========== 1. “Тумбочка на ножках или День “Да блядь””. ==========

Утро с самого начала дало мне понять, что хорошее в моей жизни в принципе случиться не может, а проблемы — это просто ебаная константа, без которых, кажется, следующий день просто не начнется.

Вот и сейчас, несясь в школу под проливным дождем, хотя, когда я выходила из дома светило яркое солнце, я проклинала все живое, думая лишь о промокших книгах, за которые придется отвечать. А это такое себе мероприятие, потому что наша библиотекарша — лютый зверь. Женщине лет тридцать максимум, а ведет себя как старая бабка. Не ебут, вот и психует. Это единственное оправдание, которое мы могли придумать её сучьему характеру.

Хотя, если быть честной, моему сучьему характеру оправдание приписали точно такое же. И никто даже подумать не мог, что, возможно, кидаюсь я на всех не потому, что мне это пиздец прям как нравится, а потому, что, может, не стоит звать меня «гномом» каждый божий раз, как я попадаюсь на глаза?

И я понимаю, мои метр шестьдесят пять о-очень мозолят глаза, но, ей богу, это не повод орать «О, карлик идет» через всю школу.

А больше всего мой рост, почему-то, беспокоит нашу школьную баскетбольную команду. Ну тут да, кроме шуток, эти высокорослые детины могут случайно наступить на меня, если будут не особо внимательны, а я свободно могу шнырять между их ног. А может, не дает им это покоя потому, что когда они только формировались, в восьмом, дай боже, классе, я их всех в мяч обыгрывала — только в путь. Шутка ли: брат в лиге юниоров по баскетболу, а отец — чемпион мира. Семья спортсменов, хули.

Собственно, из этого вытекает следующая причина, почему я кидаюсь на людей каждый раз, как кто-то напоминает мне о росте. Я слышу о нем лет с пяти от собственных родителей. Да и от всех родственников тоже, потому что «Ну как же так! У таких родителей: спортсменов и высоких, родился такой леприкон». Кроме шуток, мой папа ростом больше двух метров, мама тоже где-то там, брат… Брат, да тоже что-то около папы.

Я всей семье могу сосать спокойно, не вставая на колени.

Я вообще не уверена, что когда-то видела их лица.

Кроме шуток, я то еще ебаное разочарование для родителей и фраза «Ну почему ты не можешь быть, как все?!» преследует меня с самого рождения. Ну конечно, кто я такая? Просто дочь! Обычная, нормальная! Не Коля — баскетболист в Америке, за которого пол страны дралось в свое время, и не Алина — вот воистину идеальная дочь: высокая, красивая. Жопа как орех, сиськи пятидесятого размера, талия осиная. Гимнастка не в рот ебись какая. И я — тумбочка на ножках.

Явно не того мамочка от третьего ребенка ждала.

— О, смотрите кто идет! Здорова, Карлик! — Тяжелая рука падает на мою голову, как ебучий гвоздь вбивая меня в землю.

А с чего начинается ваше утро?

— Руки убрал, пока я тебе их по самый локоть не отгрызла. Мячик кидать нечем будет. — Огрызнулась я, поправляя рюкзак, понимая, его придется стирать.

А баскетболисты наши ничего, вон, под дождем гоняют. Тренируются.

— Ну Полторашка, ну ты чего. — Вторая рука опускается на голову, и от силы удара каблуки на пару сантиметров уходят в грязь. Охуенно. — Чего такая злая?

— Не ебут! — Снова огрызаюсь, скидывая обе руки и ускоряя шаг. Хотя че его ускорять — мои пятьдесят равны их одному. Шутка ли — с их ногами соревноваться. Хотя, если я сейчас рвану с низкого старта, им меня не догнать. Бегаю я, все-таки, быстрее. Кровь — не вода, хули.

— А хочешь исправим? — Подмигивает мне один, и я останавливаюсь, устало вздыхая.

— Ярик, вот ты знаешь, что размер ноги обратно пропорционален размеру члена?

— Объясни, — хмурит брови парень, понимая, что ничего хорошего от меня он не услышит.

— Чем больше ноги, тем меньше член, поэтому запрячь амбиции и не позорься.

— Да я!.. — начал парень. — Да у меня такой хуй, я достану — ну охуеешь.

Ситуация достигла своего апогея, поэтому я, раздраженно фыркнув, разворачиваюсь к нему, ударяясь лбом ему в нижние ребра и уверенно произношу:

— Доставай.

