«Водоплавающие» туземцы в масках стояли полукругом перед этим идолом. По знаку главного, чей статус подтверждал массивный и украшенный ритуальными знаками жезл, двое вынесли и поставили перед священным столбом предмет, который переправляли сюда надводным способом. Участники ритуала подняли кверху руки и что-то прокричали. Потом они опустили руки, снова подняли, снова прокричали. Это проделали несколько раз.

- Что они кричат?- поинтересовался Дин.

Табо только передернул плечами.

- Я – зулус. Откуда мне знать?

Завершив свой обряд, аборигены организованной цепочкой двинулись к воде тем же путем, что сюда выбрались. Один за другим они исчезали в волнах реки. Только тростниковые трубочки показывали внимательному зрителю, где они плывут или идут по дну, соблюдая поразительную точность в расстоянии и расположении относительно друг друга.

Когда цепь трубочек скрылась из глаз, Дин решительно выбрался из кустов.

- Ты куда?

- Надо взглянуть, что там.

Табо не был уверен, что стоит отвлекаться на изучение какого-то местного обряда, но Дин уже перебредал неглубокий проливчик, отделявший островок от берега. Табо ничего не оставалось, как только последовать его примеру.

Как можно незаметнее друзья перебрались на островок со святилищем местного племени. Кустарники по-прежнему служили надежным укрытием Дину и Табо, но, не видя никакой опасности вокруг, ребята вышли на открытую площадку, где стоял идол.

При более близком рассмотрении они сразу догадались, кого именно олицетворяет резной изукрашенный столб. А предмет, оставленный туземцами, оказался сколоченной из палок клеткой, в которой сидел поросенок.

- Они приносят жертву крокодилу.- констатировал Табо.

- Кажется, у нас будет чем подкрепиться.- в свою очередь подытожил Дин, вынимая нож из-за кожаного пояса (еще одна в дополнение к обуви вещь, которую согласился взять в Ак-Барре).

- Ну, не-е-ет!- Табо остановился, качая головой.- Это без меня!

- Если мы не поедим, то можно с легким сердцем оставаться тут и вместе с ним ждать крокодила. Нам все равно каюк.

- И ты сумеешь?

- Я пару раз был с отцом на охоте.

Табо вздохнул, сел на песок и отвернулся, предоставляя Дину самостоятельно решать продовольственную проблему.

***

Мысль-напоминание застучала в висок. Хватит сидеть и любоваться красотами кадекских джунглей. Хотя Рам был уверен, что отсюда отлично видны и земли Ак-Барры. Он встал и пошел в сторону горы, к которой, собственно, и вел этот гигантский мост, и которая над ним возвышалась.

Мост упирался в громадину горы. Чем ближе Рам подходил, тем больше подмечал интересного на широкой стене. Неприхотливая невысокая растительность укрывала поверхность горы, прорастая и отмирая долгие столетия. И все-таки Рам уже понимал и видел: руки человека немало потрудились когда-то здесь, как и над лестницей, опоясавшей «ногу» моста. Добравшись, наконец, до горы, Рам очутился перед отверстием, издали казавшимся пещерой или глубокой трещиной. На деле оно оказалось узким, наполовину заваленным, а вход в него загораживала вросшая уже в землю каменная плита слишком правильной прямоугольной формы для природного скального обломка. Рам осмотрел её повнимательнее и обнаружил высеченные на поверхности символы и надписи, не везде хорошо видимые из-за набившейся грязи, мха и вьющихся растений. Но одну Рам сумел прочесть: «…волею всемогущего божественного Ра…»

В пещерке царил полнейший мрак, поэтому наспех пришлось мастерить факел, прежде чем сунуться туда. Пригодилась пакля, а ведь еще думал перед походом – брать или не стоит. Факел оставлял желать лучшего, горел плохо, но хоть как-то освещал путь.

Перебравшись через основательный завал, начинавшийся сразу у входа в пещеру, с трудом, несколько раз чуть не оступившись на ненадежно лежащих камнях, Рам очутился в довольно просторном каменном зале, носившем на себе еще более явные следы деятельности человеческих рук. На стенах коптящее слабое пламя выхватывало из тьмы барельефы и фрески, местами сохранившиеся, местами изрядно попорченные. Они мало отличались от тех, какие Рам с детства привык видеть в родном городе. У него не было времени, чтобы уделить его осмотру этой старинной картинной галереи, он задумался над более существенным вопросом – куда двигаться дальше. Из широкого зала расходилось несколько ходов с лестницами вверх и вниз. Рам знал, что ему необходимо пересечь горную долину, которая наверняка располагается с той стороны, чтобы добраться до Озера Мертвых.

