У Вельз от его слов появилось очень, очень плохое предчувствие.

***

Азирафаэль заворочался из-за шума голосов внизу. Точнее, не шума; он давно привык спать под бубнение Вельз на кухне или ровный голос Гавриила. Сейчас же на кухне говорил кто-то чужой, и именно из-за этого Азирафаэль проснулся и прислушался. Разобрать слова было сложно, но само присутствие чужих в доме было неприятно. На часах было около девяти утра, Кроули спал, как убитый, обнимая руку Азирафаэля, и выглядел при этом таким умиротворённым, что рука не поднималась его будить. Накинув на него одеяло и осторожно выкарабкавшись из объятий, Азирафаэль прихватил свежую одежду и тихо вышел из комнаты.

В коридоре уже было слышно, что говорят не только незнакомые голоса, но и Гавриил, а также Вельз. Причём Вельз ― на повышенных тонах. Значит, не воры, а гости. Всё равно, в их доме редко бывали гости, а уж без предупреждения ― тем более.

Наскоро умывшись и переодевшись из пижамы в домашнюю одежду, Азирафаэль намеревался уже спуститься вниз и посмотреть, кто там шумит, но в коридоре его чуть не сбила с ног разъярённая Вельз. Она промчалась мимо, как паровоз, причём производя не меньше шума своей тяжелой походкой, и скрылась в ванной, хлопнув дверью так, что стены затряслись. Азирафаэль ошарашенно моргнул и мог только понадеяться, что даже это не разбудит Кроули.

На первом этаже обнаружился Гавриил, кофе и пара старших Кроули. Теперь поведение Вельз было более, чем понятно.

― Я не помешаю? ― осторожно поинтересовался Азирафаэль, пересекая очень условную черту коридора и кухни, где и заседали родственники Энтони.

― Нет, Азирафаэль, мы уже заканчиваем, ― спокойно ответил ему Гавриил. ― Там в кофейнике ещё есть кофе, если хочешь. Это мой сын и парень Энтони по совместительству, ― объяснил он Дженни и Джеймсу. Оба были мокрые от дождя, и можно было легко проследить их путь по отпечаткам грязной обуви на безупречно чистом до этого ламинате.

Азирафаэль сдержанно кивнул родителям Энтони. Джеймс на него никак не отреагировал, казалось, что он вообще мыслями не присутствовал на этом “родительском” собрании, а вот Дженни смерила его непривычно трезвым и осознанным взглядом, в котором явно читалось презрение. Неужели у кого-то вроде неё есть какие-то предрассудки по поводу однополых отношений? Вот уж точно неожиданно.

Пока Азирафаэль занимался кофе, прерванный им разговор явно достигал своего конца.

― Так мы сошлись на двадцати? ― спросил Гавриил ровно и так спокойно, что Азирафаэль позавидовал его сдержанности. Он не смог бы говорить спокойно хотя бы потому, что запах, исходивший от Джеймса, перебил ему весь утренний аппетит. Рвота, дешёвое пиво, моча и что-то ещё, о чём Азирафаэль упорно не хотел думать. В сравнении с ним, Кроули пару часов назад пах розами.

― Двадцать пять, ― хрипло возразила Дженни. ― Расходы на транспорт никто не отменял.

― Отлично, двадцать пять, ― легко согласился Гавриил и поднялся из-за стола. ― На этом и закончим. Я напишу вам свою электронную почту, чтобы вы могли мне сообщить, если ваш номер банковской карты изменится.

― А почему не телефон? ― подозрительно поинтересовалась Дженни, не торопясь вставать. Видимо, несмотря на большие пробелы в образовании, в их паре делами финансов всё же занималась она и при этом имела определённую деловую хватку. ― У нас нет выхода в Интернет ваш.

― Интернет-клубы никто не отменял, ― ровно и с мягкой улыбкой сообщил Гавриил, явно возвращая Дженни её же слова. ― К тому же я не всегда смогу ответить на звонок.

― Ладно, ладно, ― пробормотала она, забирая салфетку, на которой размашистым почерком Гавриил написал адрес одной из своих почт. Азирафаэль, заметив адрес краем глаза, узнал в нём почту “для спама” и лишь усмехнулся. ― Надеюсь, вы держите своё слово, мистер.

― Это в моих интересах, ― усмехнулся Гавриил.

Через минуту оба Кроули молча покинули их дом, а Гавриил тяжело вздохнул.

― Ты случайно не в курсе, где у нас половая тряпка?

