— Эдс? — позвал меня Стэн. Он поправил на груди рубашку, которую Билл готов был сорвать прямо тут. Казалось, никто из гостей не обращал внимания на Стэна и Билла. Ну, во-первых, никому действительно не было дела до виновника торжества — Стэн предоставил дом, алкоголь, закуски, музыку — какое вообще тогда дело до того, что он сосется со своим парнем прямо в центре гостиной? К слову, никому вообще действительно не было до этого дела — только мне.

— Все нормально. Просто устал, — ответил я, болтая стаканом. Я так долго держал его в руках, что мякоть апельсинового сока стала оседать на поверхности напитка и пить это больше не хотелось. Стэн картинно закатил глаза.

— Расслабляйся, крошка. Мамочка ведь отпустила тебя впервые в жизни, верно?

«Да, и если бы она знала, что я буду весь вечер наблюдать за тем, как вы сосетесь — сто раз бы передумала гладить мои школьные брюки. Да я бы и сам не пошел».

— Все очень здорово. Правда. Спасибо, Стэн.

— Кстати, Беверли весь вечер на тебя пялится, — Билл перегнулся через Стэна и начал подмигивать мне, — так и пожирает тебя глазами. Почему бы тебе не пригласить ее на танец? Или выпить чего-нибудь на заднем дворе? — Билл указал пальцем на мой стакан с соком. Мне казалось, что мои пальцы уже приросли к нему. Я неуверенно пожал плечами. Мне показалось в этом предложении Билла его острое желание просто отделаться от меня и остаться со Стэном наедине. Нет уж, дудки.

— Да как-то… Как-то не хочется.

Стэн закусил щеку изнутри. Я старался не смотреть на него специально, но краем глаза ловил все его движения в мимике, как обычно.

— Да, она девчонка что надо, — кашлянул Стэн. Я почувствовал, как между нами стало расти невероятное напряжение. Я попытался отодвинуться от него по дивану, но двигаться дальше было некуда, и Стэн случайно коснулся меня рукой. От неожиданности рука у меня дрогнула, и сок пролился мне на белоснежную толстовку.

— Ох, черт! Эдди! Извини!

Стэн подскочил с дивана, скинул с себя ноги Билла, которые он вечно на него закидывал, и побежал на кухню за салфетками. Гости продолжали танцевать, слушать музыку, громко смеяться и пить.

Мне определенно не стоило идти на эту вечеринку.

Пока Стэн бегал за салфетками, а Билл залип в телефон, я успел переосмыслить всю свою жизнь, а виной была испачканная любимая толстовка.

Я действительно первые в жизни был на вечеринке. И не потому что меня туда не звали раньше — просто раньше Стэн их и не устраивал. Как только они начали встречаться с Биллом, я потерял его как друга.

К слову, я потерял Стэна еще раньше, когда Билл к нам только перешел в школу два года назад. На удивление, я познакомился с ним первым — мы оказались в одной группе по биологии и стали напарниками по лабораторным работам. Билл приехал откуда-то издалека после смерти отца, вместе с матерью и младшим братом. Стэн поначалу его недолюбливал и отговаривал меня от общения с ним. Стэн был самым умным парнем в школе, а Билл звезд с неба не хватал, но зато был самым красивым (так считали все, даже некоторые учительницы). Мне нравилось общаться с Биллом — он был милым и веселым, шутил смешные (пошлые) шутки, и с ним всегда было о чем поговорить. Точнее, что послушать. В моей жизни никогда не происходило интересных историй — я был для них слишком хорошим. И спустя какое-то время Стэн сменил гнев на милость, и мы стали общаться втроем.

Билл бы самым красивым среди нас, Стэн — самым умным, а я… Ну, а я самым хорошим.

Ты такой хороший, парень, Эдди.

Ты такой хороший друг, Эдди.

Ты такой хороший ученик, Эдди.

Ты такой хороший сын, Эдди.

Я был хорошим, и меня уже начинало это бесить. Плохой парень не стал бы сидеть молча всю вечеринку, предоставленный сам себе, пока его друзья лижутся в паре сантиметров от его лица. Плохой бы парень вызвал такси и уехал бы домой, или бы действительно т р а х н у л (словечко из лексикона Билла) Беверли. Тут даже я, такой дурак, понял, что нравлюсь ей. Каждый раз, когда она подходила ко мне в школьном коридоре, я не знал, куда себя деть от смущения. Нет. Беверли мне не нравилась, но в свое оправдание могу сказать, что любой парень на моем месте не знал бы, куда себя деть от ее напора.

