– Помоги! – взмолилась она, увидев собаку.

Змея отвлеклась от своей жертвы, повернувшись к Мурбазяму, и пёс не стал терять драгоценные секунды. В один прыжок он оказался рядом с гадюкой, впился зубами в её гладкий блестящий хвост и оттащил в сторону, не дав извернуться для нападения, а затем резким движением передних лап придавил хищницу к земле. Но не тут-то было! Скользкая змеюка легко вывернулась из плена и молниеносно ответила таксе точным ядовитым укусом, который, если бы не соломенная шляпа, мог оказаться для Мурбазяма роковым. Гадюка перевернулась и угрожающе зашипела, готовясь к новой атаке, но в этот раз пёс действовал умнее. Он попятился назад к скалистому обрыву, делая вид, что отступает, и в мгновение, когда смертоносное пресмыкающееся атаковало в финальном броске, резко отпрыгнул в сторону. Извиваясь чёрной лентой, гадюка покатилась вниз по каменистому склону.

Тяжело дыша, Мурбазям сел на землю. Испуганная птица, пошатываясь, подошла и села рядом.

– Ты в порядке? – вымолвила она.

Пёс кивнул в ответ.

– Спасибо, ты спас мне жизнь. Как тебя зовут?

– Мурбазям.

– А меня – Кукарямба.

– Скоро стемнеет, – ответил пёс. – Думаю, нам стоит подыскать безопасное место для ночлега.

Кукарямба указала крылом на дерево неподалеку:

– Там мой дом.

Дом оказался дуплом, в котором Мурбазям смог находиться лишь примостившись у самого входа. В глубине он разглядел сухие листья, веточку красных ягод, наполненную водой ракушку и несколько венков из пёстрых цветов. По тому как бережно они были уложены на полу, было заметно, что хозяйка очень гордится своими украшениями.

– Изящные, – прокомментировал Мурбазям, и птица наклонила голову от смущения. Кукарямба пододвинула к своему гостю ракушку и ягоды и спросила:

– Откуда ты взялся?

– Был сильный шторм, и меня смыло волной с яхты, на которой я жил со своим хозяином, – ответил Мурбазям. – А ты как оказалась здесь?

– Я здесь родилась, – ответила птица. – Когда я была маленькая… Ой! – вдруг воскликнула она. – Как же я забыла?!

С этими словами Кукарямба вылетела из дупла. Через пару минут, с трудом хлопая крыльями, она подняла в дом пачку какао.

– Мне пришлось отдыхать на земле, чтобы перенести её. Так змея меня и подкараулила, – пояснила запыхавшаяся Кукарямба.

Птица добавила немного какао в ракушку.

– Это чудо-порошок, самая вкусная штука на свете!

Мурбазям и Кукарямба по очереди отпивали по глоточку, и пёс с интересом разглядывал свою новую знакомую.

Кукарямба оказалась разновидностью красивого ярко-зелёного попугая. Голова и грудка у неё были светлыми, а на крыльях и хвосте цвет перьев переходил из насыщенного травяного цвета в тёмно-коричневый. Когда они с Павлом Петровичем гуляли тёплыми вечерами в городском парке, герой видел похожих попугаев издалека. Они шумно чирикали и всегда держались небольшими стайками.

– Действительно очень вкусно, – поблагодарил Мурбазям гостеприимную хозяйку.

И хотя холодный несладкий напиток трудно было назвать настоящим какао, сейчас он показался псу восхитительным.

– Где ты его взяла?

– Там, где жили люди, – ответила птица. – Если хочешь, завтра мы отправимся туда вместе, и я всё тебе покажу.

Дорога оказалась неблизкой, и по пути Кукарямба рассказала Мурбазяму свою историю. Раньше на острове было много таких же попугайчиков, как она. Они жили одной большой семьей.

– Утром и вечером птицы из моей стаи собирали фрукты и цветы, днем грелись на солнце, с его заходом возвращались в свои дома. Один раз за лето они высиживали птенцов и помогали им окрепнуть. И так из года в год. А я всегда была непохожей на них, – вздохнула Кукарямба. – Я вылетала из своего дупла ночью, чтобы посмотреть, что творится в мире, когда светит луна, а вместо того, чтобы собрать как можно больше еды, изучала остров и его жителей, запоминала, как они живут, чем они отличаются от нас.

