Дин крякнул, карабкаясь на очередной пригорок. И это говорит человек вчера своим нытьем о «безумии» вымотавший остатки терпения? Нет, прав был старина Шекспир, когда заставлял своих героев во имя любви идти на подвиги, на преступления, а то и вовсе – травиться.

- Табо,- сказал Дин вслух.- наша цель – освободить Брийю, если это действительно она, а не попадаться самим. Так что действовать будем по моему плану.

Табо в ответ промолчал. Они продолжали путь, больше не обсуждая его отчаянную затею. В предрассветной тишине обоих пробирала дрожь: от холода и от нервного напряжения.

Вчерашний свой наблюдательный пункт ребята признали непригодным из-за малой обзорности. К тому же здесь нельзя было укрыться как следует, а днем вблизи тропинки риск ненужной встречи возрастал. Они обогнули слегка спящий мирно поселок. И тут на глаза Табо попалось развесистое дерево с широкой кроной, широкой и густой достаточно, чтобы спрятать их обоих. Оно возвышалось в кольце колючих кустов, и колючки служили дополнительной гарантией, что кому-то от нечего делать не захочется слишком близко подходить. Правда, сквозь «заградительные» кусты пришлось пробираться самим.

Дин окинул взглядом себя. О! Если бы родители или кто-то из знакомых его сейчас увидал! Кусты добавили еще парочку прорех – на плече и на штанине.

Табо взобрался первым и занял насест на будто бы специально сделанной для этого развилке двух толстых веток.

- Как же твоя акрофобия?- поддел его Дин, поднимаясь следом.

- Здесь невысоко.- беспечно отмахнулся Табо.

Дин взгромоздился на соседнюю толстую ветку, попутно оглядываясь по сторонам. Дерево, послужившее им наблюдательным пунктом, росло метрах в двухстах или несколько дальше от стен поселка. И ракурс наблюдения тоже очень удачный. Табо и Дину видна была значительная часть селения. Единственное неудобство - удаленность. Но рассмотреть все-таки можно было и очень многое.

- Что ж, засада у нас, похоже, надежная. Ай!

Краешек разорванной штанины Дина зацепился за небольшой сучишко и угрожающе затрещал.

- Слушай, Табо, у нас нет иголки и нитки?- отцепляя штаны от сучка, спросил Дин без особой надежды.

Зулус молча зарылся в свой рюкзачок, втиснутый в походную сумку. Через минуту он протянул приятелю круглый пластмассовый цилиндр, обмотанный нитками, толстая игла воткнута была прямо в них. Дину оставалось только в очередной раз удивиться хозяйственности и предусмотрительности друга.

- У тебя, как в Греции, видимо, есть все.- пробурчал Дин пытаясь засунуть нитку в угольное ушко.

- Я просто ответственно подхожу к сбору походного снаряжения.- ответил Табо.

Он пошуршал еще в рюкзаке и поднес к глазам маленький, казавшийся игрушечным, бинокль.

- Театральный.- пояснил Табо на остолбенелое молчание приятеля.- Я нашел его на чердаке в одном доме. Там работала кухаркой моя тетка. Одна линза треснутая, правда, и приближение не самое лучшее. Но нам сойдет.

Дин покачал головой и принялся кривыми крупными стежками починять штанину. Не самое простое занятие, учитывая, что зашивать приходилось прямо на себе, не слишком удобно вывернув ногу.

***

Ночь прошла для Рама беспокойно, несмотря на окружающую тишину. Тишина и была виной. Неуютная, тишина, в которой будто бы прятались шорохи и голоса. Во всяком случае, того, кто спустился в эту мрачную низину, преследовало именно такое ощущение.

Рам развел костер под небольшим земляным уступом так, чтобы огонь не был заметен ни со стороны озера, ни с окружающей его возвышенности. Местность пустынна, однако, неприятная атмосфера пробудила в Раме осторожность почти непроизвольную.

Ужин, который он сообразил на скорую руку, получился весьма скудным. Но вблизи озера не найти было порядочной дичи. Крепко уснуть ему тоже не удалось. Гнетущая тяжелая аура таинственной мрачной местности отгоняла сон, притягивала неприятные мысли и тревогу. Лишь несколько раз он смог задремать и всякий раз просыпался от внезапного чувства опасности или просто нехорошего томительного чувства.

Никогда еще не ждал Рам с таким нетерпением рассвета, как этой бесконечной, как ему казалось, ночью. Еле-еле начало сереть небо где-то сразу над линией окружавшей низину возвышенности на востоке, а Рам был на ногах.

