Перед глазами всплыло пустое выражение лица Джеймса утром. И то, что вчера вечером он почти не снимал очки… Отец-наркоман. И алкоголик. Кроули чувствовал, что этим вечером он был не лучше Джеймса, если не хуже. От этого осознания его воротило. Интересно, почему мать выбрала его и не бросала всё это время? Была ли она такой же бесполезной?

Дождь стучал по крыше автобуса. Где-то далеко сверкнула молния. Дорога до дома всё сокращалась вместе с уверенностью Кроули в том, что он заслуживает прощения.

***

Её разбудил раскат грома. Близкий и такой, будто небо разорвалось, и вместо дождя из него посыпались камни. Она вздрогнула под одеялом, и с одеяла скатилась бутылка вчерашнего пива, со звоном упав на пол, но, к счастью, не разбившись. Возможно, апокалипсис начался, пока она спала? Вполне возможно, мать же говорила что-то о страшном суде и тому подобном, когда даже мертвые предстанут перед его ликом и получат по заслугам. Наверное, покойная мать будет счастлива этому апокалипсису.

“Соберись, Дженни”, ― сказала она сама себе и осторожно открыла глаза. Комнатка мотеля поприветствовала её предрассветной полутьмой. Хотя сложно говорить о рассвете, когда солнце, судя по всему, не появится до конца дня. Летняя гроза разбушевалась не на шутку. Интересно, как там Джеймс? Уже вернулся в своё обычное состояние или ещё спит под очередной дозой? В любом случае, когда он проснётся, она будет ему нужна, а поэтому стоит найти его как можно быстрее.

На кресле у кровати стоял пакет с одеждой: видимо, тот странный мужчина принёс, тот самый, что поселил её здесь. Неужели это парень Вельз? Или, может, даже её муж?.. Хотя какая глупость, Вельз попросту не способна ужиться с кем-то, бедная девочка. Дженни не раз пыталась её познакомить с хорошими парнями, но каждый раз всё заканчивалось тем, что Вельз обзывала их всех алкашами и наркоманами и сбегала в свою нудную библиотеку корпеть над учебниками по анатомии. Почему-то за это мама любила Вельз больше. Как бы там ни было, а из пакета с новой одеждой Дженни взяла только бельё. Всё же променять вещи, которые ей купил Джеймс, на подарок другого мужчины она просто не могла.

Окинув номер мотеля придирчивым взглядом, Дженни осторожно подтолкнула кучку мусора под кровать и вышла за дверь. Где-то там, в этом дожде, её ждал Джеймс, и его стоило вытаскивать из апатии. Она слишком хорошо знала, что без неё или наркотиков этот мужчина мало на что способен. На ресепшене ключ принял прыщавый студент, который вчера же согласился обменять ей пиццу на пиво.

― Там дождь идёт, ― заметил он безразлично, вытащив из уха один наушник. Из него доносилось монотонное бормотание. Мир явно сошёл с ума, если на работе никто больше не слушает музыку. ― Уверены, что хотите выехать сейчас? Деньги за преждевременный выезд не возвращаем.

― Уверена, ― буркнула Дженни в ответ, расписываясь в гостевой книге. Её подпись была корявой и чем-то напоминала детскую, но её в этом всё устраивало. ― Да и не нужны мне деньги.

― Хоть зонт возьмите, ― студент кивнул на стойку у выхода с бесплатными одноразовыми зонтиками, которые в соседнем супермаркете продавались по доллару. ― Ветра нет, так что он не сломается, а вы не слишком промокнете. И кстати, ― он внезапно нахмурился и, ещё раз прочитав что-то в книге гостей, жестом подозвал Дженни к себе. ― Вам тут записку оставили.

― Записку? ― удивлённо спросила она, подходя к парню. Тот постарался реже дышать, пока она стояла рядом. ― Интересно, ― пробормотала Дженни, пробежавшись глазами по строкам аккуратного почерка. Ей понадобилось прочесть раза три, чтобы понять, чего же от неё хотели, а после этого она спрятала бумажку в декольте, чтобы не потерять. ― Понятно. Спасибо тебе, ― Дженни улыбнулась на прощание, полностью игнорируя, как нервно вздрогнул её собеседник, и, прихватив зонт, вышла на улицу. Майк вставил обратно наушник, из которого слушал подкаст о последних новостях политики. Странная посетительница мотеля быстро скрылась в струях проливного дождя, и Майк со вздохом подумал, что стоит подняться и прибраться в её номере. Может, там даже найдётся что-то ценное из забытых вещей, что можно будет удачно продать и, наконец, купить себе хотя бы скутер, чтобы добираться на ту грёбанную работу.

