― Даже если так… Знаешь, провоцировать драку ― такое себе занятие, ― выпалил Азирафаэль. Он готовил эти слова уже давно и хотел бы сказать Кроули в более жестком ключе о том, что он думает о его проделке, но понял, что ему не хватит духу. Получилось так, как получилось.
Кроули удивлённо выгнул бровь и чуть было не пропустил зелёный свет. Ответил он лишь минуту спустя, когда они снова свернули.
― Ты действительно ангел, если не понимаешь… Хотя забей, ― он тяжело вздохнул и переключил передачу. Автомобиль коротко чихнул, а потом двигатель резко стал тише, но в салоне неприятно запахло бензином.
Азирафаэль наконец обратил внимание на то, куда они едут. Вроде бы это был центр, а с другой стороны, окружающие строения не вызывали доверия. Серые, старые, в стиль машины Кроули.
― А где мы? ― осторожно спросил он, когда Кроули уверенно совершил ещё один поворот и оказался буквально под широкой трассой. Та проходила прямо над ними, как большой мост, образуя под собой длинный бетонный туннель.
― Крог Стрит, ― усмехнулся Кроули и, съехав на обочину, заглушил двигатель. Даже намёков на нормальную парковку тут не было, но и улица не выглядела оживлённой, во всяком случае, теперь. Две полосы движения пустовали в обе стороны, насколько можно было увидеть отсюда. ― Не переживай, ангел, я тебя вовремя верну домой и даже без проблем.
― Было бы неплохо, ― пробормотал Азирафаэль, невольно вспоминая, чем закончилась последняя прогулка с Кроули. Выбираясь из машины, он машинально проверил звук на телефоне.
Вокруг было тихо, только из туннеля доносилось эхо смеха и двигались чьи-то тени. Азирафаэль подозревал, что люди, отбрасывающие их, были на самом деле аж на другой стороне. Стены около входа в туннель украшали рисунки граффити, и тут было, на что посмотреть. Какие-то абстрактные, яркие картины разбавляли действительно стоящие изображения лиц людей, мультяшных животных и предметов. Азирафаэль задержался взглядом на толстом зелёном коте, который, если присмотреться, состоял, кажется, из листьев капусты. Это бы выглядело, как обычный вандализм, если бы разрисованными не были бы все вертикальные поверхности, сколько хватало взгляда: стены и часть потолка туннеля, прилегающие строения и местами даже асфальт.
За спиной хлопнул багажник. Кроули достал сумку, в которой что-то тихо позвякивало, и большой переносной фонарь.
― Идём, ангел. Мне нужно, чтобы ты подсветил мне.
― А это законно? ― сразу же поинтересовался Азирафаэль, но за Кроули пошёл, прямо в тоннель под трассой. Он никогда раньше не бывал в подобных местах. Отец вряд ли бы привёз его сюда смотреть достопримечательности. Он бы заявил, что тут бродят наркоманы и порядочным людям нечего делать в таком месте. Азирафаэль до сегодня был с ним солидарен в таких суждениях.
― Стены Крог Стрит открыты для вольных художников, ― усмехнулся Кроули весело. ― Тут даже выставки иногда устраивают и туристов возят, так что тебе нечего переживать, твои родители не будут забирать тебя из полиции вечером.
― Я живу только с отцом, так что родитель. Один, ― поправил Азирафаэль, продолжая рассматривать стены.
― Вот как? Развод? ― спросил Кроули. Когда они зашли в туннель, стало слышно, как тяжело опускаются его ботинки на бетонные плиты пола.
― Нет, она умерла.
― Оу, ― Кроули тут же сник. Когда он обернулся к Азирафаэлю, его лицо украшала виноватая гримаса. ― Прости…
― Ничего страшного, ― отмахнулся Азирафаэль и не сдержал улыбки. ― Это было очень давно. Я едва её помню… Точнее вообще не помню, только фотографии видел.
― Даже так? ― виноватое выражение тут же исчезло с лица Кроули. ― То есть тебя отец воспитывал? Ни за что бы не догадался, ты весь такой… Ну…
― Толстый? ― хмыкнул Азирафаэль, отводя взгляд. Ему не раз доводилось слышать от малознакомых задир, что он «маменькин сыночек». Довольно иронично на самом деле.
― Я хотел сказать «мягкий». ― Кроули вздохнул и остановился посреди туннеля. Стену перед ним не то чтобы украшали какие-то неразборчивые слова, написанные разными цветами. Судя по всему, тут они наслаивались годами и последнюю оставили уже давно.
― Это почти одно и то же, ― буркнул Азирафаэль. Он не хотел раскручивать дальше эту тему, но как-то само получалось.
― Ой, да брось, ― фыркнул Кроули, скривившись. Сумку он бросил на пол, Азирафаэлю вручил фонарь и посмотрел так, будто тот был ребёнком, который спросил о какой-то глупости. ― Сандальфона видел? Вот он толстый. А ты ― мягкий.