Прикоснуться якобы случайно к моему плечу пальчиком с красным ногтем.

Поправить мне волосы.

Наклониться передо мной так, что я видел цвет ее нижнего белья (Скажи спасибо, что оно вообще было, скромняга!).

Сесть со мной за одну парту на литературе и весь урок прижиматься бедром.

После подобных случаев я еще час не мог успокоить нервное напряжение и чувство… Отвращения, что ли. Беверли мне не нравилась. Она меня пугала.

Я был хорошим, но необычным мальчиком. Мне нравились другие мальчики. А Беверли, хотя и носила короткую рыжую стрижку, на парня была не похожа. У нее единственной в классе грудь выросла раньше, чем у остальных. И надо же было ей запасть на меня!

— Вот, держи, — Стэн подал мне салфетки, но было уже поздно — пятно от сока полностью испачкало толстовку, и я почувствовал себя ужасно грязным.

— Спасибо.

Я начал оттирать пятно, оттягивая от живота ткань, понимая, что вещь безвозвратно испорчена. Интересно, мамин волшебный порошок сможет ее отстирать?

Я уже слышал ее голос у себя в голове: «Эдди, это же толстовка из H&M! Я отдала за нее двадцать долларов! Когда ты научишься носить вещи аккуратно? Мы с твоим отцом стараемся, чтобы ты ни в чем не нуждался, разве тебе сложно быть просто хорошим послушным мальчиком?..»

— Эдс?

Я посмотрел на Стэна. К слову, я не видел никого, кроме него на той проклятой вечеринке. Он склонился надо мной. Я увидел, что у него под правой ключицей краснеет пятно от губ Билла. Не могу тут больше находиться.

Я вскочил на ноги и, оттолкнув друга, побежал из гостиной наверх, на ходу расталкивая пьяных одноклассников. Я услышал, как вздохнул Билл, а потом торопливые шаги Стэна следом.

— Эдс? Эдс, блин, что произошло? Подожди!

Я ворвался в комнату Стэна, закрывая за собой дверь, но друг оказался быстрее, и толкнул дверь раньше, чем я успел закрыть ее на задвижку. Глупо, очень глупо запираться в комнате своего же друга!

— Что произошло? Ты так расстроился из-за кофты? Давай я брошу ее в стиралку, твоя мать ничего не …

— Не из-за кофты! Из-за тебя! — крикнул я, уже не в силах сдерживаться. Я сдерживался весь вечер. Весь вечер я был гребанным послушным мальчиком. Стэн явно опешил. Он отошел на шаг от меня, мне показалось, что его мелкие кудряшки задрожали на голове. Я начал носиться по комнате кругами. Сколько времени я провел в этой комнате Стэна? Да с самого детства! Мы были лучшими друзьями с самого детства! Сколько мы с ним пережили?! И ради чего?! Чтобы я на вечеринке сидел и смотрел на них с Биллом?

— Я не понимаю… Ты весь вечер сам не свой.

— А ты не понимаешь, почему? — я почти кричал. Воздуха в легких стало не хватать, я полез в карман брюк за ингалятором. Стэн стоял у двери. Я боялся только того, что Билл поднимется следом за нами. Он всегда старался выступать в роли чертова миротворца! Конечно, легко быть миротворцем, когда ты вечно под дурью!

— Эдди?

— Ты не звал меня до этого на вечеринки. Почему позвал в этот раз? — спросил я. Я отошел к стене, увидел, что плакат со «Звездными войнами» отклеился, а рядом на стене у Стэна были приколоты десятки фотографий с Биллом, и только парочка — со мной. Билла слишком много. Он вытесняет меня из жизни моего лучшего друга!

— Почему?

— Да, почему, Стэн?

— Ну, потому что… Сейчас выходные… И я решил, что твоя мама тебя отпустит… И она действительно тебя отпустила… Я не понимаю, что происходит? — спрашивает Стэн и делает шаг ко мне, но я двигаюсь от него назад. В окно светит фонарь, освещает наши лица. Я смотрю на Стэна, и мне хочется расплакаться. Я потерял друга в этих чертовых отношениях. Двух друзей.

— Ты позвал меня на вечеринку, чтобы я весь вечер смотрел на вас с Биллом?