— Иногда Темные ведут себя слишком беспечно, потому что уверены, что им все позволено.

— Но не настолько. — отрезает Джен. — К тому же он был... осторожен. Видишь, ни одного синяка на теле. Ничего! Он не сделал мне больно.

— Тебя осмотрит врач, — снова начинаю я, а Джен снова меня перебивает:

— В том-то и дело, Кар, что он ничего там не найдет — Она слабо улыбается, и от этой ее вымученной улыбки становится совсем тошно. Настолько, что хочется сию же минуту разыскать и пристрелить эту высшую сволочь. — Ну то есть найдет, что секс был, но вот принуждения по факту не было. В дряни, что он мне дал... в ней было что-то возбуждающее. Я тоже его хотела. Вернее, хотело мое тело, хоть головой я понимала, что все это неправильно. Но не могла, просто не могла ему сопротивляться.

Теперь уже мне нужно заняться своим дыханием, а заодно хорошо бы и медитацией, потому что самоконтроль и выдержка уже готовы разбиться вдребезги.

— То есть ты даже не попытаешься за себя постоять?

— Постоять как? Мое слово против его. Да они даже дела заводить не станут. А у меня могут потом возникнуть реальные проблемы с этим высшим. Я хочу остаться жить в Грассоре, понимаешь? Хочу получить диплом и навсегда здесь осесть. С врагом среди Темных сделать это будем непросто. Он может уничтожить меня одним щелчком пальцев и забыть обо мне уже к обеду. Нет, — Джен качает головой, — мне сейчас, конечно, хреново, но я не хочу, чтобы потом стало еще хуже. Как-нибудь справлюсь... забуду...

Она сжимается в комок и замыкается в себе, и я вынуждена оставить попытки убедить ее обратиться в полицию, потому что вижу: каждое мое слово ранит ее еще больше, заставляя переживать вчерашнее снова и снова.

И я сдаюсь. Лишь спрашиваю перед тем, как перестать ее мучить:

— Помнишь, как назывался тот клуб?

Подруга хмурится, пытаясь вспомнить название места, в которое ее притащил Темный.

— Кажется, «Эррера»... Да, точно, «Эррера».

Джен настолько разбита, что даже не интересуется, на кой йорг оно мне сдалось. Проводив подругу в спальню, все-таки даю ей успокоительное, небольшая доза которого свалит с ног даже лошадь. Мне приходится иногда им пользоваться, когда мысли на отстраненные темы не помогают справиться с живущими во мне Йоргами.

Соседка быстро засыпает. К счастью, у нее сегодня нет занятий, потому что за пропуски нас распинают. А вот у меня есть. Две лекции и консультация перед дичайшим экзаменом у дичайшего профессора — сонора Каннибала.

Нет, он не балуется человечиной. В буквальном смысле этого слова. Но любит пожирать своих студентов фигурально, на семинарах и экзаменах.

Надеюсь, мной сонор Каннибал подавится, потому что его предмет у меня уже от зубов отскакивает.

Сейчас мне надо по-быстрому запихнуть в себя завтрак (хоть не уверена, что после этого разговора мне кусок в горло полезет) и лететь на пары. Вот только последнее, о чем я сейчас думаю, — это о парах. И даже жуткий профессор в мыслях больше не появляется. Налив в чашку, больше смахивающую на кастрюльку, убойную дозу брула, верчу в руках сейт, прокручивая в уме все, что сейчас здесь произошло, а потом, пожелав себе удачи, кидаю вызов брату.

Кладу сейт на стол и жду, нервно постукивая ногтями по чашке с надписью «Не будите во мне зверя (зачеркнуто) Кару» — подарок все того же братца. Жду, когда над экраном вспыхнет, растягиваясь в пространстве, голограмма.

Вскоре передо мной возникает половинка Рена. Судя по тому, как тяжело дышит брат, во что он одет (футболка, облепившая крепкое, тренированное тело, полностью промокла от пота) и какая картинка у него за плечами, я прервала его пробежку по Айзенскому парку.

— Блудная сестра вспомнила о своей семье! — Ренард останавливается и поворачивается так, что теперь мне видно простирающееся у него за спиной кристально чистое озеро и сумасшедше яркую траву, прогретую жарким солнцем Делеса.