Рам исследовал один из ходов и убедился, что перед ним – система продуманных коридоров и внутренних помещений, но ничто не указывает, что она может вывести на другую сторону горы. Пришлось вернуться в широкий зал и еще крепче задуматься о том, что дальше делать. Чутье подсказывало, что остальные ходы аналогичны первому – гору пронизывает сеть взаимосвязанных лабиринтов, выходящих сюда, в зал. Только по ним никак не выбраться за пределы горы-цитадели.

Года три-четыре назад лорд Рам уже извелся бы от злости, метаясь из хода в ход, и, круша на пути все, что в состоянии сокрушить. Нечего скрывать, что похожие чувства и сейчас бурлили в глубине его души. Что поделать, Рам был нетерпелив и горяч то ли от природы, то ли от искривлений в воспитании. Трудные, но все-таки ощутимые изменения в его характере произвели уроки Сехха. «Не злись, а смирись»- говорил закадычный друг, когда Рам бывал готов взорваться из-за досадного препятствия или неудачи.

Вот и теперь лорд Рам утихомирил раздражение, взял себя в руки и стал внимательно исследовать широкую стену, покрытую символами и рисунками. В плохом свете от факела делать это было трудно. Но кое-что, наконец, бросилось ему в глаза. Не зря он пять лет был начальником храмовой стражи – человеком, посвященным и в секреты инженерных коммуникаций. Осененный верной догадкой Рам пристальнее изучил участок стены с одной единственной надеждой – механизмы не пришли в полную негодность за столетия простоя. Почти незаметный, встроенный в камень рычаг подался под рукой, и сразу же с глухим шумом каменная плита в полтора человеческих роста, с виду – часть скалы, откатилась в сторону, открывая проход.

***

Хоть Табо и сказал другу, что теперь будет к нему относиться с долей опаски, как к человеку, в котором точно имеется частица хищника, но в употреблении приготовленного на костре поросенка, тем не менее принял живейшее участие. До начала трапезы Дина беспокоила мысль – как быть с остатками. Ведь они могут протухнуть в дороге. К концу совмещенного с завтраком обеда проблема решилась, так и не возникнув. Поскольку от жаркого остались одни обглоданные кости.

- Уф-ф!- только и смог выдохнуть Дин, приваливаясь спиной к стволу дерева.- Официант, пожалуйста, счет!

Табо последовал примеру товарища молча. Ребята предусмотрительно разбили маленький лагерь на берегу реки, отойдя как можно дальше от оскверненного ими святилища. Двинуться в дальнейший путь они смогли не ранее, чем через час после сытного обеда.

Направление они избрали прежнее, но с небольшой поправкой. Табо рассудил, что лучше не удаляться от реки. Они двинулись вверх по течению.

- Знаешь, старик,- сказал Дин задумчиво.- Говоря откровенно, я согласен, что нам недурно было бы выиграть приз этого шоу и стать какими-нибудь «избранными». Здесь на сотни километров может не быть людей. Или какие-нибудь еще любители кормить крокодилов и охотиться на людей с гепардами. Словом, влипли мы крепко, приятель.

- Рад, что до тебя дошло, наконец-то.- безрадостно откликнулся Табо.

Ребята продирались по густому лесу, держась речного русла.

- Не будем унывать,- заговорил Табо.- Реки – это как вены земли. Они в старину связывали бесконечно удаленные друг от друга земли. Если эта река течет к побережью, то у нас есть шанс добраться до населенных мест.

- Шанс равный 1 к 10.

- Но мы же его используем!

- Используем, старик, еще как!

Ободряя друг друга, ребята продолжали утомительный путь, которому сами конца не видели. Шли не слишком быстро. Съеденный поросенок все еще приятно оттягивал желудки. Немножко и в сон тянуло, но Табо и Дин хорошо понимали, насколько неосмотрительно задерживаться в здешних краях.