– Какая страшная история, – прошептала Аврора, – ну а что же Творец?! Она так и бросила вас одних?!

– Нет, – ответила Фрэйя, – она пришла к нам, как только смогла! И была огорчена случившимся не меньше чем мы! Но исправить то, что было заложено в основу Мира Единорогов, уже не могла. Иначе, нужно было бы уничтожить весь Мир вместе с его обитателями!

– Где-то я уже слышала подобное, – пробормотала Аврора, но тут же попросила, – продолжай, пожалуйста! Что было дальше?! Какой выход нашла Творец?! Ведь не могла же она не найти способа решить возникшую проблему?!

– Да, – вздохнула Фрэйя, – выход был найден. И заключался он в осознанном воздержании. Потому что если еще одна пара не сможет устоять перед соблазном, их ждёт та же судьба. Правда, касалось это только женщин. Творец объяснила, что мужчины слабы по своей природе. Что им сложнее противиться искушению. И возложила весь груз ответственности на женские плечи.

– Да как она могла! – возмутилась Аврора, – почему так несправедливо?!

– Всё справедливо! – воскликнула Фрэйя, – девственность – прерогатива женщин! А мужчины – они слабы по своей природе. И если женщина соглашается на любовную связь с мужчиной, то это её выбор! И её ответственность!

Аврора постаралась взять себя в руки. Как бы ни не нравилась ей ситуация, но в чужой монастырь со своим уставом входить глупо:

– И что? – продолжила расспрашивать Единорожку, – чем всё закончилось?

– Ничего не закончилось, – грустно ответила Фрэйя, – рано или поздно наступает тот момент, когда пара не может больше противиться зову плоти. И тогда они уходят в другой Мир, чтобы познать радости любви, дать жизнь маленькому единорогу и вернуться обратно.

– Но ведь женщина понимает, что её ждёт!

– Конечно, понимает. Но ничего не может и не хочет с собой поделать. Такова сила любви!

– Но как же ваши мужчины? – не понимала Аврора, – ведь они тоже знают, что ждёт их избранниц! Как они могут допустить гибель той, которую любят?!

– Это выбор пары, – ответила Фрэйя, смущенно хихикнула, – и не всегда инициатором сближения является мужчина. Вот моя мама, например, сама соблазнила отца. Она была уверена, что именно ей выпадет честь подарить ему крылатого сына, – голос Единорожки стал едва слышим, – а родилась я – крылатая, но девочка.

– И что же будет дальше? – Аврора решила разобраться во всем до конца, – ты ведь можешь не вступать ни с кем в интимную близость!

– Зов плоти силён, – Фрэйя повторила явно услышанную от кого-то фразу, – и отец говорит, что я так во всем похожа на маму. Значит, рано или поздно я поддамся искушению и стану пеной на волнах нашего прекрасного океана.

Аврора молчала. Ей было нужно время, чтобы обдумать все, о чем она только что узнала. Хотя, девушка и сама не понимала, что даст это обдумывание. Этот Мир таков. Таковы его порядки! Остается только принять их, если получится.

– Давай все же поспим, – Фрэйя тронула девушку за плечо, – уже светает, а это значит, что единороги до чего-то договорились.

– Может, пойдём на плато и все узнаем? – оживилась Аврора.

– Нет, – Фрэйя покачала головой, – нас позовут, когда посчитают нужным, – Единорожка хихикнула, – тебя-то уж точно позовут! А теперь – давай спать.

***

– Какие же вы славные, девочки, – Тристан стоял на пороге комнаты, в которой спали Фрэйя и Аврора и улыбался.

Первой проснулась Аврора. Она растерялась, не зная, как реагировать на то, что за нею, полураздетой, наблюдает чужой мужчина. Конечно, те «лепестки», что прикрывали сакральные места на теле Драконтесс в переходной ипостаси, назвать одеждой можно было бы с большой натяжкой, но так были одеты все драконы: и мужчины и женщины. Крохотный бюстгальтер и такие же трусики – на дамах, обтягивающие шорты на мужчинах. Это было нормально и привычно. Но тела единорогов, принявших, как сказал Тристан, ипостась самой Творца, были окутаны свободными одеждами, полностью отрицавшими всякую сексуальность, а потому, Аврора смутилась и натянула одеяло до подбородка, не преминув ткнуть в бок Фрэйю.