Азирафаэль так и остался стоять с фонарём в руках, слегка шокированный словами Кроули и его подходом к этому вопросу в принципе. Мягкий? В плане фигуры или как человек? Или и то и другое? Мягкий в хорошем или в плохом смысле? Как это вообще понимать?
Пока он мучился вопросами, Кроули прямо в его руках включил фонарь и вернулся к сумке. Свет падал прямо на стену с надписями, причём так, что вставший перед стеной Кроули с парой баллончиков с краской в руках не закрывал этот свет. Азирафаэль смотрел, как тот примеряется к стене, встряхивая баллончик в руке, как делал шаг назад, как подошёл ближе снова и наконец вскинул руку в резиновой перчатке. Черная краска брызнула на стену.
― Почему я мягкий? ― спросил Азирафаэль осторожно, боясь отвлечь Кроули от его дела. Тот выглядел слишком серьёзным и сосредоточенным, до непривычного. Впрочем, вопрос явно никак не повлиял на его собранность.
― Потому что если тебя пощупать, будет мягко, ― отозвался Кроули, не отрываясь от рисунка. ― Ну в смысле, если за бока пощупать, например. Но и характером ты… Не подумай, это не в укор, просто я не думал, что бывают такие люди в твоём возрасте. Все мои знакомые в школе стараются казаться наоборот: если не каменными, то хотя бы просто жесткими. А ты мягкий и даже не скрываешь этого. ― Кроули нахмурился, всё ещё смотря на стену, будто обдумывал, с какой стороны к ней подойти. А потом внезапно добавил: ― Как зефир.
Азирафаэль поперхнулся воздухом и фонарь в его руках скаканул. Кроули бросил неодобрительный взгляд в его сторону.
― Поставь на землю, если не можешь держать ровно.
― Но тебе же вроде нужен свет на этом уровне… ― рассеяно пробормотал Азирафаэль. ― Или нет?
― Да не обязательно. Я просто хотел с тобой встретиться и занять чем-нибудь руки при разговоре, ― пожал плечами Кроули. ― Ну и кое-что показать. Но пока не готов, не подходи, надышишься краской ещё.
― А… ― Азирафаэль осторожно опустил фонарь и немного потоптавшись, бросил на пол рюкзак и просто сел на него. ― Сам-то краской не надышишься? Она же вредная…
― Да забей… В респираторе неудобно работать.
Азирафаэль хмыкнул и, чуть подумав, потянулся к сумке Кроули. В основном там были баллончики с краской и без этикеток. Некоторые с вмятинами и деформированные, но целые. О том, какая краска была внутри них, можно было понять только по отметкам у распылителя. Среди всего таки нашёлся респиратор, в краске, но, судя по виду, вполне рабочий.
― Надень, ― буркнул Азирафаэль, протягивая его Кроули. ― Не нужно травить себя, из-за этого и в больницу попасть можно. А тебе ещё меня обратно везти.
Кроули оторвался от рисунка и глянул рассеяно.
― А, ну да, как-то не подумал… Ты всегда такой предусмотрительный? ― он взял респиратор, скользнув пальцами в перчатке по руке Азирафаэля. Ладони Кроули были холодными, хотя вокруг всё ещё стояла духота, присущая скорее августу, а не началу осени.
― Кто-то должен быть предусмотрительным, ― пожал плечами Азирафаэль и привалился к стене.
Кроули ничего не ответил: в респираторе говорить было неудобно, да и Азирафаэль бы не разобрал слов. Когда баллончик снова зашипел краской, над ними проехала машина. Парни, развлекающиеся в конце туннеля, ― теперь уже было точно понятно, что это парни, ещё какое-то время тусили там, а потом ушли, оставив после себя банки то ли из-под пива, то ли из-под газировки.
Кроули рисовал и при этом, кажется, абсолютно выпал из реальности. Когда-то Азирафаэль читал о неком «потоковом состоянии», в которое впадают люди, занимающиеся любимым делом. Его описывали полной сосредоточенностью и какой-то окрылённостью в процессе. Он до сих пор немного завидовал людям, которые умели входить в «поток» и творить так, будто ничего вокруг не существует. Кроули умел, это было понятно по его глазам. Лёгкие движения руками, какие-то художественные приёмы, в которых Азирафаэль совершенно не разбирался. Зато разбирался в том, как выглядит Кроули в процессе. Он казался угловатым при их первой встрече, тощим, нескладным, как только недавно вытянувшийся подросток, каким собственно, и являлся, скорее всего. Но сейчас, в движении, он был совершенно другим. Каждый шаг и даже вскинутая рука с баллончиком выглядели слишком легко, даже грациозно. С такой лёгкостью танцуют сложные танцы, а не разукрашивают стены в тёмном туннеле. Кроули притягивал взгляд буквально всем: вдохновлёнными глазами, гибкостью движений рук, шагами, острыми коленями, проглядывающими сквозь разорванные джинсы, острыми локтями, вечно взъерошенными рыжими волосами…