***

С волос уже капала вода, но Кроули никак не мог заставить себя вставить ключ в замочную скважину и наконец “вернуться домой”. Память о вчерашнем вечере и ночи окончательно вернулась. Лучше бы не возвращалась. Потому что теперь Кроули не имел ни малейшего понятия, как смотреть Азирафаэлю в глаза: мало того, что он ему наговорил столько гадостей, что его можно справедливо линчевать за это, так ещё и… Ещё и изменил ему с какой-то девушкой, с которой познакомился-то только час назад. Плевать, что просто поцелуй, Кроули в жизни никого не целовал так же, как Азирафаэля, а теперь… Если бы в Атланте был хоть один мост, Кроули бы, наверное, пошёл и сбросился с него прямо сейчас.

Хотя с такой погодой утопиться можно было и в ближайшей луже. Вся одежда Кроули уже промокла насквозь из-за проливного дождя, кеды противно хлюпали, а футболка липла к телу. Скорее всего, он простудится из-за такой погоды… Азирафаэль расстроится ещё больше. Господи, что же Кроули за монстр такой, чтобы разочаровывать самое светлое существо в мире буквально каждым своим действием?!

Он так и не решился зайти в дом, но и дальше стоять под дождём уже не мог. Компромиссом казалось взять свою машину и свалить куда-нибудь на ближайшее время, подзарядить телефон, возможно, прийти в себя, выпить кофе… И попробовать снова. Попробовать снова зайти в эту дверь, подняться наверх и извиниться перед самым ценным человеком в жизни. Попросить у него прощения за всё и надеяться, что великодушия Азирафаэля хватит на него и в этот раз.

Однако, обернувшись на стоянку у гаража, Кроули почувствовал, как сердце упало куда-то в пятки. Его машины тут не было. Конечно, была маленькая вероятность, что она стоит в гараже, но там обычно была пижонская машина Гавриила… Кроули резко вытащил из кармана ключи и щёлкнул по переключателю, открывая ворота. Всего лишь немного приоткрывая и, нагнувшись, проскальзывая в гараж, подальше от дождя. Шевроле не было и здесь.

― Да что же это такое?.. ― пробормотал Кроули упавшим голосом в абсолютной тишине гаража, где гордо стояла BMW Гавриила. Даже машины… Теперь у Кроули не было даже машины, черт возьми! Кто он вообще такой без всего того, что успел потерять за эту ночь? Весь мокрый и дрожащий от холода отброс, не более того.

Хорошо, что Гавриил не закрывал машину, когда парковался в гараже. Кроули открыл дверцу со стороны сидения водителя и скользнул на него. В машине согреться было проще, во всяком случае, тут всегда валялись какие-то теплые вещи “на всякий случай”. Например, на заднем сидении осталась вязаная глупая кофта Азирафаэля, которую он, похоже, забыл там ещё с последнего похолодания в мае. Быстро стянув мокрую футболку, Кроули закутался в кофту и уткнулся носом в мягкий ворот. Тот слабо пах одеколоном Азирафаэля. Запах почти выветрился, но всё же…

Кем бы Кроули был без Азирафаэля? Когда ему было пятнадцать, в то лето, до встречи с ним, кем он был тогда? Безбашенным мальчишкой, без корней, без обязательств, без… Вообще без ничего. Он мыл полы и туалеты в больнице, чтобы купить себе маркеры для очередной картины, шлялся по улицам вместо школы и пил дешёвое пиво, пока Вельз была на смене. Да, он любил рисовать, но ещё толком не знал, что ему с этим делать. Рисовал какую-то ерунду для школы, стебал одноклассников, бесил их и просто… Просто маялся дурью. Появление Азирафаэля его изменило, пусть и незаметно с первого взгляда, но Кроули будто в руки дали что-то очень хрупкое, маленькое, тёплое. Над Азирафаэлем нельзя было шутить как попало, его доверия нужно было добиться, и это оказалось даже сложнее, чем если бы Кроули попытался бы в отношения с Хастуром. Азирафаэль слишком отличался от Кроули, и это нужно было принимать во внимание. Всегда.