Филипп и Саша, держась за руки, переговаривались между собой, пока шла эта молчаливая оценка товара, но, в конце концов, девушка взлохматила длинные волосы, растрепав высокий хвост, и устало вздохнула.

— Ладно, конченный, я согласна. Вы, в принципе, можете и не участвовать, я попрошу своих ребят заняться. Девочку этот процесс никак не тронет, это я вам обещаю. И до совершеннолетия она будет жить нормально.

И я шумно выдохнула, только сейчас заметив, как напряжена я была: на тыльной стороне ладони остались полумесяцы ногтей — настолько сильно я сжимала руки в замок. Разлепив ладони и чуть размяв, я наконец-то поудобнее устроилась в кресле, понимая, что не сплю вторую ночь и уже просто не вывожу. Уходить от компании, перешедшей на какие-то старые байки, не хотелось, поэтому я, подтянув ноги к груди, устроила на них подбородок и задремала.

Очнулась ото сна я быстро — Филипп задел мое кресло, возвращаясь к девушкам с бутылкой в руках. Зевнув и потянувшись, разминая затекшее тело, я села поудобнее. В спине неприятно тянуло от нехватки нагрузок, но я понимала, что просто не до них. Вот как выдастся свободная секунда — я обязательно проведу разминку, растяжку и целительные упражнения. Но сейчас просто не до них.

Комната нежилась в полумраке камина — остальные источники света ребята отключили. Они сидели полукругом, с бокалами в руках и тихо что-то обсуждали. Под ногами ютились уже две пустые тары, и я поняла, что поспала нет так уж и мало.

— У тебя больше никаких проблем нет, Крис? — Спрашивает Филипп, делая глоток и чуть заметно другой рукой поглаживая колено Саши, незаметно пробираясь вверх. Незаметно, видимо, только для них, потому что мы с девушкой все видели.

— Нет, конченный, у меня-то как раз совсем никаких проблем нет. Я живу именно той жизнью, которую хотела всегда…

Филипп открыл, было, рот для нового вопроса, но я его перебила. Сама не знаю, почему.

— А почему «Конченный»?

И, видимо, только в этому секунду они заметили, что я не сплю. Девушка чуть заметно улыбнулась пухлыми губами и, бросив лукавый и откровенно злорадствующий взгляд в сторону моментально покрасневшей парочки, чуть хрипло заговорила:

— Мы из одного детдома, знаешь? — я тут же кивнула головой, продолжая смотреть на ребят, которые не знали, куда смотреть, лишь бы не на нас. — И все трое из группы риска: самые конченные и отбитые, только я была еще и психологически нестабильна — из смеха я в секунду перетекала в агрессию, и тогда живыми выбирались только быстрые и умные. Не всегда, правда, но чудо случалось. Филипп из той же серии. Они крутить еще в детдоме начали, но признать чувства были не в силах, поэтому один пиздил всех попало, а вторая вены резала на потеху публике. Поэтому конченные. Оба. Потому что сначала делают хуйню, а потом не знают, как исправить и мечутся по углам. Мило, правда?

Ребята краснеют и сжимаются под ее взглядом, но девушка, лишь немного приподняв уголки губ в улыбке, отвернулась от парочки, уже полноценно улыбаясь мне:

— Твоя спальня на втором этаже: третья дверь слева. Если что — не стесняйся, кричи.

Я благодарно улыбаюсь, оставляя ребят наедине. Не то, чтобы им хотелось оставаться с ней, но выбора у них особо не было. Однако, когда я поднималась по лестнице, из гостиной раздался тихий смех всех троих, и я поняла, что, в принципе, взаимные унижения их дружбе не мешали.

Комната не пахла ничем. Совсем. Лишь легкий душок кондиционера для белья витал в воздухе, так что я сделала вывод, что тут никто не жил. Никогда. Хотя кто знает.

Вытащив из кармана толстовки все документы, прихваченные с собой из дома, я кинула их на компьютерный стол, а сама уселась на край кровати с телефоном.

Я долго вертела его в руках, совсем не решаясь включить, ведь всем сразу придет оповещение о том, что со мной снова можно будет связаться. Семейство непременно начнет обрывать мне трубку.

