Шагая по ступенькам в своё общежитие, Азирафаэль уже знал, что сделает завтра, чтобы хоть что-то прояснить для себя в происходящем.
***
Благодаря тому, что он раньше пошёл спать, Азирафаэль и проснулся раньше остальных своих соседей по комнате. Это преимущество позволило ему хотя бы начать писать тот конспект по Защите от Тёмных Искусств, которым им задали вчера. Работы было выше крыши, а следующий урок уже завтра, стоило хотя бы половину сделать утром, чтобы добить остальное после уроков.
Засидевшись за писаниной, Азирафаэль едва не забыл о своём вчерашнем плане. Бросив учебник прямо на столе в гостиной, он бегом рванул ко входу в Большой Зал. Нет, он не хотел первым узнать что же сегодня на завтрак, на самом деле, покинувший его ещё вчера аппетит так и не вернулся. Азирафаэль хотел выследить среди учеников Вельзевул и поговорить с ней о Кроули. Ведь, если кто-то и мог знать в кого влюблена Кроули, так это её подруга!
Притормозил Азирафаэль только у огромных дверей в зал. За столами Вельзевул ещё не было, зато была Кроули, жующая тост и попутно читающая что-то в книге: хороший знак, значит не придётся отрывать их друг от друга. Пусть Азирафаэлю уже и пятнадцать, но он до сих пор не чувствовал себя уверенно при виде более чем одной девушки. Если бы сейчас ему предстояло сражаться с боггартом, тот бы предстал перед ним в виде стайки хихикающих симпатичных леди его возраста.
Пришлось топтаться у входа около получаса. Надежды не опоздать на Уход за Магическими существами провалились с треском: и поесть, и сходить за учебниками он не успеет. Разве что можно схватить тост с ближайшей тарелки и съесть его на бегу. Ну почему Вельзеул такая нерасторопная? Она хоть собирается сегодня завтракать?
Однако она всё же появилась. Как обычно, единственная девушка с рюкзаком на всю школу и с уже привычным бардаком на голове. Азирафаэль тут же бросился к ней.
— Доброе утро, мне очень-очень нужно с тобой поговорить, удели минутку, пожалуйста!
— Тебя что, Габриэль подослал? — лицо девушки тут же скривилось в гримассе отвращения. — Отвали.
— При чём тут Габриэль? — удивлённо спросил Азирафаэль, смотря на то, как девушка попросту обходит его и идёт дальше в зал. — Это насчёт Кроули…
Вельзевул встала, как вкопанная, а потом резко развернулась на каблуках к Азирафаэлю.
— Ну и что тебе надо, идиот?
— С чего это я идиот? — рассеяно спросил он, подходя ближе, чтобы можно было говорить тише и их разговор не был слышен всей школе.
— С того. Что тебе нужно? — Вельзевул всем видом выражала, что с большим бы удовольствием ушла отсюда поскорее. Азирафаэль решил не тянуть химеру за хвост, а сразу начать с единственного волнующего его вопроса.
— В кого влюбилась Кроули? — Вельзевул моргнула. Выражение её лица с презрительного медленно сменялось на удивлённое. Азирафаэль решил, что стоит всё же хоть немного объяснить: — Просто я решил, что все эти её перемены неспроста, люди так кардинально не меняются и это было самым логичным объяснением всего этого. В смысле то, что она хочет кому-то понравиться, но кому именно я так и не понял, потому что похоже она с ним не общается и… — Азирафаэль мог бы тараторить ещё минут десять без перерыва, но Вельзевул его перебила.
— Знаешь, Кроули говорила, что ты очень умный идиот, но я не понимала. Теперь, кажется, поняла. Ты действительно очень умный идиот, Фэлль.
— Ты же сама хотела побыстрее, мне очень нужно знать! — Азирафаэль переминался с ноги на ногу, боясь и одновременно желая услышать ответ.
— Да кто бы сомневался, что нужно, — пробормотала Вельзевул. — В тебя она влюблена, в тебя, дубина. А теперь отвали и не появляйся на глазах больше, Кроули тебя ненавидит.
— Но ты же только что сказала, что она меня любит… — недоумённо пробормотал Азирафаэль, всё ещё не до конца понимая, что же именно только что услышал.
— Любить и ненавидеть можно одновременно. Всё, свали, а то я опоздаю на урок!
