— Нет, — резко сказал Ричи, — я не могу так с ним поступить.

— Но почему?!

— Потому что я обязан ему жизнью, — Ричи встал, завел руки за спину, снова поморщился, — он спас меня не сколько от смерти, а от жизни, которой я жить уже не мог.

— Но он бьет тебя.

— Это мелочи.

— Что тогда не мелочи? Ричи? — я привстал на колени на матрасе, ловя его за руку, — я думал. Что мы… Ну…

— Что мы — что?

Ричи посмотрел на меня сверху вниз, но руку не вырвал. Я не знал, что ему сказать. Мы кто? Никто. Я почесал ключицу от нервов. Пожал плечами.

— Союзники?

Ричи хмыкнул. Признаю, как странно это слово прозвучало в контексте нашей ситуации, особенно, если вспомнить то, чем мы занимались с ним там, наверху. От этих мыслей снова тело приятно заныло. Опять захотелось повторения. Кажется, Ричи прочитал мои мысли и слабо качнул головой.

— Нельзя, Эдди.

— Но ты ведь хочешь этого.

— Неважно, чего хочу я, — его голос вдруг смягчился, — важно, чего хочешь ты.

— Я хочу домой, — протянул я, и сам удивился, как жалко прозвучал мой голос. Пришлось откашляться и взять себя в руки, — Ричи, пожалуйста. Мы могли бы…

— Нет, — он снова покачал головой, вырывая свою руку их моих пальцев. Я схватился за воздух, — мне жаль, Эдди, но нет.

— Почему ты тогда ничего не говоришь мне о себе? Не подпускаешь ближе? Мы могли бы стать друзьями, я не знаю… У тебя есть друзья? Ричи?

Он повернулся ко мне спиной, его плечи под кожаной курткой напряглись. Я тихонько поднялся, подошел к нему и положил руку на плечо, привстав на цыпочки.

— Ричи?

— У меня нет друзей. У меня есть моя семья, которой я обязан всем, и если они скажут мне пристрелить тебя, — Ричи обернулся, — я сделаю это.

— Врешь, — мягко сказал я, сжимая его плечо — Ричи все еще не повернулся ко мне, и я не мог видеть выражения его глаз, — ты не дал своему отцу изнасиловать меня. Я тебе небезразличен.

— Лучше не нарывайся.

— А то что? — я слегка потянул куртку с его плеча, — вытащишь меня наверх и заставишь отсосать тебе? — голос сорвался на шепот, когда я прикоснулся к оголенному плечу Ричи, покрасневшему от ударов. На нем была майка с широкими лямками, но она не могла скрыть следов от ударов. Кажется, его били ногами. По всему телу. Я осторожно спустил куртку с его плеча куда-то к локтю, слегка прикасаясь пальцами к коже. Ричи затрясся.

— Не надо.

— Почему? Ты мне нравишься, — я осторожно большим пальцем провел по руке Ричи, и у него побежали мурашки. Он напрягся еще больше. Почему он так реагирует? — Ричи?

— Не надо, пожалуйста, — Ричи попытался дернуться, сделать шаг вперед, но что-то как будто заставляло его оставаться на месте, а я тоже не убирал руку. Мне хотелось к нему прикасаться. Хотелось склонить на свою сторону, чтобы он помог мне сбежать. Я бы даже. Наверное, не стал заявлять на него в полицию, только на этого сумасшедшего мужика, который избил его… Ричи нужна не полиция, а лечение. У него явно какие-то проблемы, но какие? Я хотел и боялся этого узнать. Боялся даже думать о таком, потому что не мог представить. Куда меня могла бы завести моя фантазия.

— Я не сделаю тебе больно, — тихо сказал я. Используя его же фразу. Я буквально ощущал под пальцами, как сильно напряглось тело Ричи.

— Именно этого я и боюсь, — тихо ответил он.

— Посмотри на меня. Ричи. Эй, — я осторожно потрепал его по руке. Заставляя повернуться. Он обернулся, закатив глаза, чтобы не встретиться со мной взглядом.

— Ричи, прошу тебя. Будь мне другом. Я понимаю, твои… Родители, — я чуть скривил губы, произнося это слово, — как-то помогли тебе, спасли тебя, но сейчас они не должны избивать тебя, и заставлять совершать преступления. Ты похищаешь людей. Это преступление. Хорошие люди не стали бы заставлять тебя такое делать.

— Они хорошие, — повторил Ричи, кивая, и меня снова начал пробирать до дрожи его безучастный взгляд и монотонный голос. Я слегка сжал пальцы на его локте.

