– Но, милая, – вмешалась мама, с женской чуткостью угадывая, что дело принимает для меня болезненный и уязвляющий самолюбие оборот, – папа лишь хотел сказать, что у тебя слишком возвышенные и романтизированные ожидания по поводу этой профессии. Разумеется, ты смотришь на Энн Хэтуэй и Николь Кидман в знаменитых кинокартинах, которые будут вписаны в историю шедевров мира, восхищаешься ими и хочешь проживать такую же жизнь. И это совершенно естественный порыв для каждой способной и хорошенькой девушки, как ты, – тут маме пришлось немного возвысить голос, потому что и папа, и Джордж явно собирались вставить свои реплики. – И все дело вовсе не в том, что мы сомневаемся в твоих талантах, или целеустремленности, или красоте. Однако, ты и сама должна понимать, что подавляющее большинство актрис не блещут в главных ролях, а часто играют тех героев, которые им совершенно не нравятся, лишь бы заработать денег. И они могут жить так много лет подряд, ожидая, пока они наконец вытянут свою золотую карту. А если ты поймешь, что все это не для тебя, а за плечами у тебя будет только актерское образование, что тогда ты будешь делать? Ведь будет уже поздно – многие дороги окажутся для тебя закрыты. Пойми, детка, ты смотришь на мир сквозь розовые очки, а мы смотрим с точки зрения некоторого жизненного опыта.

Я не нашлась, что возражать дальше, да и, честно говоря, у меня совершенно пропало желание. Ведь мамины слова не только отдавали горькой правдой, но и продублировали мой собственный внутренний голосок, от которого я старательно отмахивалась. Действительно, что, если все мои мечты – не более, чем самообман? Что, если, сделав это единственной целью своей жизни и поставив на кон все, я потерплю поражение? Или все окажется совсем не так, как я себе представляла? Что в таком случае послужит для меня путеводной звездой, ради которой я буду жить дальше? Может быть, мама права, и мне действительно нужно иметь под ногами достаточно надежный трамплин, от которого было бы не страшно оттолкнуться…

Вечер продолжился, как ни в чем не бывало. Очевидно, что этот инцидент только для меня сыграл важное значение. Мама принесла источающий потрясающий аромат корицы тыквенный тарт, который был любимым десертом в нашей семьи. Даже Джордж оставил свою обычную степенность и жадно набросился на свой кусок, одобрительно причмокивая губами. Атмосфера за столом постепенно разрядилась, и даже я значительно повеселела, соскребая с хрустящей золотистой корочки воздушную тыквенную начинку.

Если быть откровенной, то я испытывала облегчение. Наверное, в глубине души я все-таки опасалась, что родители воодушевились бы и поддержали меня в моем начинании. Главное препятствие было бы устранено, и мы перешли бы к активным действиям по поиску наиболее перспективных учебных заведений актерского мастерства. И тогда у меня уже не оставалось бы выбора, кроме как двигаться вперед. Конечно, в своих мечтах я видела себя уже достигшей успеха и признания, но я совершенно упускала ту часть, которая ей предшествовала. Эта часть очень пугала меня, а сомнения, вызванные словами мамы, не давали покоя. Теперь же, когда родители проявили такую категоричность, я могла со спокойной совестью немного отложить воплощение своих планов, пока не встану твердо на ноги и не смогу руководствоваться только собственными решениями.

И все же я не могла справиться с внутренним смятением. Мне все казалось, что я предаю свои мечты, предаю сама себя. Однако и тут маме удалось успокоить меня, отыскав альтернативу. В конце концов, сказала она, пробы на съемки проходят постоянно в любом большом городе, хватало бы желания и упорства, а уж этого мне не занимать. К тому же, режиссеры часто ищут новые лица, еще не знакомые широкому кругу зрителей. Многим интересны именно непрофессионалы, так как они играют более естественно, не испорченные многочисленной проработкой одних и тех же эмоций, отдающих механичностью. Я же могу принимать участие в кастингах и одновременно получать образование в более устойчивой и дающей гарантии сфере на случай, если мое желание стать актрисой все-таки изменится. Поразмыслив, я не могла не согласиться с разумностью этой мысли, и, таким образом, благополучно достигла компромисса с семьей и с самой собой.

