С Ричи все хорошо. Он весь день провел с миссис Т. и клялся, что никто его не тронул. Что он просто смотрел мультики и рисовал. Целовала его два часа не меньше, пока Ричи уже не стал меня отпихивать и смеяться, что я его сейчас задушу. Только бы с моим мальчиком ничего не случилось.
Вчера так сильно болело сердце, что пришлось вызывать врача. Сказал, что все со мной нормально и я просто симулирую. «Вам же не привыкать», — посмеялся он, но я ничего не ответила. Сердце билось где-то прямо в глотке, я ощущала его, как будто оно было размером с Солнце. Ричи был рядом.
«Вы же видите, что моей маме плохо. Я стою в метре от нее, но слышу, как стучит ее сердце. Можно она сегодня никуда не пойдет?»
Он говорил, как взрослый, и я снова начала плакать. В последнее время никак не могу контролировать эмоции. Все, что у меня есть — это только Ричи, и я бы уже давно не боролась за свою жизнь, если бы не он. Врач поправил на носу очки и сказал, чтобы я заткнула рот своему выблядку, иначе он все расскажет миссис Т. И она уже точно придумает, как заставить мальчишку замолчать. Я взяла Ричи за руку и попросила посидеть со мной. Через час стало полегче. Приняла таблетки и пошла на работу. Ричи плакал и говорил, что ему страшно меня отпускать, что он готов уже пойти к хозяйке и просить дать мне выходной. Я погладила его по щеке и сказала, что ничего страшного не случится, мама хорошо себя чувствует.
Он сказал, что любит меня и будет ждать, а пока уберется в комнате и сделает уроки, которые я ему задала.
Ричи — это камень, который еще привязывает меня к жизни.
(следующая запись сделана чужим почерком, детскими, неровными буквами).
Вчера мама умерла.
========== 25. Ричи ==========
Blonde Redhead — The Dress
— Хватит, пожалуйста. Я больше не могу.
— Ты же хотел знать.
— Нет. Нет, — я качаю головой и отдаю дневник Ричи. На обложке следы от моих пальцев. Мне жарко и плохо, меня всего трясет. Ричи тыльной стороной ладони вытирает губы, забирает тетрадку. Рука у него дрожит так же, как и все мои внутренности, — я хочу уйти отсюда. Прошу тебя.
Ричи без слов встает и начинает ходить по своей комнате. Не помню, как от того подвала с клеткой мы добрались до его комнаты. Большой и светлой. На стенах плакаты и фотографии. Книги на полках. Шкаф с одеждой. Разные безделушки на стенах. Эта комната самого обычного подростка. И от этого мне становится еще более дурно.
Ричи кладет тетрадку под подушку, я прикладываю руку ко рту. Боюсь, что меня может стошнить прямо тут, на его светлый ковер. Ричи поворачивается, обхватывает себя руками. Пока я читал, он сидел молча на кровати, подтянув колени к подбородку и устремив пустой взгляд в стену позади меня. Он вытащил вторую линзу. Взгляд сразу стал подслеповатым и беззащитным.
Я не хотел этого читать. Я не хотел этого знать, но Ричи просто положил мне тетрадку на колени, как только привел сюда. Чем дальше я читал, тем больше понимал и мне хотелось спрятаться, убежать, стереть себе память и никогда этого не видеть.
— Мне жаль.
Это все, что я могу произнести, но и эти слова кольями царапают мне нёбо, когда я их произношу. Ричи равнодушно пожимает плечами. Он даже на меня не смотрит.
— Мне тоже.
— Ты… Что… Как…
— Ты же отказался читать.
— Я больше не могу, — говорю я и сжимаю голову руками, — я и это не должен был читать. Это писалось не для меня.
— И уж явно не для меня, — огрызается Ричи. Мне кажется, если я сейчас прикоснусь к нему, меня ударит током. Я сижу за письменным столом Ричи, прямо напротив него, но между нами огромная пропасть из целой жизни, которую он смог прожить. В голове все мешается, снаружи как будто давит железный обруч. Я пытаюсь выровнять дыхание.
Я не пленник. Я могу сбежать, если постараюсь, да и полиция, наверняка, уже нашла хоть какие-то мои следы после похищения… Но как сбежать от такого прошлого?