— Что?

— Хуй, говорю, доставай. А то ты кричишь, какой он у тебя огромный, а не показываешь. Не верю, доставай! — И я, для пущей уверенности, хватаю его за резинку спортивных шорт, оттягиваю и отпускаю, чем заставляю парня пятиться, а всю команду страшно ржать над ним. — Ну вот и все! Вот и поговорили. Когда покажешь, тогда и приходи. А пока отъебись уже от меня, ради Христа, если тебе в кайф под дождем прыгать, то меня пневмония вообще не устраивает.

И, развернувшись, пошла в школу, слыша за спиной лишь шипение Ярика и смех всей команды.

Хуёвый день. Очень хуёвый.

— Вишневская?

— Здесь! — Поднимаю руку, ловлю масляный взгляд молоденького учителя по истории, и сразу прячусь за книгой, потому что ну его нахуй такие приключения. Потому что я не первый раз ловлю его такие взгляды на себе, а мы не в ебучем фанфике, чтобы такая херня происходила. Плюс, я вообще не терплю ненужного мне мужского внимания. Оно мне, ей богу, нахер не надо.

Но факт оставался фактом: учитель, который всего-то год назад закончил универ, бросал на меня вполне недвусмысленные взгляды. И храни его господь, оценки мои он не трогает. Потому что если он хоть раз занизит или как дискредитирует меня, я сразу звоню папе. И пошло оно все нахуй.

— Антон Евгеньевич, можно войти? — Явление Христа народу! Дай мне бог здоровья, Соболев Ванечка! Залечил свою коленочку? Теперь снова может руководить своими дурачками с мячиками, а то без его тяжелой руки команда в цирк уродов превратилась.

— Соболев, как мило, что ты явился!

Но Ваня на провокацию не ведется, он просто приглаживает черный ежик и выжидающе смотрит на учителя, а тот, поняв, что шутка не прошла, просто кивает ему, и Соболь, оглядев класс, останавливает взгляд на моей парте. Ну, нет, котик, не сегодня.

Я, глядя ему в глаза, демонстративно кладу рюкзак на свободный стул, но парня это совершенно не останавливает. Наоборот, он довольно улыбается, показывая клыки, демонстративно направился ко мне.

Да блядь.

Ваня убирает мой портфель, садится сам и демонстративно игнорирует мой недовольный взгляд. Ну блядь!

Урок шел как на иголках, и я не знала, куда себя деть, потому что справа сидел баскетболист этот, храни Господь его и всю его семью, а спереди, прям вот на расстоянии двух сдвинутых парт сидел учитель, который то и дело бросал на нашу парочку злые взгляды.

Нет, храни Господь меня.

Чем я это заслужила, а?

А еще сегодня Коля из Америки на месяц возвращается, и Алина еще тоже приезжает с соревнований. Ну ёб его мать. Нигде мне нет покоя.

Надо будет сегодня до шести в библиотеке посидеть, а потом час на дорогу, потом там уроки-дела-занятия и, в принципе, можно с родственниками не встречаться, чтобы не слушать «А вот Алина!.. А вот Коля!..» Я пиздец как рада, что старшие дети у вас удались на славу. А я так… тумбочка на ножках.

— Лицо попроще, Вишневская, — тихий шепот на ухо, и я дергаюсь так сильно, что колени врезаются в парту, привлекая внимание всего класса и учителя в частности.

— Извините, — шиплю я в ответ на недовольный взгляд мужчины, потирая ушибленные колени. — Соболь, еще одна такая выходка, и я тебе почки отобью. Снова в больничку поедешь.

— Вишня, ну че ты такая агрессивная? — насмешливо спрашивает парень, а я затравленно смотрю на часы. Минута. Минуточка осталась, и я, со своим кошачьим ростом, смогу быстро лавировать между людьми и свалить отсюда. Нахуй уроки, я морально не вывожу все это.

— У меня аллергия. — нервно отвечаю я, закидывая учебники в мокрую сумку.

— На людей? — Удивленно спрашивает парень, а я уже встаю, готовясь.

— На баскетболистов! — Бросаю и, протиснувшись между стулом и другой партой, просто уношусь из кабинета, игнорируя недовольные крики учителя.

Ну его нахуй. Я лучше в кино схожу, успокоюсь, еды вкусной поем. В общем, найду себе занятие, лишь бы не видеть всего этого.