― В той ванной, где закрылась Вельз, ― с усмешкой ответил Азирафаэль. ― Но в гараже есть тряпка для машины, думаю, можно пока ею воспользоваться. Что они тут делали?

― Я их пригласил на разговор, оставил Дженни в мотеле записку, чтобы она зашла по финансовым вопросам, когда найдёт Джеймса, ― ответил Гавриил, чеша затылок и продолжая разглядывать грязные следы на полу. ― Вельз была в ярости от такого.

― Я заметил, ― кивнул Азирафаэль, занимая один из немногих чистых стульев, чтобы спокойно попить кофе. ― Я тоже не в восторге, кстати. Тут стоит проветрить после них. С другой стороны, кажется, ты выступил в роли кармической встряски: Вельз скрывала свои отношения с родителями Кроули от Кроули, ну а ты не предупредил её об их приходе.

― Да, пожалуй, ― согласился Гавриил и, осторожно переступая грязные лужи, направился к окну. ― Но на самом деле я не предупредил, потому что она бы свернула мне шею. Но всё закончилось не так уж и плохо. Я бы сказал даже, что всё закончилось замечательно для всех нас.

Как только он открыл окно, на кухне стало свежее, а шум дождя за окном ― громче, хотя и было заметно, что ливень постепенно стихает.

― И чем же всё закончилось? ― с интересом спросил Азирафаэль. ― И что означало “двадцать пять”?

― Я договорился продлить ежемесячные выплаты, ― спокойно сообщил Гавриил. ― А двадцать пять ― это двадцать пять долларов, которые они будут получать на свой счёт каждый месяц.

Азирафаэль чуть не поперхнулся кофе.

― Всего двадцать пять? А сколько они получали раньше?!

― Двести, ― ответил Гавриил, мягко улыбаясь. ― Я провёл переговоры и сбил цену. Отчасти это моя работа.

Азирафаэль ненадолго завис, пытаясь представить, как вообще было возможно сбить какую-либо сумму в восемь раз.

― А почему тогда Вельз так злится? ― осторожно поинтересовался он, всё ещё не до конца осознавая, что Гавриил буквально в одиночку разрулил самую серьёзную из их проблем, которая на самом деле не то чтобы его касалась.

― Потому что ей противна сама мысль общения с этими людьми, их присутствие в нашем доме и то, что я не потрудился её предупредить об их визите, ― спокойно ответил Гавриил. ― Я сегодня повезу её в дорогой ресторан для извинений, так что боюсь, что не смогу помочь тебе с магазином.

― Ничего страшного, ― покачал головой Азирафаэль, улыбаясь. ― У меня всё равно были другие планы на этот день. Но серьёзно, пап… Ты сбил цену в десять раз! Это же потрясающе!

― Я рад, что ты оценил, ― усмехнулся Гавриил с явным самодовольством в голосе.

― Что у вас тут происходит? ― послышался голос с лестницы, откуда сонно ковылял Кроули в одних боксёрах. ― И почему Вельз яростно матерится в нашем душе?

Азирафаэль обернулся на его голос, сияя от осознания того, что проблема всё же разрулилась и почти что сама собой.

― Присаживайся, я тебе всё расскажу. Хочешь кофе?

***

Рассказ занял много времени хотя бы потому, что Азирафаэль пытался сказать всё и сразу, путался, сбивался, делал перерывы на кофе и начинал сначала. Кроули слушал и пытался осознать ситуацию полностью, сложить вместе с тем, что узнал сам, и наконец прекратить огрызаться на Вельз, которая всё же выползла из ванной второго этажа, возможно, на запах тостов.

Дождь быстро зкончился, оставив после себя свежесть и множество луж вокруг. Как только погода исправилась, Гавриил засобирался: его обещание свидания всё ещё было в планах на сегодня, и, похоже, Вельз собиралась отыграться за всё.

Когда они ушли и Азирафаэль с Кроули остались в доме одни, между ними повисло неловкое тягостное молчание.

― Что теперь? ― наконец спросил Кроули, нервно стуча пальцами по столу. У него было много, очень много вопросов: о будущем их отношений, о том, что Азирафаэль намерен делать с фактом, что Кроули ему изменил, о том, будут ли они ещё когда-то вместе спать… во всех значениях этого слова.

― Теперь я думаю, что тебе стоит извиниться перед Адамом и его друзьями, ― спокойно ответил Азирафаэль, смотря на улицу, где из-за туч начинало проглядывать солнце. ― Ты вчера их довольно бестактно бросил.