– Тридцать, – ответил Тристан, – столько же, как и было в Начале Времён. Но, я думаю, ты заметила, что мужчин в два раза больше, чем женщин.

– Заметила, – кивнула Аврора, – и, надеюсь, поняла от чего так.

– Интересно, – Тристан заинтересовано взглянул на девушку, – и что ты поняла?

– А то, что рождаются и мальчики и девочки, а гибнут только женщины! Это не справедливо!

– Мир в принципе не справедлив, – пробормотал Тристан, – но выводы твои верны.

– Но вот ты! – горячилась Аврора, – ничего, что я на «ты»? – добавила извиняющимся тоном. Тристан кивнул, разрешая обращение, принятое во всех Магических Мирах, и Аврора продолжила:

– Ты ведь знал, что количество женщин в табуне уменьшится! Но все же зачал детей! Сколько их у тебя? Ну, кроме Марселя и Фрэйи?!

– Только они двое, – Тристан словно выглядел смущенным и оправдывающимся, а Авроре показалось, что вожак единорогов запнулся на слове «двое», – ты, Дракошка, всколыхнувшая во мне давно забытые чувства, должна понять… я устал от бремени власти и ответственности. Я надеялся, что та, которую я одарю своим семенем, обязательно подарит мне крылатого сына, которого я воспитаю и передам ему бразды правления табуном. Но мой первенец, мой Марсель, пришел в этот мир бескрылым. Я смирился с тем, что мне придётся влачить бразды правления вечно, потому как соплеменники не признают власть Марселя, когда мать Фрэйи начала оказывать мне знаки внимания. Она была так молода! Так восхитительно грациозна! Так ослепительно прекрасна, что я не смог устоять! Я дал себе слово, что больше никогда не обреку ни одну нашу женщину на гибель! Даже если у меня снова родится бескрылый потомок! Но, родилась Фрэйя! Самая прекрасная дева из тех, кого я видел! Моя крылатая дочь! И моё сердце сжимается от страха за её будущее, – голос Тристана стал совсем тихим. Вожак единорогов понурил голову и надолго замолчал…

***

Вскоре, накупавшись, Фрэйя вышла на берег. Отряхнувшись и обдав солёными брызгами тех, кто ждал её возвращения, приняла ипостась человека. Или Творца, как сказал совсем недавно Тристан. Впрочем, особой разницы Аврора не видела.

Единорожка уселась на песок рядом с отцом:

– Я готова слушать, и сгораю от нетерпения и предвкушения!

Аврора, слегка прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания.

Она рассказывала Единорогам о Мире без Магии, в котором родилась.

О том, что когда-то этот Мир был населен и теми, кого Творец наделила магическими способностями, и обычными людьми.

О тех временах, когда начались войны и свары между теми, кто владел магией и людьми.

О том, как вторые начали целенаправленно уничтожать первых.

О том, как Творец отправила всех, кто обладал магией и еще не был истреблен в другие Миры, а своё любимое детище, населенное людьми, созданными по её образу и подобию, лишила возможности даже прикоснуться к магическим дарам.

О том, как совсем недавно, каких-то пару десятков лет тому назад, в Мире без Магии начали рождаться необычные дети, ставшиё лёгкой добычей тех, кто решил подмять под себя весь Мир, воспользовавшись не до конца понятными способностями детей, но чувствующих в них необычайную силу.

О том, как военное ведомство создало интернат для детишек, изучая и, как им казалось, развивая способности малышей.

О том, как пожертвовала жизнью Лина ради спасения дочери. Её, Авроры, спасения.

О том, как Максимилиан, Дракон Воздуха, перенес её в Мир Островов и Атоллов, на поверхность которого она ступила, уже приняв ипостась Дракона.

О том, как её обучали Драконы Стихий.

О том, как Максимилиан и его старшая воспитанница Крылатая Эльфийка Джингл решили вернуться в Мир без Магии. Потому что там остался Иона. Тёмный Эльф, проклятый Черной Ведьмой и влюбленный в Джингл.

О том, как Максимилиан «застрял» в Мире без Магии на долгие десять лет, а они, Аврора и Ольга, избранница Дракона Воздуха, ждали его, не решаясь отправиться на поиски.

