— Ну, тебе же нравятся всякие извращения, — он пожал плечами, и стал убирать связку ключей в карман джинсов, — решил показать тебе кое-что. Что не могло даже представить твое воображение.

— Это… Клетка? Но зачем? — голова пошла кругом, лоб покрылся испариной. Я рассматривал стальные прутья клетки и кровать. Они были прям напротив друг друга. Я сглотнул вязкую, густую слюну.

— Я знаю, о чем ты мечтаешь, — сказал Ричи, подходя ко мне, — знаю все твои грязные фантазии.

— И решил подкинуть мне новых?

— Да.

Ричи подошел ко мне почти вплотную. Мое тело реагировало на его близость, пусть это и неправильно, но оно отзывалось, даже когда он ко мне прикасался. Воздух между нами стал плотным, почти трещал по швам как от электричества. Я глубоко вдохнул, натягивая легкие, и Ричи сделал ко мне еще шаг. Мгновение — и он берет меня рукой за шею, притягивает к себе и начинает целовать.

У меня нет сил сопротивляться.

Руки и губы Ричи везде. Он тянет меня за волосы, запускает пальцы под толстовку, заставляет ее снять, но когда я тянусь к его одежде, перехватывает мои руки.

— Нет.

— Разденься тоже.

— Нет, — он разворачивает меня к себе спиной, слегка наклоняет, упирается в меня. Мне трудно дышать, я путаюсь в складках толстовки, снимаю ее через голову, прикасаясь голой кожей к Ричи.

Я хочу его.

— В клетку. Живо, — говорит Ричи, отрываясь от меня, и вытирая пальцами уголки губ после нашего поцелуя. Потом берет оба пальца в рот, посасывает их, смакуя, и черные волосы падают ему на лоб, скрывая от меня половину лица.

Я слушаюсь Ричи. Сердце стучит в бешеном ритме. Подгоняя меня и ускоряя мои действия. Я тяну дверцу клетки на себя, вхожу в нее. И не успев еще оглянуться, слышу, как Ричи защелкивает замок.

— Из одной клетки в другую? — спрашиваю я, и меня от Ричи отделяют лишь железные прутья. Расстояния между ними такое маленькое, пролезть невозможно, максимум — просунуть руку.

— Сними джинсы, — командует Ричи, останавливаясь возле клетки. Он все еще даже не снимает куртку, и я не понимаю, как он не сжарился в ней.

— А если не сниму? — спрашиваю я, перехватывая пальцами прутья решетки, — то что?

— Тогда… Тогда тебе придется терпеть, — Ричи садится на край кровати и широко расставляет длинные ноги. Я смотрю прямо туда. Желание растет. Но я не могу согласиться так сразу. Нужно поломаться.

— Не буду раздеваться.

— Как знаешь, — говорит Ричи, и слегка откидывается на постель, опираясь только на левый локоть. Он смотрит мне прямо в глаза, и правую руку кладет себе на ширинку черных брюк.

— Выпусти меня, — я чувствую, как мне становится дико жарко, а джинсы только мешают, потому что под ними все еще нет никакого белья.

— Разденься.

— Выпусти.

— Раздевайся.

Я закатываю глаза.

— Как же ты собрался трахнуть меня через клетку?

— Узнаешь, — Ричи запускает руку в джинсы и прикрывает глаза, — но могу справиться и без тебя.

— Черт, — я кое-как начинаю расстегивать джинсы. Снимаю одну штанину, чуть не теряю равновесие и упираюсь спиной в стену. Что-то звякает позади меня.

Наручники.

— Кто соорудил это все? — пораженно спрашиваю я, смотря на наручники, прибитые к стене. У них довольно длинная цепочка, и я смогу даже подойти к решетке… Ричи кивает.

— Пристегни одну руку.

— Не буду.

— Давай, Эдди, это лучше, чем придушивать себя школьным галстуком.

— Откуда ты… — я задыхаюсь от возмущения, но щеки горят, горит все тело, я кое-как раздеваюсь, без лишних раздумий щелкаю наручником на правом запястье. Комната плывет перед глазами. Ричи разваливается на постели, засунув себе руки в штаны, но мне не видно ничего — и это меня убивает.

— Почему ты не хочешь раздеться? — спрашиваю я, подойдя как можно ближе к прутьям решетки. Цепочка от наручников натягивается, дальше никак не двинуться, — из-за шрама?

— Не задавай лишних вопросов. Повернись спиной.

