– Я не могу тебе сказать. Да и если бы знал, вряд ли бы сказал. Сам понимаешь. Это не в моей компетенции, я инженер-энергетик. В общем, ждите официальной информации.

– Мы с вами оба знаем, сколько правды в этих официальных сообщениях. Что хотя бы известно? Хоть какая-то информация есть?

– Кирилл, если ты мне, как сын, пообещаешь, что не под запись… – В твердом голосе я услышал легкие нотки тепла.

Несколько секунд я молчал, взвешивая в своей голове ситуацию и делая выбор между журналистикой и совестью. Наверное, я не самый хороший журналист, но слово, данное человеку, который мне доверяет, для меня важнее.

– Я обещаю, Пал Палыч. В новости не будет того, что вы мне скажете.

– Хорошо, сынок. Там возле третьего энергоблока армейские подразделения Украины сделали что-то вроде импровизированного кордона и не пускают сотрудников дальше. Та же ситуация с другой стороны станции – перекрыта вся промплощадка. Работы на «Арке» приостановлены. Есть какие-то разрушения. Они не единичные. Внутри станции между вторым и третьим блоками сотрудники СБУ. На третьем энергоблоке работает только дежурный обслуживающий персонал, больше никого не пускают. Это все.

– Спасибо, Пал Палыч. Я понял.

– Сынок, помни, ты обещал.

– Я не подведу. Спасибо вам. – Я ответил и повесил трубку.

Машинально обернулся и посмотрел на площадку лифта. Сделал несколько шагов, встал у начала длинного коридора, заглянул в него. Никого.

В руке завибрировал телефон. Я вздрогнул от неожиданности, и моментально посмотрел на экран. – Паша.

– Да, слушаю тебя.

– Я тебя ищу, ты где?

– Есть новости? Выходи в коридор, я у лифта.

– Да, кое-что есть. Сейчас подойду.

Я стоял, прислонившись спиной и затылком к стене, закрыл глаза. Информации действительно мизер. И та не под запись. Ладно, лучше, чем ничего. Дверь в коридоре щелкнула, я открыл глаза и посмотрел в сторону, откуда доносился звук и увидел Пашу, выходящего в коридор и поспешно направляющегося ко мне.

Когда мой друг подошел достаточно близко, я обратился к нему:

– Ну что скажешь?

– Немного. Говорил с Вадимом. Он был немногословен. Сегодня с утра их вызвали на срочное совещание энергетиков и инженеров-конструкторов. Совещание проходило на первом блоке, с участием каких-то государственных чиновников. Кого именно, наотрез отказался говорить. Обсуждали радиационную безопасность и прочность конструкции станции, нет ли угроз целостности здания, делали замеры.

– Ну, это уже что-то, – я потер глаза рукой: «Эх, Пал Палыч – ни слова о совещании. Старый разведчик»…

– У тебя?

– Немногим больше. Пал Палыч сказал, что закрыта промплощадка и территория, начиная со второго энергоблока. Есть разрушения. Возможно, множественные.

– Да, принципиально ничего нового. Говорим с Игорем?

– Предлагаю взять дополнительные полчаса и подумать, с кем еще мы можем обсудить этот вопрос. Может, кто из тамошнего медперсонала у нас есть, к кому можно обратиться за подробностями. Надо больше деталей. Меня Пал Палыч вообще просил не под запись.

– Понимаю, Кирюх. Поддерживаю. Давай перешерстим возможные контакты. Может, и найдем что.

– Давай так, ага. – Мы вновь проследовали по коридору в издательство.

Как и ожидалось, больше информации найти не удалось. Мы с Пашей дозвонились до сотрудницы медпункта в Чернобыле, пытаясь узнать, нет ли у нее информации. Выяснилось, что она уже два месяца как уволилась и теперь ездит по санаториям, куда ее отправляет сын. Для проформы мы позвонили в пресс-службу Чернобыльской АЭС, но там от комментариев отказались. Таким образом, обрывочные сведения от Абрамовых – это все, что у нас было.

– Мда, негусто, ребята, – буркнул Игорь, потирая тыльной стороной ладони заросший седой подбородок.

Я, Олег и Паша смотрели друг на друга.

– Мой друг с «Ми» тоже больше не выходит на связь. Но у меня есть нечто сумасшедшее для всех нас, – произнес Олег и вкрадчиво оглядел всех.

Мы заинтересовано посмотрели на него. Игорь кивнул в его сторону, подавая знак, чтобы тот продолжал говорить.

