***

Кама и Брийя сидели в зале, служившем рабочим кабинетом верховного советника.

- Надейтесь, ваше высочество, и да будут ваши надежды не напрасными.- говорил верховный советник.

- Но если они действительно избранные, а Рам их убьет?- это Брийя не находит себе места.- Что тогда?

- Если они действительно избранные, то победят.

Девуши беспомощно переглянулись.

- А если они обычные люди?- в глазах Брийи дрожат слезы.

Кут развел руками. Кама понурилась.

- Мне кажется, вы озабочены судьбой пришельцев независимо от того, окажутся ли они теми, о ком гласит легенда?- пристально поглядел в их лица советник.

Царевна смутилась, а Брийя вздохнула глубоко и громко, она не думала скрывать своих чувств.

***

На улицах Ак-Барры было неспокойно. Со вчерашнего дня по городу бродили неизвестно откуда поползшие слухи, что в храмовой темнице содержатся два чужеземца, и что чужеземцы эти – избранные, посланные богами для избавления города от бедствий. Эта болтовня крайне злила верховную жрицу и верховного жреца храма Осириса, но поднимала дух простонародью. Несколько неурожаев и эпидемия тяжелой болезни, многие столетия бывшей лишь отголоском страшных мифов — все это рождало смуту и брожения в умах. В городе всюду судачили и предполагали, чем могли разгневать богов, повинны ли в этом жрецы, делает ли царь все, что должен, для ублажения высших сил.

В одной из харчевен за столом собралось человек семь. Заметно было, что сюда они пришли не веселиться, не вкушать пищу, а по какому-то делу. Кучка специально заняла самый дальний стол, и люди говорили вполголоса, лица их менялись от выражения озабоченности до выражения негодования или страха.

- Хватит распевать хвалу нашему злополучному городу!- тихо, но горячо говорил один. Он стоял, руками опираясь на спинки стульев товарищей, и наклонился немного вперед. Его глаза то и дело пробегали по озабоченным лицам соратников.- Урожая еле хватает прокормиться, а болезнь косит людей! Я слышал, Отступники готовы бросить клич войны, в пустыне наши отряды гибнут в стычках с бродячими разбойниками! Оракул не предрекает ничего хорошего, а царь и совет – бездействуют!

- Вы слыхали об избранных?- вмешался другой человек.- Говорят, что их прислали боги, чтобы спасти наш город.

- Все это – одни разговоры!- перебил первый оратор.- Вас кормят сказками, а вы только и делаете, что глотаете их, как дети, открывши рот. Нет, Азехет! Мы ждем от тебя действий, а не болтовни. Что ты скажешь нам?

Человек, к которому он обратился, был негласным лидером движения недовольных. Это именно тот человек, что ищет справедливости, но всегда неуверен в способах её достижения. Такие люди создают организации, только редко им удается удержать в руках бразды управления, когда организация начинает становиться силой.

- Чего мы добьемся, если только собираемся тут и шуршим, точно крысы, и боимся заговорить громче? Мы охаем и сетуем, а все идет только хуже!

- Ты горяч и нетерпелив, Марик!- перебил его расстроенный главарь.- Нельзя в пылу принимать решения. Надо подумать, как нам действовать дальше.

Нетерпеливый соучастник его оборвал с раздражением.

- Так подумай! Подумай и хорошенько, и поскорее что-нибудь придумай. А не то мы придумаем себе другой план и другого вождя.

На лицах прочих участников сходки, молча следивших за перепалкой, отражалось множество настроений. Одни опасались, другие угрюмо раздумывали, третьи хищно кивали головами в знак согласия с требованием более решительных действий. Осторожный лидер уже терял свое лидерство, хоть еще не понимал этого. И в силу этого в обществе приобретал известность Марик – человек неуемный, не склонный долго размышлять над правильностью и нравственностью своих решений, стремящийся к воинственным действиям, невзирая на риск. За такими охотнее идут, даже когда они ведут в пропасть.

