Ричи быстро оглянулся на дверь, словно нас кто-то мог подслушивать, но никогда этот дом не казался мне еще настолько неживым. Он кивнул, поворачиваясь ко мне.

— Да. Тогда я расскажу.

— Что мне надо сделать?

Сердце забилось в горле, отдавая по кадыку, шею даже немного сдавило. Я встал в полный рост, смотря на Ричи, но он по-прежнему находился в метре от меня. Я не решался тоже сделать первый шаг. Это сумасшествие, но пока я жив и меня никто не трогает против моей воли — мне все нравится.

— Тебе понравится, — Ричи потянулся рукой к молнии на куртке, дергая застежку вверх-вниз, — пока отца нет. Потом я придумаю, что можно еще сделать.

— Чтобы спасти меня?

Ричи неопределенно пожал плечами, но пока мне было достаточно и этой смутной надежды если не на спасение, то хотя бы на жизнь здесь. Пусть и в подвале, но жизнь. Еще немного времени, проведенного с Ричи, и мне удастся склонить его на свою сторону. Подмять под себя. Во всех смыслах.

— У меня только одна просьба, — сказал Ричи, закусывая губу и протягивая мне руку. Мысленно я был уже на все согласен, кладя свою ладонь на его.

— Какая?

— Будь громким. Этот дом нуждается в шуме.

========== 19. Клетка ==========

E-rotic — Sexual Madness

Странно, но рядом с Ричи чувство страха отходило куда-то на задний план, уступая место другим чувствам. Интересу. Желанию.

Я всегда был любопытным ребенком, особенно это усугублялось тем, что многое запрещалось. Запрещалось читать книги, которые родители находили слишком взрослыми или запретными, запрещалось смотреть фильмы, в которых был хотя бы какой-то намек на отношения и близость персонажей, запрещалось долго сидеть в интернете или возвращаться домой после десяти. Я знал, что если ослушаюсь, буду наказан. У меня заберут телефон, карманные деньги, я окажусь под домашним арестом, буду должен тратить свое свободное время только на учебу, иначе лишусь еще и летних поездок в другую страну с родителями на отдых. Все эти запреты окружали меня с раннего детства, что в какой-то момент я уже не знал, что мне можно. Везде было вечное нельзя. Но в таком состоянии жить невозможно, и я начал нарушать эти «нельзя» своими «можно». Можно, но так, чтобы родители не узнали. Чистил историю браузера, врал, изловчался, чтобы родители ничего не заметили.

В детстве меня пугали адом. Если буду плохо себя вести — черт проберется в мою комнату через окно и заберет к себе, будет жарить на медленном огне и втыкать в меня вилы. Первый раз, когда я ослушался родителей, черт не пришел. И второй раз. И третий. И я решил, что либо черт слишком занят, чтобы тратить на меня свое драгоценное время и наказывать за просмотр фильма «Девять с половиной недель», либо его просто не существует.

Я не стал говорить родителям, что их страшилки для меня — полный бред, при том еще условии, что мы были совсем не религиозной семьей. Потом, кажется, мама стала что-то замечать, и истории про черта сменились вполне уже реальными наказаниями. Простаиванием в углу. Угрозами, что у меня отвалится член или на нем выступят ужасные язвы. Что врач обязательно все по мне поймет. Но член был на месте, врач говорил, что со мной все прекрасно и я абсолютно здоров, невинен и чист, а колени проходили довольно быстро после столкновения с жестким полом в углу комнаты. И я пустился во все тяжкие.

Когда я говорю про все тяжкие, я не имею в виду алкоголь или наркотики. Запах, расширенные зрачки или нарушения координации скрыть было бы куда сложнее, чем сперму на домашних шортах. Я знал к тому же, что если все же решусь заняться сексом с кем-то по-настоящему, мне необходимо будет купить презервативы, чтобы ничего не подцепить, и использовать много смазки. Хотя я с трудом мог представить себе кого-то, чей член был бы больше пластиковой бутылки для воды, и который смог бы нанести мне трещины и разрывы, которые мог бы заметить врач.

Нет, в этом плане я был абсолютно здоров и невинен.

Поэтому и Ричи так сильно меня притягивал. Он был запретнее всего, чего только могли представить и запретить мне родители. И этот его шрам… Именно поэтому он не раздевался, когда доводил меня? Но разве это имеет значения?