Вельз ушла завтракать, а Азирафаэль так и остался стоять в коридоре у дверей Большого зала, недоумённо моргая. Сказанные слова медленно доходили до него, как песок в часах, постепенно заполняя голову осознанием. Только вот что делать с этим самым осознанием Азирафаэль ещё не до конца понимал. Правда, с этим ему помогло заявление директора. Как только Азирафаэль решил, что ему стоит вернуться за учебниками и всё же опоздать на урок не на пятнадцать минут, а хотя бы на пять, как из Зала донёсся звучный директорский голос:
— Администрация школы приняла решение устроить в этом году Святочный балл отдельно от Турнира Трёх Волшебников. Для всех желающих с этой недели работают танцклассы для репетиций.
Это было то, что нужно.
***
Дождаться часа, когда начнутся уроки танцев, оказалось не так уж и легко. Для начала до него надо было дожить и не умереть, например, от взбесившегося из-за слишком шумных гриффиндорцев взрывопотама, которого не мог успокоить даже учитель. Или от мрачного Габриэля, который после урока выловил Азирафаэля в коридоре, затащил в туалет и прижимая к стене, необычного грозно для себя сообщил, что если Азирафаэль ещё хоть раз подойдёт к Вельзевул, то пожалеет, что вообще оказался на Пуффендуе. От чего у Габриэля такая вспышка агрессии, Азирафаэль понял далеко не сразу. Только в обед, когда тот отчего-то пошёл к столу Слизерина, Михаил на удивлённый вопрос Азирафаэль спокойно ответила:
— Он же влюблён в Вельзевул со второго курса. Тебе стоит иногда смотреть не только в книги, но и вокруг себя, Фэлль. На Кроули, например. И не морочить голову девушке, если она тебе не нравится.
Её слова заставили Азирафаэля задуматься: видимо, он недооценивал Габриэля и его вкус в девушках. Но и вопрос с Кроули оставался открытым. Для него было открытием то, что Кроули любит его, он-то принимал её чувства за дружбу и наслаждался ею именно как дружбой. Но если Кроули хотела не просто проводить время вместе, а чего-то другого… Был ли он вообще готов к такому? Если отложить мысли о том, насколько он был слеп в отношении Кроули, готов ли он был целоваться с ней и делать другие штучки, которые делают парочки? Держаться за руки, обниматься, везде ходить вместе… Если исключить поцелуи, всё это они делали и раньше. Ну почти. А это значило, что Азирафаэль действительно тот ещё идиот. Они вдвоём были идиотами.
После обеда Азирафаэль ходил особенно задумчивый и даже не смог ответить на вопрос на Зельеварении, отчего и потерял пять очков факультета. Любви Габриэля это ему не прибавило. Кажется, их и без того не слишком крепкая дружба сегодня развалилась окончательно.
Очнуться от своих мыслей Азирафаэля заставил только непосредственно урок танцев. Кроули тоже была тут, Азирафаэль не сомневался, что она придёт: когда-то давно, ещё на втором курсе они вместе учили вальс. Он уже не помнил зачем, но помнил, что Кроули чертовски нравилось танцевать, хоть она и оттоптала ему тогда ноги так, что он ещё неделю хромал. Поэтому Кроули не могла не прийти сейчас.
Конечно, забрать её на первый танец Азирафаэлю не удалось: и без него было достаточно желающих потанцевать с такой красивой девушкой, причём желающих более подходящего роста. Как бы грустно это не звучало, но теперь Азирафаэль был на полголовы ниже своей подруги. Но было в этом и своё преимущество: никто не мог оттанцевать с ней больше одного танца. Всё же шпильки в ноги — это очень больно.
Музыка лилась из старого патефона, пары медленно кружились по классу. Даже не смотря на лица, Азирафаэль мог найти Кроули по обуви: её ярко-красные туфли выделялись на фоне форменных ботинок остальных танцоров. Наверняка ужасно неудобные для танца туфли, но она продолжала кружить в них со своим высоким худощавым партнёром.
Может если бы Азирафаэль с Кроули чаще танцевали, то он бы раньше заметил в ней пробуждение этой самой девушки и ей не пришлось бы красить губы в ярко-красный и носить не менее красную юбку или блузку по выходным. Если бы Азирафаэль действительно смотрел не только в свои книги, а по сторонам, он бы заметил, что у Кроули выросла грудь, появилась талия и что теперь её ноги не выглядят такими ужасно худыми, как было на втором курсе, в тот единственный день, когда она пришла на уроки в юбке. Азирафаэль тогда пытался впихнуть в неё на обеде двойную порцию пирога, сетуя на то, что растущему организму нужно лучше питаться. Вот же идиот… А может быть, что бы он ни делал, это ничего бы не изменило.