***

Литавры возвестили о том, что на рыночной площади будет сделано какое-то важное объявление. По традиции литавры били несколько раз, пока не собралось достаточное количество народа. Люди шумно переговаривались, обсуждая последние новости, и, оглядываясь, строили предположения о чужеземцах, томившихся в храмовой темнице. Некоторые прямо называли их избранными, другие опасалась произносить такое вслух. То тут, то там мелькали бело-голубые одежды и банкообразные шлемы жрецов Осириса.

На крыльце здания, расположенного как раз перед площадью появился советник Кут. Толпа поприветствовала его, но глашатай поднял вверх жезл с символами державы – знак молчания. Советник сложил руки на груди и заговорил зычно, не торопясь.

- В Ак-Барре распространились слухи, что в подземелье храма содержат захваченных в плен двух иноземцев. Это так, люди Ак-Барры.

По толпе прокатился легкий шепоток.

- Также некоторыми горячими умами пущен слух, что иноземцы эти – избранные, посланные богами согласно древней легенде.

- Акбарри! Акбарри!- раздалось несколько голосов в толпе, но выкрики быстро затихли. Советник Кут долгим взглядом окинул толпу и продолжил, еще больше возвышая голос:

- Но иноземцев обвиняют в убийстве одного из наших людей, и есть тому свидетельства.

- Смерть им!- резкий пронзительный голос из онемевшей толпы.

- Казнить! Казнить!- еще несколько голосов присоединяются к первому.

Как можно услышать толпу, спросил себя старый Кут, ведь она всегда кричит о противоречащих друг другу вещах.

- Наш мудрый царь,- опять заговорил советник.- вынес решение, а совет утвердил. Завтра на арене непобедимых легионов состоится бой между одним из чужеземцев и начальником храмовой стражи. Только одержав победу, пришельцы смогут доказать свою невиновность! И да свершится воля Осириса!

Толпа приветствовала криками решение царя. Для этих людей вполне естественно было оставлять решение таких сложных дел, которые в остальном мире требуют процедуры следствия, сбора улик и прений между обвинением и защитой, путем отдачи дела на рассуждение высших сил.

А заодно это обещало горожанам какое-никакое развлечение после трудового дня. Толпа медленно стала рассасываться с площади. Все оживленно, уже без малейшей опаски говорили и спорили о странных чужаках и о том, кем окажутся они в действительности.

***

- Нам конец!- Дин стоял, облокотившись на высокий почти до подбородка подоконник небольшого зарешеченного окна. Их привели в камеру, правда, чуть-чуть более комфортабельную, чем тот застенок, где они успели уже побывать.

- А вдруг тебе повезет.- без особого энтузиазма отозвался Табо. Он сидел на корточках, опираясь на стену спиной.- Ты же бивал самого Дога Гастингса!

- Скажешь тоже! Там было совсем другое! Да этот парень – настоящий ниндзя.

- И боксом ты занимался.

- Только чемпионом не стал.- напомнил приятель.

- Да брось. Попытаться ведь можно.

- А деваться некуда. Только меня от предвкушения этой попытки уже… Я не понимаю. Если это и есть тот самый затерянный город, про который нам рассказывал профессор, то тут, судя по легенде, должно быть царство справедливости с самыми гуманными и правильными законами.

- А что тебя смущает?

- Что?! Приговор, который нам вынесли! Разве это справедливо, бросать людей, как быков на корриду, только потому, что они очутились на их территории? Да еще и не по своей воле?

- Знаешь, за тысячи лет нравы меняются. То, что мы считаем варварством, тогда было вопросом выживания. Я их даже понимаю в чем-то.

- Понимаешь?

- Сам посуди, ведь они основали свою колонию, свою общину вдали от прочих людских обществ. Никого не трогают, но хотят, чтобы их тоже оставили в покое. А если чужаки узнают про город? Про его богатства? Ты видел дворец? Настоящая сокровищница! Сколько любителей наживы сюда нахлынет! Вот они и защищаются.

- Убирая случайных свидетелей? Нет, что хочешь делай со мной, а я все равно не признаю их систему справедливой. Это ненормально.

Друзья умолкли. Мысли у них кружились невеселые.