Уже прощаясь, он искренне пожелал мистеру Уильямсу удачи в его делах, на что тот с загадочной улыбкой ответил:

― А это уже зависит не только от меня и моей удачи.

При этом он как-то странно смотрел на Гавриила, а улыбка того стала ещё более натянутой. Уже в машине Азирафаэль внезапно почувствовал, что вся его внутренняя уверенность куда-то капитулировала. Оказалось, что быть смелым и уверенным перед посторонними людьми ― это одно, а перед самым дорогим человеком в мире ― совершенно другое.

― Ты злишься? ― тихо спросил он, когда машина вывернула со стоянки, и они поехали вниз по улице, в направлении дома. ― За то, что я не рассказал о драке.

― Не знаю, ― отозвался Гавриил, и голос его при этом звучал как-то устало. Подняв взгляд на стекло заднего вида, Азирафаэль увидел его отражение. Возможно, дело было в освещении, а возможно, он просто слишком мало внимания стал уделять внешности отца, но тот будто постарел: под глазами залегли тени, а у рта и глаз чётко образовались морщины. ― Почему ты не рассказал?

Азирафаэль тихо вздохнул и отвёл взгляд в сторону. Почему-почему? Будто он сам не понимает.

― Ты бы сердился. Скорее всего, даже бы не дослушал меня до конца.

― Я часто так делаю?

Азирафаэль поймал его взгляд в зеркале и поджал губы. Кто из них взрослый, а кто ребёнок? Почему он должен всё это объяснять?

― Бывает порой.

― Вот как… Мне жаль, что у тебя сложилось такое впечатление обо мне.

― А ты не такой? ― Вопрос вырвался сам собой, и Азирафаэлю на самом деле было даже немного стыдно за то, что тот прозвучал с вызовом.

― Надеюсь, что нет, ― с усмешкой ответил отец. ― Просто в последнее время… Знаешь, у меня проблемы с работой.

Азирафаэль резко обернулся и замер, шокированный вывалившимся на него откровением. Раньше отец никогда не жаловался ему на что-либо, скорее наоборот, старался выступить примером того, что всё суета сует, и не повод для грусти. Улыбайся, и все проблемы растают сами собой ― таким был его никогда не произносимый девиз. Видимо, система дала сбой.

― Мистер Уильямс не доволен твоей работой? ― осторожно уточнил Азирафаэль, когда наконец нашёл в себе силы выдавить хотя бы звук.

― Не то чтобы, но он ожидал большего. ― Гавриил притормозил у светофора и обернулся назад, чтобы глянуть прямо на Азирафаэля. ― Но зато теперь я понимаю, что ты чувствовал, когда приносил не слишком хорошие оценки.

Азирафаэль печально усмехнулся. Это было бы забавно, если бы не одно «но»: отец как-то поздновато понял. Если бы это произошло хотя бы лет на пять раньше… Возможно, тогда бы проблем в жизни Азирафаэля стало бы намного меньше.

В ту ночь погода испортилась окончательно. Прошёл очередной ливень и принёс с собой холодный воздух. Теперь уже прогулка без куртки могла бы обернуться неприятной простудой или воспалением лёгких. К пальто, в котором Азирафаэль теперь каждый день приходил в школу, присоединился клетчатый шарф, а лёгкие летние туфли сменились теперь более тёплой обувью. Кроули же продолжал ходить в кожанке и рубашках, иногда даже не застёгиваясь, будто нарочно хотел простудиться и пропустить ещё больше занятий. Азирафаэль пригрозил подарить ему шерстяной ужасный свитер, когда тот заявился в таком виде в день, когда температура близилась к непозволительно низкой отметке для этого месяца. Кроули ворчал, кривился, но в итоге сдался и в следующий раз заявился уже в водолазке и простой синтепоновой куртке. Когда Азирафаэль узнал, что у того нет шарфов, то, не задумываясь, отдал один из своих, при этом ворча о том, что кое-кто слишком наплевательски относится к здоровью.

