И тогда я спросил себя – должен ли был мой отец пожертвовать собой ради меня? Сделало бы это меня счастливее, увереннее в себе? Сомневаюсь. Моя мама попыталась и это только навредило. После развода она стала встречаться с одним мужчиной. Я его называл дядя Вася. Он мне нравился. Он был похож на крупного кота, с усами и мягкими повадками. Он никогда не кричал на меня, но и не занимался со мной, ему это было просто неинтересно. Так вот, иногда он оставался у нас на ночь и они с мамой спали вместе на тахте. А я лежал на кровати в двух метрах от них. У нас была однокомнатная квартира. Кажется, мама надеялась, что дядя Вася в конце концов навсегда останется у нас, но у него была семья, сын, и он уходил, а потом снова возвращался. Когда мне исполнилось лет семь или восемь, мама порвала с ним. Она уже потом объяснила, что сделала это ради меня. Мол, не хотела, чтобы я слышал, как они занимаются сексом рядом со мной. После этого она изменилась, стала бить меня ремнём за разные провинности (я уже не помню, за какие) или окатывать ледяным презрением, когда я что-то делал не так. Больше в её жизни мужчин не было и она умерла в возрасте 59 лет от рака. Мне тогда было 22.

Алёна считала, что мои девушки проверяли меня на прочность. Она говорила, что, глядя на меня, любая женщина испытывает желание нагнуть меня. Я подумал, что ослышался. Она извинилась за грубость и я так и не понял, что же она сказала, какое слово употребила. «Вас хочется раскачать, – продолжала она. – Разозлить. Вывести из себя и посмотреть, на что вы способны как мужчина. Будете ли драться за своё. Проявите ли решительность, умение спокойно разбираться с проблемами, поставить женщину на место в случае необходимости».

***

Многое, из того, что мне говорила Алёна, звучало для меня как откровение. Я не со всем соглашался, но определённо посмотрел на свою жизнь под новым углом. Стал лучше понимать причины моих чувств и поступков, а также мотивы окружающих людей. Но в практическом плане мне это мало что дало. Голое знание само по себе неспособно было изменить мою жизнь. Постепенно во мне уходила внутренняя потребность общаться с Алёной, чему она в какой-то мере сама способствовала. Как-то она предложила мне строить отношения с ней. Вроде как потренироваться. Я не понял и испугался. Она мне совсем не нравилась как женщина. В другой раз, заговорщицки улыбаясь, она спросила, люблю ли я авантюры. Я осмотрительно промямлил нечто неопределённое, а потом она в скайпе прислала мне ссылку на какой-то тренинг, которые она сама организовывала. Пикантность ситуации заключалась в том, что тренинг предназначался для женщин, и в программе было купание голышом в озере. Я попытался представить, как всё это будет. Как я сижу на поляне среди берёз и разведёнок, а они искоса посматривают на меня и хихикают. Потом женщины пойдут купаться, а я? Что мне делать? Искать себе другой пляж? Или к тому моменту мы уже дойдём до такой степени взаимопонимания, что наше совместное времяпрепровождение превратится в небольшую, но славную оргию? И, кстати, как быть с моим простатитом? Я привык вставать минимум два раза ночью в туалет, а там, судя по описанию, мы будем спать в одной общей комнате. «Девочки, извините, что потревожил, но мне надо отлить. И не засыпайте, я через полчаса снова пойду». Я с тревогой ждал, что на следующей консультации Алёна вспомнит своё приглашение, но слава богу, этого не произошло. Может, она сама поняла неуместность этой идеи.

В другой раз она предложила мне пофантазировать – чем бы я хотел заняться, если бы исчезли все социально-материальные ограничения? Я ненадолго задумался. В голове возникла картина: узкая улочка приморского городка, мы идём по ней, держась за руки: я и моя спутница, прекрасная молодая женщина с распущенными волосами, ещё мокрыми после недавнего купания. Вечернее солнце светит нам в спину, и мы видим свои длинные тени впереди. Мы смеёмся. Нас ждёт ужин, а потом посиделки на ночном пляже с бутылкой вина, а затем – долгий страстный секс. Когда я нарисовал эту картину Алёне, она неодобрительно хмыкнула: «Мечты у вас какие-то детские». Я обиделся.

В конце концов произошёл случай, который наглядно показал мне, что все мои занятия с психоаналитиком не привели к желаемому результату. Я как был мямлей, так и остался. Я испугался сразиться за собственного сына.

***

Тут, наверное, нужно немного истории.

Лет до пяти-шести Дима был худеньким мальчиком. Не кожа да кости, а таким нормальным малышом – не толстым. А вот потом, глядя, как он сидит в надувном бассейне летом на участке или как раздевается перед вечерним душем я всё чаще стал замечать у него складки жира на груди и на животе. Когда я поделился своими наблюдениями с Лизой, она отмахнулась. Более того, сделала это так, чтобы у меня не возникло желания снова поднимать этот вопрос. Вообще, с Лизой у меня тогда были сложные отношения. Мы старались всячески обходить острые темы, но они часто прорывались наружу, как шило в мешке. И тогда мы скандалили. Мне казалось диким, что она даёт ему каждый день на завтрак бисквит «Барни» или «Киндер сюрприз», который в рекламе называют «молочным ломтиком» хотя на самом деле это шоколадный батончик. Мне казалось диким, что при каждом посещении магазина надо было обязательно заходить в кондитерский отдел и покупать «что-нибудь к чаю». Но больше всего меня бесила тёща, которая всегда норовила подсунуть моему сыну что-то жирное и сладкое. Помню, как-то раз она гонялась за ним по кухне и буквально впихивала ему в рот третий кусок пирога, а когда тесть сделал ей замечание, выкрикнула: «Вы разве не видите, что мальчик плохо питается?!». В другой раз, когда дедушка опять высказался на этот счёт, Нина Григорьевна ответила: «Кому не нравится моя еда, тот пусть готовит себе сам». Всё, вопрос закрыт.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.