Чудо современной техники сделало в моих руках еще один оборот, и я, глубоко вздохнув, зажала кнопку включения. Экран загорелся белым.

В шторке уведомлений пестрели сообщения из всех мессенджеров только от троих, Коля прислал лишь одно одобрительное сообщение с просьбой связаться, когда буду готова. Остальные умоляли, угрожали, снова умоляли. Иногда оскорбляли. Даже бабку-покойницу с ее характером припомнили.

От Вани и Натана не было ни сообщения. Ни звонка. Ничего. Пустота. Они просто исчезли, и если на первого изначально надежды особой не было, то от предательства второго было реально обидно, потому что на Натана… надежда была.

И даже Марк отметился сообщением. Не в каком-нибудь диалоге средств связи, а обычной смс-кой.

«Мне правда жаль»

И я, на секунду задержав дыхание, нажала вызов.

Марк ответил мгновенно, я даже трубку до уха не успела донести, а на экране уже пошел отсчет наговоренных нами секунд.

— Ты что, держал телефон в руках все это время?

— Нет, — Марк улыбается. Я слышу это по голосу, и я непроизвольно начинаю улыбаться сама. — Просто телефон лежал рядом, а когда я увидел, кто именно звонит, решил, что не стоит утомлять даму ожиданием. Как ты?

— Никак.

— А с родителями как?

— Тоже никак.

И мы на секунду замолчали, думая каждый о своем. А потом Марк первым решил нарушить нашу тишину.

— Я психолога сменил.

— Вау.

— Да. Классная женщина. И очень доходчиво объяснила мне, где я был не прав. И я правда понял, что действительно делал все не так, как хотелось бы. Но в моей голове не было чего-то злого. И я не думал о том, какие последствия это вызовет. Особенно для тебя. Мне просто не хотелось оставаться одному. Прости?

— Не извиняйся, — я вздыхаю тяжело и шумно, с силой массируя кожу на лбу, чтобы прийти в себя, собрать все чувства в кучку. — Потому что хоть я боюсь и ненавижу тебя больше всего на свете, ты единственный, кто был у меня все те ужасные годы. И я бесконечно благодарна тебе за это, ведь ты сделал меня такой, какая я есть. У меня сегодня какой-то прям вечер охуенных диалогов, если честно. Кстати, у меня теперь тоже есть психолог!

Марк шумно удивляется, а я укладываюсь на спину, понимая, что не хочу заканчивать этот диалог.

И хоть я и подозревала, что это все обернется страшнейшими проблемами, Марк подарил мне тот уголок спокойствия, который был мне бесконечно нужен.

И это еще одна вещь, за которую я всегда буду ему благодарна.

========== 14. “Между нами” ==========

Я жила у Кристины уже пару недель и, хочу сказать, это было самое странное время, что я проводила в своей жизни. Потому что Кристина была… Откровенно говоря странной она была.

В ее доме не было телевизора, не было компьютера, был лишь ноутбук, который стоял в ее кабинете, в который она почти не заходила, но который облюбовала я из-за освещения для уроков. В ее доме не было холодильника, но была холодильная камера в подвале. Не было газовой плиты, но был целый камин на кухне, в котором всегда горел огонь, на котором и была приготовлена вся еда в доме.

У нее был телефон, который помогал ей управлять домом и иногда отвечать на редкие и короткие звонки, после которых Кристина собиралась, предварительно всегда потрепав меня по голове, и уходила на всю ночь. И я никогда не спрашивала куда и насколько она покидала дом, потому что, будем честны, ответа знать не хотела.

Она любила Набокова и Блока, говорила, что «Лолита» не о педофилии, убийстве и похищении, но о любви и о том, какой она иногда бывает. В такие моменты она обычно тяжело вздыхала и повторяла, что формы у любви разные, и даже мои родители меня любят, только не как человека, а как золотую медальку. Но любят же.

Она считала вебкам забавным и интересным, потому что можно зарабатывать не выходя из дома, и считала это идеальной работой, а потом, поймав мой взгляд, полный почти священного ужаса, всегда смеялась, подливая немного вина мне в стакан.

Она редко пила, позволяя себе лишь бокал за раз, но всякий такой бокал делила со мной.