– Я говорил со своим товарищем. Он сталкер – бегает по зоне отчуждения, водит туда небольшие группы нелегальных туристов. Согласился провести и нас. Под ключ. Там вокруг ЧАЭС пустующая тридцатикилометровая территория, в Припяти мы будем уже через сутки. Все что нужно, снимем – и назад. Еще сутки. Если поспешим – успеем до воскресного выпуска новостей выдать народу «бомбу». И все будут довольны.

В кабинете воцарилась тишина. Мы переглянулись.

– Слушайте, ну коли так, тогда у нас у первых точно будет взрывная новость, – прозвучал голос Игоря.

Мы с Пашей посмотрели друг на друга. Нет, это, конечно, здорово, но перспектива поездки в Чернобыль «зайцем», да и еще в такой момент, звучала не очень ободряюще. Но, глядя на настрой Игоря, становилось понятно, что этот человек усмотрел удачный повод, который мог послужить удочкой для аффилирования с «Тайм-Гайдом» Вуда, и намерен идти до конца. И если мы сейчас откажемся, а он поддержит идею Олега – мы автоматически выпадаем из кандидатов на позиции глав отделов после слияния.

– Ну… – затянул Паша.

– Мы согласны, – ответил я.

– Да, конечно, – голос Паши раздался буквально спустя долю секунды.

– Отлично, бойцы! – воскликнул Игорь и хлопнул в ладоши. – Всегда знал, что вы настоящие журналисты! Чувствую, тут пахнет нашим воссоединением с коллегами из-за рубежа, да? – Он бодро усмехнулся.

– Я тоже так думаю. – Олег улыбнулся.

– А что по технической части? – поинтересовался Игорь.

– У него есть все необходимое, включая средства для воздушной съемки и камеры. Но, разумеется, все это будет стоить денег. Мы оплачиваем «экскурсию» плюс аренду оборудования.

– Мы сможем использовать его и в хвост и в гриву? – спросил Паша.

– Кого? Сталкера? – Ответ Олега прервался всеобщим громогласным смехом.

– Ну кто о чем, а я говорил об оборудовании, – захихикал Паша.

– Да, конечно, камера в нашем полном распоряжении. Ты хотел заодно снять клип? – Олег улыбнулся.

– А может, и хотел, тебе то что?! – Паша и Олег засмеялись.

– А цена вопроса? – Я посмотрел на ребят, затем на Игоря.

– Штука баксов под ключ. С доставкой нас автомобилем до Чернобыльской зоны отчуждения, «экскурсии» там и доставкой автомобилем обратно в Киев.

– Редакция потянет? – Паша с ехидной улыбкой посмотрел на Игоря.

– Потянет, ребята. Наличкой в бухгалтерии возьмете. Я позвоню, скажу, что на представительские расходы.

– О’кей. – Олег закрыл ноутбук. – Человечек ждет нашего звонка. Позвоню и дам ему добро. На сборы и на все про все восемь часов. Он сказал, что выезжать надо затемно, чтобы впотьмах проникнуть за охраняемый периметр.

– Понятно. Захвачу деньги. – Я кивнул на дверь.

– Я, как поговорю с товарищем, эсэмэской пришлю вам, что надо будет с собой взять. – Рука Олега уже сжимала мобильный.

– Ребята, давайте! Если все получится – это будет репортаж года! Особенно если там и вправду произошло что-то серьезное. В общем, я чувствую, что нашел самых достойных кандидатов на позиции глав отделов обновленной редакции! Работаем, мужики! – Игорь снова хлопнул в ладоши, и мы вышли из кабинета.

– Согласился я как-то очень быстро, – отметил я, когда мы с Пашей шли по коридору в бухгалтерию. Олег остался позади, разговаривал по телефону, рядом с ним стоял Игорь.

– Замаячила очевидная перспектива – вот мы и бросились за ней. Теперь дело за малым, Кир: решить, что скажем Кате и Вале, – отозвался друг.

– Ага. Считаю, что напрямую говорить не стоит. Информация о случившемся распространяется быстро и лишний раз нервничать всем ни к чему.

– Кирилл! – окликнул меня Олег. Мы с Пашей обернулись. Он махнул рукой в знак, чтобы мы подождали его. Положив телефон в карман, он поспешно направился к нам. Дойдя, произнес, понизив голос: – Пусть дадут помельче. Задаток в половину от суммы мне надо ему отдать при встрече. Я подожду вас внизу. Вынеси мне тогда половину. Вторую половину отдашь мне после. Поскольку с ним общаюсь я, будет лучше, если расплачиваться с ним буду тоже я.