Я шел за Ричи по коридору, прислушиваясь к звукам неживого дома. Я уже воспринимал это как данность. Обычная жизнь со школой, экзаменами, друзьями отошла куда-то на второй план. Я вдруг подумал про Стэна — но тут же откинул эту мысль. Стэн тоже был из той, другой жизни. И сейчас мне не стоило о нем думать. Сейчас я был с Ричи.

— Ты ведешь меня обратно в комнату?

Вопреки приказу Ричи быть громким, я шептал. Мне все еще казалось, что Ричи специально выманил меня из подвала, чтобы его сумасшедший папаша выскочил из-за угла и пристрелил меня. Но чем дальше мы шли по коридору, тем отчетливее я понимал, что в доме кроме нас никого нет. Это немного успокоило, потому что Ричи не обманул меня.

— Не совсем.

Я шел за ним, осторожно ступая кроссовками по ковру. Дом был огромным. Длинные коридоры с рядами комнат, конечно же, закрытых. Мне не хотелось думать о том, зачем семье из трех человек такой огромный дом.

Если они, конечно, не прячут там еще десяток жертв.

От этой мысли живот скрутило в спазме. Но если бы здесь были еще пленники, наверняка, я бы услышал их? Или хотя бы как-то понял, что в доме есть кто-то еще? Я замер возле какой-то двери, прислушиваясь, но слышал только стук крови в ушах. Ричи оглянулся.

— Здесь никого нет. Пошли.

В этот раз я не знал, стоит ему верить или нет, но молча кивнул и последовал дальше. Ричи вывел меня на лестницу, мы поднялись на второй этаж. Он вдруг остановился.

— Чего ты?

— Потом тебе снова придется вернуться в подвал. Я это не контролирую.

— А потом меня пристрелят, — сказал я, закатывая глаза, — ты это уже говорил.

— Не иронизируй, — жестко оборвал меня Ричи, — и ты помнишь мое приказание.

— Хочешь, чтобы я кричал и звал на помощь? — я улыбнулся, — а что, если меня действительно услышат?

Ричи непонимающе уставился на меня. Он хлопал ресницами, а потом сообразил.

— Не услышат. Здесь звукоизоляция. Поэтому ты можешь кричать сколько тебе угодно.

— Я таким не занимаюсь, — фыркнул я.

Ричи посмотрел на меня чуть дольше, чем это могло требоваться и улыбнулся кончиком губ.

— Я знаю.

Он снова пошел вперед по коридору. Обычные обои в полосочку, лампочки под потолком. Ничего такого, что могло бы навести на мысли о жилище маньяка или психопата. Просто большой дом с длинными коридорами и комнатами для гостей.

— Куда в этот раз уехал твоей отец и почему он так часто оставляет тебя со мной? — спросил я, когда мы остановились возле двери в комнату и Ричи завозился с ключами. Я стоял позади него, и будь я в другой ситуации, я бы воспользовался обстоятельствами. Ударил бы его сзади по голове чем-нибудь и побежал. Но только куда бы я смог убежать? У меня даже не было уверенности, что я нахожусь в своем городе.

— Тебе не стоит этого знать, — Ричи открыл дверь, и посторонился, чтобы пропустить меня, — проходи.

Мы переглянулись с Ричи, и он кивнул, снова не выразив никаких эмоций. Я глубоко вдохнул, как будто собрался нырнуть с головой под воду, и переступил порог комнаты.

Хотя комнатой это назвать было сложно. Просто небольшое помещение, даже меньше, чем подвал, в котором я содержался. Такое же забитое окно, тусклые лампочки под потолком, кровать по центру комнаты и…

Клетка.

Я как-то пару лет назад ходил с одноклассниками на квест «Техасская резня бензопилой» и там была точно такая же клетка, куда одного из участников сажали в самом начале, чтобы он смог выбраться и пройти квест дальше. Клетка в человеческий рост, как в полицейском участке, с той лишь разницей, чтобы она была в комнате жилого дома.

— Ричи? — я оглянулся на него, но он уже закрывал дверь изнутри, что-то бормоча себе под нос или напевая, — что это? Зачем ты меня сюда привел?