотрел комнатку – на стенах висели его «сокровища» – вещи, которые он, будучи ребенком, притащил тайком в свое логово.

Портрет матери в тяжелой раме висел напротив окна, озаренный солнечными лучами. Слейд усмехнулся, вспомнив, скольких трудов стоило ему, семилетнему, притащить громоздкую картину сюда, да еще так, чтобы никто не увидел!

Герцогиня взирала с холста на сына с мягкой улыбкой. Светлые, почти белые волосы, обрамляли милое, простое лицо. Глаза смотрели с тоской и нежностью. Неизвестному художнику удалось передать в портрете характер женщины: вечное беспокойство за своих детей и в то же время железную решимость защитить их от любой опасности.

– Хватит ли мне воли, поступить так же, как поступила ты, мама? – Слейд со вздохом провел пальцами по раме.

Рядом с портретом висела старая лютня – лак и краска на ней давно облупились, но струны были натянуты, и звучал инструмент превосходно.

Слейд провел пальцами по струнам – лютня отозвалась легко и охотно. Звук был чистый и стройный. Герцог снова вздохнул.

– Не пристало сыну герцога, наследнику престола, бренчать на лютне, словно нищий менестрель! – вспомнил он слова отца.

Мальчишкой, он часто уединялся в комнатке под крышей южной башни и перебирал пальцами струны. Учить его игре никто не собирался, но отличная память и врожденный слух помогли. Мало-помалу Слейд научился извлекать из инструмента гармоничные звуки, даже складывать мелодии.

Рожденному воином – не стать менестрелем

Из мечей не сложить прекрасных баллад

Герою нет смерти в теплой постели

Нет музыки слаще, чем сражения гвалт

Вспомнились Слейду строки, написанные им в юности.

С детства ему внушали, что он станет герцогом, что ему нужно научиться править, сражаться, принимать трудные, но правильные решения. Из мальчишки словно ковали клинок – острый, гибкий, губительный для врагов. Затачивали ум и тело, закаляли дух.

Слейд же мечтал о музыке, стихах. Герцог покачал головой – все это мечты юности. Возмужав, он отбросил глупые мечтания юности, поняв, что то, чему учили его с ранних лет, и есть его судьба.

Он не забросил музыку, но сделал ее своим союзником. Когда голова была полна мыслей или наоборот пуста, как пивной котел, он приходил в свое тайное логово и перебирал струны лютни, записывал в блокнот рифмованные строки, этим успокаивал свою душу.

Стройное звучание струн приводило мысли в порядок и решение проблемы возникало словно, само собой.

Посреди комнаты стоял небольшой столик, заваленный бумагами, пергаментами с мифами о древних героях, описания сражений, рисунки монстров. Отдельно на краю стола лежал увесистый том. На кожаном переплете серебром было вытеснено название «История последней войны и появления разрывов».

Слейд перечитал эту книгу возможно сотню раз. В последние месяцы он снова и снова возвращался к ней, стараясь найти в древних, часто путанных описаниях, истину. Понять почему, от чего и, главное, для чего появились аномалии, – это стало для него навязчивой идеей.

На стене, прямо над столом, висели два деревянных меча – Слейд и Деймонд часто сходились в детстве в поединках. Слейд, как старший и более опытный, побеждал почти всегда. Брат расстраивался, и Слейд, чтобы развеять уныние маленького Деймонда, привел его в свое логово. Здесь братья тренировались, насколько позволяла теснота помещения, зачитывались сказаниями о героях, строили планы на будущее.

Естественно, долго скрывать что-то от Джейд Деймонд не мог, так что вскоре к сказаниям о героях прибавились чертежи заклинаний, рисунки рун и прочие магические атрибуты, которые сестра, по ее словам, позаимствовала у своих учителей.

Счастливые часы, проведенные в этой маленькой комнатке, согревали теплом душу герцога в минуты отчаяния и одиночества. В моменты сомнений в правильности принятых решений он поднимался сюда, смотрел на море, думал о прошлом и будущем.

Сейчас Слейд смотрел на солнечные зайчики, скачущие по волнам залива, слушал крики чаек и неразборчивую речь, доносившуюся из порта.

Вчерашняя буря принесла перемены. Слейд чувствовал это. Как слепой чувствует солнце, а глухой ощущает ритм музыки. Что-то неуловимое, на грани восприятия, но это совершенно точно было.

– Так и знала, что найду тебя здесь! – за спиной герцога возникла тень.

– Виена? – удивился герцог. – Как ты меня нашла?

– Я, конечно, не родилась в этом замке, не выросла в его стенах и не знаю всех тайных его закоулков, – девушка горделиво подбоченилась. – Но найти своего мужа я сумею всегда и везде!

– Ну, конечно! – Слейд подхватил жену на руки и улыбаясь закружил ее в объятиях. – Как я мог забыть, что женат на волшебнице!

– Поставьте меня на место, милорд! – шутливо отбивалась Виена. – Я не волшебница! Просто любящая жена!

– Твоя любовь и есть настоящее волшебство! – Слейд улыбнулся и поцеловал жену.

– Ох, сколько красивых речей! – Виена положила голову на грудь мужа. – Тебе нужно спуститься в тронный зал.

– Что-то случилось? – сразу напрягся Слейд.

– Ничего страшного не произошло, но дело требует твоего личного присутствия, – ответила девушка. – И герцогу следует поспешить.

Виена отвесила шутливый поклон и исчезла в дверном проеме.

Слейд пробурчал себе под нос что-то о невоспитанности герцогини, но тем не менее счастливая улыбка не покидала его лица на протяжении всего пути из башни в тронный зал.

Глава 15

Герцог сидел на троне, в голове его все еще звучал голос супруги, мысли витали далеко от тронного зала. Слейду хотелось забыть на день о делах и тяготах правления и побыть просто любящим мужем и отцом, провести время с семьей, поиграть с Фоксом, порадоваться тому, каким смышленым и озорным растет сын, но в этот момент зазвучали трубы герольдов, и двери зала распахнулись.

Улыбка быстро покинула губы герцога, и мысли его вернулись к насущным делам. На каменные плиты вступила целая процессия. Рыцари в парадных доспехах, с мечами, ножны которых были изукрашены золотом и драгоценными камнями прошли строем по каменным плитам и выстроились в два ряда вдоль стен. За ними следовала группа пажей, одетых в золото и атлас, в красных беретах с орлиными перьями. Позади пажей величаво двигался мужчина средних лет.

Он медленно вышел в центр зала и остановился. Слейд осмотрел посетителя. Горделивая осанка, копна черных с проседью волос, ястребиный нос на гладко выбритом лице. Тонкие бескровные губы и серые глаза выдавали в посетителе человека, умевшего и любившего отдавать приказы.

Первый сенешаль королевского двора – сир Лэрт Тарун, был известен всему королевству.

– Сир Лэрт, – герцог склонил голову в приветствии.

– Герцог Рейвенхорн, – сенешаль поклонился.

– Что стало причиной вашего визита? – Слейд не стал откладывать дело в долгий ящик.

В ответ на его вопрос один из пажей покинул строй и семенящим шагом подошел к трону. Склонив колено, юноша протянул герцогу свиток, обмотанный золотой бечевой. Свиток был скреплен сургучом, с оттиском королевской печати.