О том, как новый Дракон Огня объявил войну своему младшему брату и, спасая жизнь Адама, они снова вернулись в Мир без Магии.

О том, как там, в Мире без Магии, Аврора познакомилась с Яковом, ставшим её близким другом.

– Расскажи поподробнее об этом Якове, – перебил Аврору Тристан.

– Да особо нечего рассказывать, – пожала плечами Аврора, – конечно, он очень талантливый юноша, но его амбициозность, его желание стать драконом во что бы то ни стало, попытка противостоять Максимилиану, привели к тому, что Дракон Воздуха наложил на него печать забвения и повиновения.

– Глупый мальчишка, – пробормотал Тристан.

– Конечно, глупый! – согласилась Аврора, – но Максимилиан добр и умеет прощать! А потому, едва Яков отведал яблоко, что висело на ветвях дерева, не подвергаясь ни тлену, ни гниению, как я сразу поняла – все печати рухнули!

– И что изменилось после этого?! – в глазах Тристана блеснул огонёк заинтересованности.

– Да, в принципе, ничего, – снова пожала плечами Аврора, – Яков получил доступ к библиотеке Макса и полностью погрузился в изучение фолиантов, собранных Драконом Воздуха.

– А между вами что-то изменилось?! – продолжал расспрашивать Единорог.

– Мы стали проводить вместе много времени, – ответила Аврора, – и стали хорошими друзьями. Вот, пожалуй, и все.

– Понимаю, – кивнул Тристан, – но, мне кажется, что в Мир Единорогов привело тебя нечто иное. Расскажи – что именно?

– Иона и Джингл, – вздохнула Аврора:

– Прошел год, как мы перебрались в Мир без Магии. Конечно, дни пролетали в трудах и заботах. Конечно, я подружилась со всеми иномирцами, живущими в замке Дракона, но с Джингл мы стали очень близкими подругами. И это не удивительно! Ведь на данный момент мы были если и не ровесницами, то Крылатая Эльфийка оказалась не намного старше меня. И чем больше времени мы проводили вместе, тем явственней становилось для меня, что Крылатую Эльфийку что-то гложет. В один из вечеров Джингл призналась мне, что они с Ионой давно мечтают о ребенке. Ведь дети – это кульминация любви пары! Естественное и необходимое звено в отношениях. Тогда я, наверное, в силу возраста, не поняла её печали, попробовала развеять грусть, говоря, что в мире есть много интересного и важного, кроме младенцев. Джингл только вздохнула, слушая мою «юношескую проповедь» и, как я вскоре поняла, не оставила надежды стать матерью.

Дни шли за днями. Все печальнее становилась Джингл, все сердитее – Иона. В паре начал наблюдаться некий раскол и отчуждение. Однажды я отважилась обсудить чужие отношения с Ольгой, хотя понимала, что Драконтессе не понравится то, что я вмешиваюсь в не свои дела.

К моему удивлению, Ольга не только не отчитала меня, но и поддержала разговор:

– Понимаешь, девочка, – говорила Драконтесса, – женщины бывают разными. Для одной материнство всего лишь приятный бонус в любовных отношениях, для другой – нежелательное последствие оных. Но есть и те, для кого материнство становится смыслом жизни! Я не знаю – хорошо это или плохо, но так есть! И наша Джингл стала одной из последних. Невозможность стать матерью отравляет её жизнь и жизнь её избранника.

– Но ведь Иона и Джингл молоды и так любят друг друга, – горячилась Аврора, – что же мешает им стать счастливыми родителями маленького Эльфа?!

– Тьма, – вздохнула Ольга, – тьма и зло, в которых был рождён Тёмный Эльф. И тьма и зло, которые приняла в себя Джингл для того, чтобы сразиться с Черной Ведьмой.

– Но ведь Ведьма мертва! Джингл убила её! – настаивала Аврора, – я не понимаю, от чего она не может забеременеть?

– Ведьма мертва, – кивнула Ольга, – но вовсе не она стала первопричиной зла, заполонившего Миры и ставшего причиной бед очень многих. Не она наполнила Тьмой души Ионы и Джингл.

– Не она? – Аврора удивлённо вскинула брови, – а кто же тогда?!

– Та, которая была Первой! Та, что в силу неведомых нам причин встала на тропу зла и ненависти. Та, от которой начался Род Черных Ведьм.