Они так и не поговорили о том, что произошло тогда, по пьяни, во время ночёвки. Однако этот поцелуй постоянно вертелся в голове назойливым воспоминанием, приходил во снах, возникал в голове в самые неожиданные моменты, выгонял все другие мысли из черепной коробки и не давал покоя. Причём со временем до Азирафаэля дошло, что его во всей этой ситуации раздражало больше всего: он совершенно забыл свои ощущения в тот момент. Думая слишком много и долго о том, что стало причиной такого поведения Кроули, он совершенно забыл, что почувствовал сам. А ведь это был вообще первый поцелуй в его жизни, по иронии судьбы ― с парнем. И ни одного нормального воспоминания о нём. Азирафаэль не раз хотел обсудить это с Кроули, но тот то и дело отвлекал его на какие-то развлечения. За октябрь они побывали в океанариуме, который почему-то все называли аквариумом, в подземном городе, «Мире Кока-колы», театре “Фокс” (где Кроули уснул посреди какого-то не слишком удачного представления) и даже сходили на баскетбольный матч, во время которого Азирафаэль понял, что не любит спорт даже с точки зрения наблюдателя. «Ястребы Атланты», наверное, играли очень круто, он был просто не способен это оценить.

Хеллоуин подкрался почти незаметно. Азирафаэль и не заметил бы, наверное, но школа заранее начала готовиться к вечеринке и преображалась буквально на его глазах. На стеклянных стенах тут и там появлялись бумажные летучие мыши и ухмыляющиеся тыквы, некоторые ученики и ученицы заявлялись в школу с накладными клыками или ведьминскими шляпами, а Кроули подготовил целое кладбище из раскрашенного картона, которое украсило просторный холл школы.

«Тут покоится душа круглого отличника» ― гласила надпись на одном из крестов. Другой же сообщал, что под ним похоронен «парень, вошедший в мужскую раздевалку после матча». Каждый, кто проходил мимо этого импровизированного кладбища, не мог сдержать смешок, и Азирафаэль чувствовал какое-то внутреннее удовлетворение от этого, будто сам приложил руку к его созданию. Кладбище оценила даже компания Дагон, хотя этим Кроули вряд ли бы гордился.

День вечеринки, тем временем, всё приближался.

Комментарий к Глава двадцать вторая. Уильямсы и интересные разговоры

Хей, народ, вас всё больше с каждой главой! Просто хотела напомнить вам, что когда вы жмёте на кнопку “Жду продолжения” меня это жутко радует! А ваши отзывы о впечатлениях от главы помогают мне находить сюжетные дыры и латать их до того, как вы их сами заметите)

========== Глава двадцать третья. Школьная дискотека и пара пранков ==========

Песня главы: One of the Drunks ― Panic! At The Disco

Это не значит, что главу нужно читать под неё, это значит, что она хорошо её описывает

― Вот так… И ещё чуть-чуть потерпи, ― бормотал Кроули тихо, придерживая Азирафаэля за подбородок. Кисточка скользила по лицу, то и дело проходясь под носом, поэтому постоянно приходилось сдерживать порыв чихнуть. Но пока что Азирафаэль неплохо держался и даже почти не шевелился. Кроули, как и обещал, накладывал ему грим уже второй час. Не то чтобы это было утомительно, но результат определённо должен был того стоить. Сам Кроули уже полностью подготовился к вечеринке с выпивкой. Его «костюм» на самом деле не так уж сильно отличался от обычного гадероба: чёрные джинсы, чёрная рубашка и кожанка. Единственной разницей было то, что Кроули нанёс на ногти чёрный лак и достаточно белой краски на лицо кистью, которая, скорее всего, предназначалась для пудры. А ещё на столе его ждала пара линз неестественно жёлтого цвета. С таким видом он был очень похож на вампира. Разглядывая его лицо всё это время, Азирафаэль заметил, что, воспользовавшись гримом, Кроули скрыл все свои веснушки.

― Хватит морщиться! Я почти закончил!

― Мне щекотно, ― пробормотал Азирафаэль, стараясь при этом не размыкать губ.

― Потерпи. Буквально пара секунд и…

Брови Кроули, казалось, за последние полчаса прилипли к переносице и теперь навсегда останутся нахмуренными. Было удивительно, что он сам высидел всё это время ровно и почти не разминаясь. Азирафаэлю до этого казалось, что Кроули физически не способен долго сидеть на одном месте и как только истекает пара минут его терпения, начинает извиваться на стуле, как уж. Только сейчас до него дошло, что тот бы просто не смог нарисовать то панно или даже собственный потолок, если бы не поразительная усидчивость.