- Мы шли днем и ночью. Ободрали все ноги и руки в лесных зарослях.- бежал следом за Джулаком Букашка, описывая перенесенные лишения и страдания.

Едва Джулак увидел, что же такое лилипуты чудом доволокли до городских стен, как замахал руками наблюдавшим всю комедию стражникам.

- Ко мне немедленно!- крикнул он в сильном волнении.

А Букашка с Наперстком шепотом обсуждали, какую награду должны получить, если находка их окажется живой, и если неживой.

***

На два-три мгновения к нему почти вернулось сознание, веки дрогнули и чуть приподнялись над тусклыми глазами; что-то очень знакомое вихрем пронеслось в голове, а в теле разлился умиротворенный покой узнавания, то бессознательное ощущение, которое испытывает человек, очутившись в знакомой обстановке. Боли он почти не чувствовал, просто ничего, совсем ничего ему не хотелось, разве что… разве что выспаться… И легко, с удовольствием опять нырнул в забытье.

В коридоре, не сговариваясь, зачем-то столпились все – царь, с ним и царевна, верховный советник Кут и церемонимейстер, и даже инквизитор Балик. А у постели раненого вовсю священнодействовали Сенмеркар и Андамон.

Сенмеркар только вышел, как в него вцепилась верховная жрица, пронзая его своими обведенными тушью глазами.

- Что с лордом Рамом? Говори немедля!

Сенмеркар был уязвлен тем, что помимо него позвали Андамона и послали за Агнодой, и это проскользнуло в тоне его голоса, хотя он ответил учтиво:

- Его раны не опасны для жизни, но они воспалились. К тому же лорд Рам потерял слишком много крови. Не буду скрывать: он плох. Если до утра мы преодолеем кризис, то сможем надеяться.

Главный лекарь говорил тоном, каким обычно утешают родственников, если надежды нет или она ничтожно мала. Собственно, Сенмеркар был честен — он не думал, что лорда Рама удастся спасти.

Ба Кабет подалась вперед. Её глаза так и просверливали в главном лекаре две дымящиеся дырки.

- Сенмеркар,- глухо и внятно проговорила верховная жрица.- тебе важно понимать, что жизнь лорда Рама – это и твоя жизнь тоже. Мой сын не отправится по реке богов в одиночку.

- Я полагаю,- изменившимся голосом пискнул Сенмеркар.- следует дать лорду Раму двойную порцию священного масла. Это непременно придаст ему сил.

Ба Кабет стремительно широкими шагами лично понеслась в кладовую храма, и в комнатке, где сидел служитель, ведущий учет при складе, натолкнулась на ба Амона. Тот как-то подозрительно засуетился, едва она вошла, и побледнел.

-Ба Кабет!- воскликнул он дрожащим голосом.- Что случилось?

- Моему сыну необходима порция священного масла!- отрубила верховная жрица, направляясь в кладовую.

Ба Амон, выскочил из-за столика, за которым сидел, и бросился наперерез с такой нежданной быстротой, что проскользнул перед ней уже в дверях.

- Я сейчас же принесу самого лучшего!- услужливо пообещал он, втиснувшись задним ходом в кладовую.

Такое поведение озадачило и насторожило ба Кабет. «Что значит «лучшего»?- мелькнула мысль.- Священное масло – есть священное масло. Оно одинаково целебно и не делится на сорта».

Но ба Амон уже выскочил обратно, протягивая бутылочку из темного толстого стекла, и подобострастно заглядывал в лицо начальницы. Голова ба Кабет в данный момент была занята другим, она выкинула из неё Амона с его странностями, и со всех ног припустившись в покои лежавшего при смерти сына.

***

Итак, жизнь лорда Рама предоставлена мастерству лекарей и воле богов, но инквизитор Балик не расслаблялся и заканчивал расследование. В дворцовой кухне он проводил допрос двух лилипутов, которые сидели за столом (им пришлось подложить кое-что, чтоб дотягивались до стола локтями) и уплетали фрукты, лепешки и еще кое-какую снедь, лежавшую перед ними. Работники кухни горели любопытством, но инквизитор выпроводил всех посторонних к их большому огорчению.

- А теперь рассказывайте, да не вздумайте привирать,- нарочно сурово обратился он к двум невеликого роста героям, усаживаясь напротив.- Знаете, кто я такой?