И вот как-то раз во время очередного полёта Кукарямба заметила странных созданий. Они ходили на двух ногах, а вместо перьев или шерсти на них были разноцветные полотна. Эти неведомые звери выносили множество интересных предметов из большой белой скорлупы, качающейся на волнах у берега. Между собой создания говорили при помощи удивительных звуков, и, кажется, прекрасно друг друга понимали.

В этот же день существа построили себе на большой поляне пёстрые дома с тонкими колышущимися на ветру стенами. Птице очень хотелось заглянуть вовнутрь, но она не решалась подлетать слишком близко и стала наблюдать за новыми обитателями острова с невысокого каменного выступа неподалёку.

Каждое утро они просыпались на рассвете, обсуждали что-то, показывая друг другу белые листы, ели странную еду и отправлялись к скалам. Возвращались только вечером и пили дымящийся напиток, сидя небольшими группами, спорили. Из их разговоров Кукарямба научилась понимать некоторые слова, которыми они называли окружающие их предметы.

– А однажды на моём камне стали появляться вкусные сладкие крошки, – рассказала птица. – Их оставлял один из этих странных зверей. Первое время я его боялась, но потом привыкла. У него были очень добрые глаза, и вскоре мы подружились. Я повсюду летала за ним, а когда уставала, садилась к нему на плечо. Выучив язык существ, я узнала, что это люди-учёные, которые приплыли с большой земли, чтобы исследовать древние рисунки на скалах.

Кукарямбе очень нравилось жить с людьми. Настолько, что, когда её семья приняла решение переселиться на другой, далёкий остров (попугаи делали это редко – когда появлялось слишком много змей или становилось недостаточно еды для всей стаи), она осталась.

– Но прошло совсем немного времени, и учёные уплыли, – с грустью вздохнула Кукарямба. – Они должны были вскоре вернуться, но так и не появились. А вот и место, где они жили.

Перед Мурбазямом открылась большая поляна. Посреди неё из кирпичей был сложен мангал, где, видимо, готовили еду. В земле остались следы от колышков для палаток. В стороне было сколочено из досок сооружение, которое, скорее всего, использовалось как склад. Внутри царил бардак, на пыльном полу и полках валялись обрывки веревок, куски картонных коробок, жестяные банки, сломанные деревянные ящики.

– Здесь я беру какао. Наверно, его случайно оставили среди всего этого хлама, – сказала Кукарямба, указывая на дальний угол.

Затем она отвела нового друга к месту, где работали учёные. Пёс с трудом пробирался между огромными валунами за летящей птицей и думал было повернуть назад, как вдруг очутился в появившейся из ниоткуда большой расщелине с высокими гладкими стенами. Увиденное внутри заставило его сесть от изумления и восторга. От пола и до потолка тёмный камень был покрыт мелкими цветными рисунками. На одних были женщины в длинных платьях, собирающие оранжевые и жёлтые фрукты или с большими глиняными сосудами в руках. На других – мужчины в красно-коричневых одеждах, запечатлённые на пастбищах, во время охоты или за изготовлением длинных узких лодок. Не без удовольствия заметил Мурбазям и изображения крупных длинноногих собак, верно следующих за своими хозяевами.

Но поразительнее всего был необычный город на самом большом рисунке. Башни из разного размера блоков соединялись висячими мостами, а позади них высокой стеной стекал живописный водопад.

– У моего хозяина на яхте было много книг по истории, но я не видел в них ничего подобного, – вымолвил пёс. – Это самое настоящее произведение искусства!

Кукарямба гордо вскинула голову. Видимо, ей было приятно, что она смогла впечатлить нового друга.

Вечером они с Мурбазямом пили какао со сладкими ягодами, которые принесла птица. Пёс с грустью вспомнил о том, как он часто сидел с Павлом Петровичем на палубе и любовался закатом.

– А когда темнело, мы с хозяином шли в главную каюту, – рассказал он Кукарямбе. – В ней всё из дерева – пол, стены, резной шкафчик, кресла. Павел Петрович раньше работал краснодеревщиком, и всё это сделал сам. При свете лампы там было особенно уютно…