В следующем году я успешно сдала все экзамены, результаты которых открыли мне двери в один из лучших колледжей Нью Йорка. Я собиралась изучать журналистику и связи с общественностью. И пусть я не горела этой профессией, но все же она казалась мне в достаточной степени интересной, авантюрной и романтичной, чтоб мои мечты о карьере актрисы на время отступили на дальний план. Ожидание разительных перемен захватило меня, и я восторженно чувствовала, что стою на пороге новой жизни, в которой возможно абсолютно все.

Летом мы начали активно упаковывать мои вещи и готовиться к моему отбытию в Нью Йорк.

Погрузившись в свои мысли, я машинально отхлебнула из чашки и тут же поставила ее на место – чай был холодный и безвкусный. Я забыла добавить туда ложечку меда – я уже много лет не ела сахар. Майло у моих ног настороженно помахивал хвостом и с любопытством поглядывал на меня доверчивыми блестящими глазками. Видимо, почувствовав мое настроение, он необычайно притих.

Воспоминания о тех далеких днях спутанным ворохом пронеслись в моей голове, оставляя неприятный привкус горечи. Я все пыталась вспомнить свои мысли и чувства в то время, но никак не могла. Все это происходило с другой Летицией, наивной и глупой маленькой девочкой, которая росла, словно цветок в оранжерее, питаясь своими фантазиями, как живительными лучами солнца. Тогда мне казалось, что я могу покорить весь мир, но я не знала даже малой его части.

Вдруг злая улыбка непроизвольно искривила мои губы. Отрывки наших разговоров с родителями вновь болезненно вспыхнули в памяти. Во мне желчной волной поднялось чувство отвращения к самой себе. Как же легко я переложила ответственность за собственную трусость на своих родителей! Как просто позволила сыграть на своей неуверенности, как непринужденно мне удалось убедить себя обменять мечты на здравый смысл. С какой чистой совестью оправдала я себя тем, что я не отступаю перед страхом поражения и возможным разочарованием, о нет! Я лишь нахожу компромисс между своими желаниями и единственным выходом, который устроил бы всех и не вызвал бы никаких сложностей, усилий и ссор с родителями, от которых зависело мое будущее. С каким рвением я выискивала в этом своем решении все больше и больше преимуществ, обманывая всех вокруг и саму себя. Но правда, которую я даже тогда понимала и старательно игнорировала, сейчас предстала передо мной, беспощадно и неумолимо.

А правда эта была в том, что я выбрала жить с мечтой о мечте, потому что боялась падения, боялась потерять поддержку и остаться одна, взять ответственность на себя, и на себя же и рассчитывать. Я боялась столкнуться с препятствиями, одолеть которые было бы мне не по силам. Сама вероятность того, чтоб нести на себе все бремя своих решений, не имея никаких путей к отступлению, приводила меня в ужас. Я поняла, что сама же загнала себя в тупик тем, что видела единственно возможное счастье лишь в некоем образе в своем воображении, одновременно пугаясь в его размытости и неопределенности. Вот только далось мне это понимание намного жестче и болезненнее, чем я могла себе представить.

Пора было кончать с этим.

–Знаешь, что, Майло, – решительно сказала я, вставая и собирая свои длинные волосы в пучок, – что-то мы с тобой совсем раскисли. А мы ведь не собираемся поддаваться осенней хандре, правильно? Это уже давно и безнадежно вышло из моды.

Одним из главных своих преимуществ я всегда считала то, что не позволяла себе долго предаваться грустным мыслям, хоть у вас наверняка и сложилось обратное впечатление. Всякая трагичность была несвойственна моей природе, поэтому я и боялась так сильно испытать боль и разочарование, неосознанно стараясь уберечь себя от них, как могла. Как только меня начинал затягивать поток печали и уныния, все во мне мгновенно восставало против этих ощущений, и я тут же с яростью начинала буквально силой изгонять их из своей головы. Я всегда до паники страшилась, что, если слишком погрязну в этом водовороте, то мне уже не достанет сил вынырнуть обратно, поэтому я решительно срубала их на корню. По этой причине я и взялась с таким рвением за немедленное уничтожение ядовитых воспоминаний, отравляющих меня.