- Кто ж не знает инквизитора?- ответил Букашка. Наперсток только промычал нечто утвердительное набитым ртом.

- Мы всё видели своими глазами,- продолжал Букашка с важностью, ясно говорившей, что плут осознает значение их услуги.- И если нам что привиделось обоим сразу, так значит то было наваждение. И нашей вины в том нет. А нам незачем придумывать что-то еще.

- Хорошо, хорошо,- перебил их Балик.- Что ж вы видели?

- Мы собирали моллюсков себе на обед или на ужин, как придется.- начал Букашка, запихивая кусок лепешки в рот.- А тут эти двое и показались на вершине. Они стали драться. Ох, в жизни я не видал такой драки. А потом оба полетели с обрыва вниз. Ну, мы и побежали с Наперстком глянуть, чего и как.

- И не испугались?- поинтересовался Балик, окидывая взглядом лилипутов.

- Чего бояться?- удивился коротышка и облизал пальцы.- Когда кто-то падает со скалы, хоть бы и лев, то чем больше высота, тем меньше страх, у того, кто внизу.

Балик ухмыльнулся. Плутишка был явно не глуп, и язык у него подвешен.

- Подбежали мы, нашли двоих. Тут Наперсток и говорит мне, что этот, кого мы притащили сегодня, что он — сын самой верховной жрицы, сестры царя. Наперсток лучше знает, он раньше около дворца… часто бывал.

Инквизитор догадался, по каким причинам второй плут околачивался вблизи дворца, но сделал вид, что не придает этому значения. Спросил о другом:

- А что второй? Кто он?

- Верзила какой-то. В доспехах и шлеме.

- Почему ж его не притащили?

Букашка посмотрел на Балика так, что инквизитор смутился, сознав глупость своего вопроса.

- Что ж, понимаю,- поправился Балик.- что и один был для вас тяжел. И больше никого не видели вы там?

- Никого.- уверенно сказал Букашка.- Только двое нас и двое их. И не будь там нас, река богов поглотила бы двоих, а не одного. Мы с Наперстком бросили наш обед. Мы не ели и не спали, пока тащили его сюда.- осоловелые от сытости и усталости глаза лилипутов подтверждали эти слова. -Ведь верховная жрица вознаградит нас?

Инквизитор неопределенно повел плечом.

- Если сын её останется жив, то возможно. А если нет… Если нет, может и на вас обрушить гнев.

Его слова явно обеспокоили коротышек. Они переглянулись, подавая друг другу какие-то условные знаки, понятные, очевидно, только им.

- А мы с Наперстком готовы поступить на службу к вам, инквизитор,- вдруг озвучил речистый Букашка неожиданное предложение. Балик даже рассмеялся.

- Мы можем быть полезны.- не смутился Букашка.- И платы большой не запросим. Только, если что, не дайте в обиду верховной жрице.

- Я подумаю.- усмехнулся Балик.- А от награды вас тоже защитить, если что?

- Нет, награду мы уж каким-нибудь примем с покорностью.- невозмутимо сказал Букашка и зевнул.

Распорядившись устроить двух лилипутов на отдых и на всякий случай приставить к ним охрану, инквизитор Балик отправился прямо к царевне.

- Рад сообщить, ваше высочество, что обвинения верховной жрицы официально опровергнуты.- сказал он, поклонившись.

С Камой в покоях был и советник Кут. Он заметил:

- Этим обвинениям с самого начала нельзя было верить.

- Разумеется.- согласился Балик.- Но теперь у нас есть неопровержимые доказательства против любых нападок.

- А что по моему вопросу?- спросила Кама, похоже, почти не обрадованная известиями.

Балик вздохнул.

- Тут я могу сказать лишь то, что лорд Рам никак не может быть причастным к исчезновению того, кого звали Дином.

- А ба Кабет?- царевна в упор глянула на Балика, и он выдержал этот полный тоски взгляд.

- Ба Кабет имела возможность, но следов и улик у нас нет.- признал он.

***

Сенмеркар смертельно боялся. Он боялся гнева и мести верховной жрицы, боялся дать маху и опозориться на фоне двух лишенных права врачевательства лекарей, чье присутствие его порядком нервировало. Эти двое не были его помощниками, командовать ими он не мог. Но они давали раненому надежду, в то время как он – главный лекарь при храме Усет, не находил для неё веских оснований. Стало быть, и для себя самого тоже.