— Ты опять будешь просто смотреть на меня и дрочить, а мне прикажешь умереть от желания? — вскрикиваю я, потому что Ричи еще сильнее разводит ноги и ложится уже полностью на кровать, — так нечестно!

— А что ты хочешь?

Я начинаю злиться и со всей силы дергаю рукой, пытаясь чуть ли не сорвать наручник со стены.

— Ты знаешь, что.

— Что ж, — Ричи вдруг лениво приподнимается на кровати, вынимает руку из джинсов. Я смотрю за его действиями и пожираю его глазами. Мне не нужно опускать глаза и смотреть на то, как стоит мой собственный член. Я хочу смотреть на член Ричи.

— Пожалуйста, — говорю я, потому что помню, что Ричи нравится, когда его просят. Облизываю сухие губы и повторяю еще раз, чуть громче, — пожалуйста, Ричи.

Он молчит. Встает с постели и что-то ищет под подушкой. Я сжимаюсь от желания узнать, что там, и мысли крутятся в голове, подкидывая самые дикие варианты, но Ричи достает оттуда лишь широкую атласную ленту красного цвета.

— Я и так уже почти связан, — говорю я, кивая на наручник, — это лишнее, Ричи, я…

— Закройся хотя бы на минуту. Сейчас быть громким не надо.

— Ты уже сам определись, что ты…

Ричи прерывает меня, подойдя вплотную к клетке. Я затыкаюсь, чуть не прикусив себе язык. Ричи держит ленту в руке и смотрит мне прямо в глаза. В его черных линзах я вижу нечто.

— Повернись.

— Ричи…

— Живо.

Я нехотя поворачиваюсь, хотя весь горю от нетерпения. Я не вижу Ричи, но чувствую. Чувствую, как его руки касаются моего лица и он завязывает ленту мне на глазах.

О, вау.

— Повернись обратно, — говорит Ричи, и я слушаюсь. Я чувствую, что Ричи стоит прямо передо мной, но нас разделяет клетка. Я могу протянуть руку и коснуться его, но одна рука прочно скована наручником, а второй я держусь, потому что с завязанными глазами теряю прочное ощущение стойкости.

— Ты не хочешь, чтобы я смотрел? — я глажу прут решетки, осторожно перехватывая его пальцами. Я весь оголенный перед Ричи, но не телесная нагота смущает меня больше — одна рука прикована, глаза закрыты. Эмоции и чувствительность на пределе, внутренности трещат от статического напряжения. Я чувствую все так остро, что в голове шумит, и давление поднимается.

— Чувствуй.

Я могу только догадываться, что делает Ричи. Платок приятно покоится на глазах, а наручники сковывает лишь наполовину, даря легкое подобие свободы. Но эта клетка, это стопроцентное подчинение Ричи, его командам, его голос, пьянит и возбуждает. Я тяжело дышу, становится жарко. Я не вижу, что делает Ричи, но чувствую, что он где-то рядом, вздыхает, и я пытаюсь протянуть свободную руку и коснуться его, но хватаю пальцами только воздух.

— Опусти руку, — говорит Ричи, и я чувствую, что он совсем-совсем близко. Нас разделяет только пространство решетки, эти железные прутья, и я послушно опускаю руку, веду ей по бедру. Ведь Ричи на меня смотрит. Я чувствую его запах. Чувствую его движения, как шелестит куртка. Я отдаюсь эмоциям и ощущениям, и даже если черт заберет меня за это — мне все равно.

Я уже в самом пекле.

Проходит еще какое-то несколько мгновений, я ощущаю близость Ричи, но он не трогает меня, не касается и ничего не говорит. Я облизываю сухие губы.

— Ты так и будешь стоять?

— Ты помнишь мое приказание?

— Если ты не будешь ничего делать, я буду кричать только, чтобы позвать на помощь, — хмыкаю я, хотя пальцы напрягаются от возбуждения. Сквозь закрытые веки не пробивается даже слабый свет комнаты, и силуэт Ричи напротив себя я угадываю лишь инстинктивно.

— Я постараюсь, чтобы ты кричал по-другому.

— Ты…

Я не успеваю задать свой вопрос, потому что все происходит слишком быстро. Я не вижу Ричи, но могу чувствовать, и из-за закрытых глаз все чувствуется в разы острее. Я тяжело дышу, хватаю воздух, пытаясь наполнить им всю грудную клетку, и в этот момент я ощущаю какое-то странное движение.

Тень Ричи меняет свое положение.

Он опускается на колени.