– А вдруг тебя поймают?

– Ну, скажу, что наврала тебе, будто давно получила права. – Я подмигиваю ему. – И что прежде ты никогда не давал мне машину.

– Если нас сцапают полицейские, тебе придется забыть о водительском удостоверении.

Я встаю со стула:

– Просто поехали! У моря я расскажу, почему мне больше не нужно водительское удостоверение.

– Ты серьезно думаешь, что я это надену?

Улыбка Натаниеля кажется почти беспечной, хотя он уже превратился из безобидного дублинского студента в неприметного жителя Лиаскай. Он одет в потрепанную льняную рубашку, кожаные штаны и сапоги на меху. Натаниель держит шубу, которую приготовил для меня.

– Две недели назад ты донимала меня своим нетерпением. А теперь хочешь поругаться из-за одежды?

– Не хочу мех! – упорствую я, чувствуя, как к щекам приливает кровь, ведь в Лиаскай все его носят. – Откуда ты это вообще взял? Ограбил русскую олигаршу? Или давно одолжил у бабушки?

– Чего нос воротишь, неблагодарная? – Натаниель с напускной строгостью рассматривает мою парку, будто я совсем безнадежная дура. – Мы ведь не хотим привлекать к себе лишнего внимания, да, мисс Wolfskin[2]. Зимы в Лиаскай суровые. Эти лисы, – он трясет шубой, – мертвы уже лет двадцать. И они не оживут, если мы оставим их на съедение моли.

Поборов отвращение, беру шубу. Она тяжелее моей практичной куртки, но в Лиаскай точно не привлечет внимания.

– Поклянись мне кое в чем.

– Что лисы жили в естественной среде обитания?

– Ну и скотина же ты! Поклянись, что бедная русская бабушка не мерзнет!

– Вряд ли, – усмехается Натаниель, окидывая меня критическим взглядом.

Он уже предупреждал, что зимы в Лиаскай суровые, поэтому на мне термобелье, два толстых шерстяных свитера и утепленные джинсы. Под кожаные сапоги я надела плотные шерстяные носки и еще несколько сменных пар засунула в старый рюкзак.

Как странно… Я стою посередине комнаты, осознавая, что совсем не знаю Натаниеля из Завременья. Подозреваю, он арендовал ее прямо с мебелью и не стал придавать двум комнатам какой-нибудь уют.

– Ты знал, что не задержишься здесь надолго?

– Я надеялся, – отвечает он.

Что это значит? И все, и ничего. Но переспрашивать смысла нет. Просьба вернуться со мной в Лиаскай перечеркнула планы Натаниеля на жизнь? Он все равно в этом не признается. Нет, он скажет то, от чего мне станет легче. А ведет он себя так потому, что Вики водрузила мне на голову корону. Снова чувствую покалывание и, откинув волосы назад, потираю лоб. Натаниель пристально меня разглядывает. Подойдя, он касается моей щеки:

– Что это?

Я встряхиваю волосами, чтобы спрятать под ними синяк. Хочу ответить быстро, хочу покончить с ложью. Увы, я замешкалась.

– Ничего.

– Ничего, значит. – По голосу слышно, как Натаниель разочарован. Думает, что я ему не доверяю.

– Не принимай на свой счет, я просто не хочу об этом говорить.

Или не могу.

– Прошу, давай поторопимся?

Сомнения преследуют меня. Вот настигнут – и я не смогу уйти.

Натаниель кивает, коротко и покорно, будто он готов служить.

– Что у тебя с собой?

– Револьвера по-прежнему нет, если ты намекаешь на наш прошлый разговор перед возвращением в Лиаскай. Или правила изменились?

– Мне обыскать вас, Ваше Величество?

– Ах, совсем забыла! Обыскивать у тебя отлично получается, – ядовито улыбаюсь я, кивком указывая на рюкзак. – Сам посмотри. Немного еды, вода, нижнее белье.

Надеюсь, он не станет копаться в моей одежде… Вдруг найдет тот комплект из черного кружева?

– Тампоны, таблетки для очистки воды, шоколад, запас таблеток на полгода, аптечка первой помощи, йод и антибиотики, на всякий случай…

– Надеюсь, желтую карту ты тоже захватила.

– Нет, на ней почти не осталось места.

– Не доверяешь системе здравоохранения Лиаскай?