Иногда, вот как сейчас, я очень скучаю по дому.

— Я никогда о вас не забываю. — Несмотря на паршивое настроение, я все равно улыбаюсь. С Реном по-другому не получается.

— Но прилетаешь к нам только по великим праздникам. Не надоело шифроваться? Еще не разочаровалась в жизни босячки?

— Да я ее просто обожаю.

— Кара — ты у нас такая Кара, — качает головой брат.

Кажется, у него хорошее настроение. И это просто шикарно!

Ну что ж, удачи мне.

— Послушай, Рен, — начинаю издалека, постепенно подбираясь к цели своего звонка. — Ты ведь часто бываешь пролетом в Кадрисе?

— Соскучилась? Хочешь, чтобы навестил независимую нашу?

— Нет!

— Что значит нет?

Кажется, на меня сейчас серьезно обидятся.

— Я не то имела в виду. Навещай, конечно, — спешу поправиться, пока меня куда-нибудь не послали, а потом быстро продолжаю: — Зная твои, хм... увлечения и привычки, я почти уверена, что ты стопроцентно имеешь членство в клубе «Эррера».

Боги, пусть так и будет!

Эррера — древняя мифологическая богиня любви. Очень символичное название для закрытого мужского клуба Темных — королей жизни и правителей нашего мира. Сразу становится ясно, чем эти самые короли там занимаются.

На несколько секунд воцаряется молчание. За это время у меня появляется возможность понаблюдать за мелкой рябью, бегущей по воде, и проводить взглядом в небе стайку птиц.

— И зачем нам это знать? — наконец спрашивает брат.

— Просто скажи: есть или нет?

— Ну, допустим, — отвечает коротко.

Это уже что-то.

— А у тебя, допустим, есть там друзья? Не из членов клуба, а из тех, кто там работает.

— Ка-а-р. — недобро щурясь, тянет брат, — во что ты вляпалась?

— Пока ни во что.

— Но собираешься? И ты всерьез решила, что я соглашусь тебе помогать?

— Не поможешь ты, мне придется искать другой способ попасть в этот притон. И вот тогда я уже точно могу во что-нибудь вляпаться.

— Это не притон, а приличное место, — встает Рен на защиту своего темного вида и обслуживающего его заведения.

Угу, приличное место, в котором пользуют доверчивых студенток.

— И я там, обещаю, буду вести себя более чем прилично. — Говорю это, а сама скрещиваю за спиной пальцы. Детская привычка, от которой никак не получается избавиться. — Просто хочу немного подшутить над старым другом. Ничего такого.

— С каких это пор у тебя среди Темных появились друзья? — недоверчиво хмыкает брат. — Ты ведь нас терпеть не можешь.

— Конкретно тебя я обожаю, тебя и папу, а к остальным высшим отношусь стабильно прохладно. Ну Рен, ну, пожалуйста. Я просто хочу порадовать друга сюрпризом на день рождения.

Понятия не имею, когда у Хороса день рождения, но сюрприз ему уже почти обеспечен.

Ренард снова замолкает, и по выражению его лица становится ясно, что брат просчитывает все «за» и «против». А просчитав, пусть и неохотно, но соглашается. Просто знает, что если уж мне что-то взбрело в голову, отговорить он меня все равно не сможет. А если поможет, возможно, обойдется малой кровью.

— Ладно, заноза, я свяжу тебя с человеком, — сдается Ренард. — Только смотри, чтобы мне потом не пришлось вытаскивать тебя из какого-нибудь дерьма.

О, милый братец, в дерьмо попаду не я.

— Обещаю, все будет чинно и благопристойно. — На этот раз приходится сдержаться и не заводить руку за спину потому, что Рен сканирует меня хищным взглядом, присущим всем Темным без исключения. —Только, плиз, не затягивай.

— Сейчас ей напишу, — ворчит брат, и голосвязь обрывается.

Заметно повеселевшая, я одним глотком допиваю брул, хватаю сумку и, удостоверившись, что Джен продолжает крепко спать, метеором выскакиваю из квартиры.

Осталось придумать, где раздобыть блокирующие магию наручники. У меня нет знакомых среди копов, а брат за такую просьбу уже точно открутит мне голову.

Но, кажется, я знаю, кто мне в этом поможет.

Ксанор