Единорожка тут же открыла глаза, сонно заулыбалась:

– Папа, привет! Вы приняли решение? Аврора отправится в прошлое?

– Нет, – Тристан покачал головой, – мы так и не поняли, зачем ей это нужно. Так же мы не поняли, отдает ли Дракошка себе отчет в последствиях своей просьбы, сколь скоро мы её удовлетворим.

– И что же нужно сделать? – растеряно прошептала Аврора.

– Подробно рассказать обо всем, ничего не скрывая и не приукрашивая. И главное – для кого ты собралась отправиться в прошлое? От твоего ответа зависит наше решение, – Тристан пристально смотрел в глаза девушки.

– Но ведь я и так все рассказала, – в голосе Авроры зазвучало отчаяние, – да и, думаю, вам и без моего рассказа все известно!

– Понимаешь, Дракошка, то, что знаем мы – это все равно, как смотреть на происходящее сквозь толстое мутное стекло. Даже если ты видишь калейдоскоп событий, то не можешь в полной мере оценить эмоционального настроя тех, кто в них замешан. А это значит, что картинка искажена и недостоверна. Тем боле, что лично меня не покидает чувство, что ты о чем-то не договариваешь. Поэтому, мы прямо сейчас отправимся на берег океана и ты мне, лично мне, расскажешь обо всем.

– Я хочу с вами, – Фрэйя капризно надула губки.

– Конечно, моя девочка, – улыбнулся дочери Тристан, – если только наша гостья не против.

– Я не против, – пробормотала Аврора.

– Тогда – в путь! – Тристан вышел из дома, а когда девушки последовали за ним и тоже оказались на плато, перед ними стоял прекрасный белоснежный крылатый Единорог.

– Взбирайся! – Тристан опустил одно крыло, – не будем заставлять мою дочь тащить тебя на спине снова!

Аврора подошла к жеребцу, схватила его за основание крыла и одним махом запрыгнула на спину единорога.

– Летим, дочь моя! – крикнул Тристан и взмыл в небо.

Вскоре оба единорога, отец и дочь, оказались над облаками. Тристан, оглянувшись и удостоверившись, что они одни, замедлив полёт, обратился к Фрэйе:

– Можешь расправить крылья! Здесь нас никто не увидит!

Аврора замерла от восторга. За спиной Единорожки, которая следовала за отцом, распахнулись два белоснежных, словно сотканных из облаков и морской пены, крыла.

Откуда-то потянуло прохладой и запахло морем. Аврора поняла, что они у цели. Единороги, отец и дочь, снова нырнули в гущу облаков и устремились к песчаному побережью. Увлеченные полётом, единороги не заметили, как у самой кромки горизонта на считанные мгновения появился тот, кому видеть это действо явно не следовало.

– Вот ведь гадина! – скрипнул зубами Марсель, – я давно подозревал, что с нею все не так-то и гладко! Эх, если бы я не был этой кобылке братом, то быстро совратил бы! И стала бы она пенным гребнем на океанической волне! Ну ничего! Найдём кого-то другого на эту роль! Или избавимся и от Дракошки и от этой «крылатой жеребихи» еще каким-то способом!

Марсель развернулся и полетел обратно к плато, надеясь, что его отсутствия не заметил никто из соплеменников.

Тристан и Аврора сидели на берегу океана, наблюдая, как в волнах резвится Фрэйя, так и оставшаяся в ипостаси единорога. В какой-то момент белоснежная пена окутала тело Единорожки. Тристан горестно вздохнул:

– Это её мать. Старается хотя бы таким образом приласкать свою малышку.

Единорог посмотрел на Аврору:

– Ты ведь знаешь? Дочь тебе обо всем рассказала?

Аврора кивнула в ответ, продолжая все так же хранить молчание.

– Мне становится больно, когда я думаю о судьбе, уготованной моей дочери, – казалось, что Тристан разговаривает сам с собой.

– Но ведь Фрэйя может остаться девственной и сохранить жизнь! – воскликнула девушка.

– Не думаю, – вздохнул Тристан, – она так похожа на свою мать. Такая же отчаянная и страстная.

– А вы?! Мужчины! – горячилась Аврора, – почему вы допускаете гибель возлюбленных?! Как я поняла, ваша популяция тоже статична?! Сколько единорогов сейчас в табуне?