– Не обижайся, – вздыхаю я, – но обработка ран соком трав и предохранение отварами из корней – это какая-то альтернативная медицина.

– Но она работает, – возражает Натаниель. – Как думаешь, зачем я изучаю фармацевтику? Хочу понять, почему натуропатия здесь менее эффективна. Или ты полагаешь, что в Завременье люди крепче здоровьем, чем в Лиаскай?

– А разве нет?

– Они просто раньше понимают, что больны.

– Да плевать, я все равно возьму лекарства с собой. Все, больше ничего не нужно.

– Неправда, – с этими словами Натаниель идет к узкому дивану и берет синай. Поклонившись, он передает это мне, и я даже не знаю, чего в его поклоне больше – насмешки или уважения.

– Спасибо, – сдержанно говорю я.

И зачем мне тренировочная палка? Я, вообще-то, Королева и надеюсь, что мне не придется с кем-то драться сразу по возвращении в Лиаскай. Честно говоря, сразиться я хочу лишь с одним человеком. С Кассианом. В этот раз я мешкать не стану, как только появится возможность – убью его.

– Это палка, чтобы избить Короля до полусмерти?

– Посмотри.

И тут меня осеняет. Над рукоятью красуется тонкая линия: на первый взгляд кажется, будто это точеный орнамент. Сверху спрятан крохотный рычажок, который с тихим звоном запускает механизм, позволяющий повернуть рукоять. Верхняя часть снимается, и я понимаю, что именно держу в руках. Подарок Натаниеля только похож на тренировочную палку. На самом деле это деревянные, обитые шерстью ножны, в которых прячется оружие.

– Боже мой! Это… катана?

– Цуруги, – поправляет Натаниель.

Я и сама знаю, но от удивления все позабыла.

– В отличие от катаны, цуруги симметричный и обоюдоострый. Я подумал, что неплохо бы тебя вооружить. Мечи в Лиаскай очень тяжелые, а чтобы ударить кинжалом, надо подобраться близко к противнику. Японский меч не годится для сражений, но для самообороны – самое то, особенно если знать слабые места в броне противника. Запомни хорошенько: техника защиты против тяжелого меча не сработает. Клинок треснет или даже расколется.

– Значит, надо отражать атаки скольжением, – договариваю я. Кендо многому меня научило. – Откуда ты его достал? Не перекупил же? – Собираюсь проверить остроту клинка пальцами, но Натаниель бросает на меня укоризненный взгляд.

– Поверь, он острый. Если хочешь – подкинь шелковый платок, как в кино делают.

Нет, в другой раз. Убрав клинок в ножны, щелкаю рычажком.

– Как-нибудь потом.

– Вот и славно. У меня как раз нет шелка.

Словами не выразить, как я ему благодарна.

– Натаниель, спасибо тебе! Надеюсь, я достойна такого клинка.

– Ты готова?

Да. Нет! Я так долго ждала. Мне правда нужно?..

Вдох-выдох. Я киваю.

– Тогда открой, пожалуйста, входную дверь, – просит Натаниель.

Непонимающе смотрю на Натаниеля:

– Зачем?

– Ты должна взять меня с собой, – поясняет он. – Сама знаешь, что это значит.

У меня перехватывает дыхание.

– Что? Нет, быть такого не может!

Зачем я себя обманываю? Я ведь знаю, как работают прыжки в другой мир. Натаниель не может использовать Церцерис, потому что на нем магическая руна моей семьи.

– Только если мы не тайные брат и сестра… – улыбка Натаниеля полна боли.

Я разглядываю его смуглую кожу, медово-карие глаза, темные волнистые волосы – с лета они отросли. Едва ли найдутся люди, столь не похожие друг на друга, сколь мы с Натаниелем.

– Ты впадешь в кому. Я не могу забрать твое тело с собой?

Он пожимает плечами:

– Ты ведь это пережила. Я сам обо всем позабочусь, когда верну свой Церцерис.

По блеску в глазах Натаниеля я понимаю, что возвращение Церцериса – одна из его главных задач. Бедная Кристина Босуорт!

– Просто хочу, чтобы мое тело нашли и увезли в больницу. Не лучшее время для смерти.

Мне дурно. Сердце сжимается от одной мысли, что Натаниель, сильный, гордый и честный Натаниель будет лежать на больничной койке в вегетативной коме. Но он прав. Я это пережила.