Ждать невыносимо, уж лучше скорее приступать к разведке. Рам припомнил текст древней загадки.

«… когда там пройдешь, где дышать нету сил, то в склепе найдешь ты приют злобных сил, средь там в призрачном свете драгоценность лежит».

Речь идет о склепе, к которому нужно пройти через «мертвую» стражу, то есть, несложно понять, что это место – на острове. «…приют темных сил…» звучит не слишком весело, но пока что Рам думал не так об этом, как о таинственной страже. Вокруг озера он ничего и никого не обнаружил, а значит, и тут, похоже, нет сомнений, стража прячется в водах озера.

Берега густо заросли осокой, разнообразными прибрежными кустарниками. Пробираясь сквозь эту колючую густую поросль, Рам весь превратился в большие уши и широко раскрытые глаза. Но кроме густой растительности пока что он ничего вокруг не обнаружил. Тут даже следы пребывания животных почти не попадались. Низина и озеро действительно казались мрачными, негостеприимными и неприятными и для человека, и для зверя. Оставив изучение берега, Рам переключился на водоем.

С помощью длинной почти что прямой палки-шеста Рам измерил глубину в нескольких местах возле берега. Сначала ему показалось, что глубина стабильна и слегка превышает средний человеческий рост, но, ткнув шестом совсем рядом с уже проверенным местом, в полной уверенности, что конец привычно упрется в невидимое дно, чуть не ухнул в воду следом за измерителем. Палка полностью погрузилась. Опустившись на колени у кромки воды, Рам наклонился так, что и рука ушла под воду по самое плечо, но не нащупал дна. Яма что ли?

Перемещаясь по небольшому участку берега, Рам начал проверять чуть ли не каждый подводный метр. И скоро перед ним вырисовалась интересная картина. Судя по всему, на дне озера, невидимая под темной водой скрывалась система дорожек из высоких плит, плотно и ровно вмурованных в дно.

Вот значит как! Кто и когда их установил под массами темной воды, с какой целью — неизвестно. Зато абсолютно не вызывает сомнений тот факт, что идти к островку на середине озера предполагается по четко вычерченной дороге, а не как вздумается и не просто напрямик. Иначе в этом подводном лабиринте нет никакого смысла. Примерно такие выводы сделал для себя лорд Рам, тщетно пытаясь рассмотреть хоть что-то в темной, кажущейся в сером рассветном воздухе черной, воде. Увидеть в ней, как в темном стекле, можно разве что свое отражение. На Рама смотрело из глубин сосредоточенное и раздосадованное лицо. Придется двигаться наощупь. Наощупь искать пути продвижения к высившейся перед глазами цели.

По гладкой поверхности озера скользнул первый солнечный луч, и оно заблестело, слепя мелкими, словно рассыпанные искры, бликами. Рам снова вооружился длинным шестом и ткнул его в воду рядом с тем местом, где прервал свою разведку минуту назад.

Итак, система подводных стен-дорожек, очевидно, охватывает весь периметр этого странного водоема. Продвигаться следует по ним? Или между ними? Какова глубина до дна? В тексте загадки, который Рам досконально восстановил в памяти, не содержалось ни малейших указаний на этот счет. А значит ему оставалось одно — разведка боем. И он приступит к ней немедленно! Он не будет тратить время в шаге от цели!

С такими мыслями лорд Рам с вызовом посмотрел на темные воды, скрывавшие все от человеческого взгляда.

- Эй, мертвецы, я иду, приготовьтесь!- крикнул Рам. Ответом ему была прежняя гробовая тишина.

Рам вообще-то не ждал услыхать из глубин хор глухих потусторонних голосов. Но поднимать шум и плеск не стал. Погрузился в темные воды плавно и осторожно. Вода – холодная, куда холоднее, чем обычно в здешних речках – сразу как будто сдавила тело. Глубина до поверхности плит-дорожек равнялась росту очень высокого человека, и просто идти по ним было неудобно и практически невозможно. Как и просто разглядеть их в темной воде. С собой Рам прихватил шест. Как слепой ощупывает клюкой дорогу, так и Рам шестом щупал подводное пространство перед собой, стараясь держаться над плитой и двигаться вдоль неё. Время от времени он погружался с головой, силясь хоть что-нибудь разглядеть. Вода оставалась удивительно непрозрачной, словно в ней расколотили коричневую краску. От этого вода начинала казаться густой, каким бывают соки растений, и плыть в ней будто бы тяжелее, чем в нормальной воде. Но скованность движений вернее всего порождалась низкой температурой воды.