— Ричи? — зову его я, и он лишь переводит на меня взгляд, но не двигает головой. Он щурится, чтобы разглядеть меня.
— Что?
— Мне жаль, — повторяю я, хотя этих слов ничтожно мало. Всего было бы ничтожно мало. Ричи молчит.
— Я это уже слышал.
— Я не знаю, что еще сказать. Но… Наверное, с какой-то стороны ты прав, что обязан этим психам… Твоим новым родителям тем, что ты больше не там, — тихо произношу я, и Ричи снова пожимает плечами.
— Где угодно лучше, чем там. Поверь мне.
— Я тебе верю.
Ричи встает с кровати, она слегка скрипит под ним. Начинает ходить по комнате, заложив руки за спину. Я подтягиваю колени к себе обхватываю их руками. Я хочу домой. К маме. Какой бы она ни была, я хочу к ней и забыть ту историю, о которой я прочитал.
— Я не знал, что мне делать, когда она умерла, — Ричи останавливается у окна, спиной ко мне. Я даже не уверен, что в данную минуту он обращается ко мне. Я кошусь на дверь. Когда мы вошли, он тут же полез под подушку, и не закрыл ее на ключ. Я могу воспользоваться его мыслительным процессом и сбежать. Стоит только сделать два шага, незаметно открыть дверь и выскользнуть в коридор, но… Тело меня не слушается. Я не могу сдвинуться с места, — я уже давно тогда понимал, что мы живем в странном месте, и все эти мужчины. Я просто не знал, как правильно себе это объяснить. Мне хотелось жить обычной жизнью, про которую писали в книгах. Хотелось общаться с детьми моего возраста. Не прятаться под кроватью, пока моя мать работала. Я… Я не знаю.
— Ричи, не надо, — я пытаюсь говорить мягко, но Ричи не двигается у окна. Мне видно только как он то сжимает, то разжимает руку в кулак, — прости, что задавал тебе вопросы. Ты не должен ничего мне рассказывать. Я все понял.
— Ни хрена ты не понял, — Ричи упирается лбом в окно, и я снова боюсь, что он начнет биться головой, — я жил там. Я все это видел. Я все это терпел.
— Я же сказал, что мне жаль.
— А ты думаешь, мне стало от этого легче?! — голос Ричи срывается, ломается. Я сильнее вжимаюсь в стул.
— Нет. Не стало.
— Вот и заткнись.
Я затыкаюсь. Снова краем глаза смотрю на дверь, но теперь что-то заставляет меня остаться, я как будто прирос к месту и не могу пошевелить ни единой мышцей. Это так страшно, что ком все еще стоит в горле.
— Я неделю не разговаривал. Ни с кем. Не отвечал на вопросы, не ел даже. Просто лежал на кровати, пытался понять как такое возможно? Почему моя мама умерла? Почему так случилось? И что мне теперь делать? Хозяйка часто приходила ко мне в комнату, но ничего не говорила. Просто смотрела. И от этого становилось еще хуже.
Я не знаю, что я тогда делал. Просто лежал, спал. Я даже не кричал, когда мне сообщили. Просто зашел кто-то из девушек и сказал, что-то типа «Эй, пацан, твоя мамка умерла». Я даже слова не сказал. Наверное, чувствовал, что будет что-то такое. Просто отказывался в это верить, и когда услышал… У меня как будто сердце остановилось. А потом пошло заново. Хотя думаю, я тогда пережил мини-инсульт. Не знаю. Я не помню то время.
Мне даже не дали посмотреть на нее. И попрощаться. Ронни, девушка, которая жила в соседней комнате, пришла ко мне и сказала, что теперь моя мама будет в лучшем мире, а я теперь сирота. Она еще спросила, знаю ли я, что значит это слово, как будто я был каким-то отсталым. Я кивнул, и она потрепала меня по голове. Когда уходила, сказала, что мне не дадут умереть с голоду, и Хозяйка что-нибудь придумает. Я не знал, что это значит.
Спустя какое-то время Хозяйка позвала меня к себе. Она не менялась внешне вообще. Выглядела так же, как и когда мне было три, и двенадцать. У нее был огромный кабинет, и она носила высокую прическу, такую, знаешь, по типу начеса. Она поманила меня к себе пальцем, как собачку. И тоже стала разговаривать со мной так, словно я дурачок.