— Ричи! Послушай меня!

— Не лезь, ладно? Можно подумать, твои родители идеальны. Я знаю, что они с тобой делали, потому что я следил за тобой. И знаю, откуда у тебя такие мысли, — быстро проговорил Ричи, и я отступил на шаг, испугавшись. Но мне нужно было продолжать поддакивать.

— Я знаю. Ты прав, мои родители тоже далеко не идеальны. Но они никогда не трогали меня, не били так. Как бьют тебя. Родители не должны так поступать. Мои заботились обо мне, пусть странно, но заботились, и поэтому сейчас они переживают за меня, потому что не знают, где я нахожусь. Они могут умереть в любой момент, потому что мои родители не такие уже и молодые, и они могут умереть до того, как я вернусь домой… Ричи, прошу, — я снова потянул его за руку к себе, чтобы он чуть склонил голову и посмотрел мне в глаза, — твои родители наверняка тоже бы переживали, если бы…

— У меня нет родителей, — резко сказал Ричи, и наконец полностью выдернул руку из моих пальцев и сделал шаг назад. Я поджал губы.

— Но ведь были.

— Это уже не имеет никакого отношения, моя прошлая жизнь тебя не касается.

— Но моя же тебя касалась! Я не могу так, Ричи! — вскрикиваю я, подняв руки в воздух, будто бы признавая свое поражение, — ты знаешь обо мне все! Ты следил за мной, знаешь все мои страшные секреты, ты притащил меня сюда, мы с тобой чуть ли не переспали, и заметь, я даже был не против! Я уже стал твоим пленником, ты нравишься мне, и я готов помочь тебе, потому что ты помог мне, когда спас от своего отца. Ричи, мы должны держаться вместе. Но расскажи хотя бы что-то, чтобы я… Я не знаю, — я закатил глаза, понимая, что злые слезы начинают жечь мне глаза, — чтобы я мог тебе доверять. Клянусь, если мы сможем выбраться отсюда, я помогу тебе. Но мы должны действовать вместе. Где гарантия, что твой Папаша не прибьет тебя потом до смерти? За то, что ты сделаешь что-то не так? Или не изобьет тебя до состояния, что ты станешь инвалидом? Или не пристрелит?! Ричи, помоги мне, а я помогу тебе, пожалуйста.

Но моя эмоциональная тирада не возымела никакого эффекта. Ничего не сказав, даже не посмотрев на меня лишний раз, Ричи вышел из подвала, не оглянувшись и быстро закрыв все замки на двери. Я снова остался один, но Ричи не заставил себя ждать. По моим внутренним подсчетам прошло не более, чем пятнадцать минут. Когда он снова вернулся. Лицо — невыразительная маска, кажется, он выходил, чтобы взять себя в руки, сохранить «лицо», но почему-то он не мог сделать этого в моем присутствии. Странно, но интересно. Кажется, я нашел его слабое место, его брешь, в которую можно бить. Я принял обиженное выражение лица.

— Если ты пришел снова просить о помощи, то я скажу тебе «нет». Я хотел тебе помочь, но если ты продолжаешь молчать и ничего не говорить мне, справляйся, — и я сложил руки на груди. Я видел, что сейчас Ричи абсолютно спокоен, а значит, мне не стоит бояться его приступа гнева или агрессии. Что-то взволновало его в моих словах, но он успел успокоиться за дверью. Что ж, ладно, я подожду. Оставалось только надеяться, что у меня есть это время.

— Ладно, вот, смотри, — Ричи остановился в метре от меня, а потом быстро расстегнул кожаную куртку, задрал майку, и я ахнул. На груди, почти от самого сердца, до середины живота тянулся шрам. Ощущение, что от ножа, но я мог и ошибаться. Не успел разглядеть, потому что Ричи тут же опустил майку обратно и стал торопливо заправлять ее в джинсы. Щеки у него слегка порозовели, он сдул прядку, упавшую ему на лицо, — хочешь знать, откуда это?

— Да, — без раздумий ответил я, и даже кивнул.

— Это из прошлой жизни. Из той, откуда вытащил меня отец.

— Но сейчас у тебя еще синяки по всему телу. В чем тогда разница?

— Эти синяки я могу контролировать. И все то, что сейчас происходит с моим телом, — быстро проговорил Ричи, как скороговорку, словно у него отнимали время, — большего пока я не могу сказать. Но если ты будешь …

— Хорошо себя вести? — спросил я, и щеки у меня вспыхнули маковым цветом. Я привстал с матраса, упираясь в него коленями.