― А то, парень, это охуенно. Главное, не перебрать, а то откинешься, как твой дядя.
Кроули задумался, вспоминая значение слова “откинулся”. Так и не вспомнил. Отвлёкся и заметил, что у Джеймса во рту вместо зубов жуки и черви, вылазящие из дёсен и шевелящиеся по своим каким-то червиным делам.
― Твою же… ― пробормотал Кроули тихо. Он почувствовал, что падает. Словно бы та вершина, на которую он вознёсся совсем недавно, теперь ушла из-под ног, и он летел вниз, чтобы разбиться и умереть от удара о землю. Только вот удара всё не было и не было. Может, он будет вечно так лететь? И “откинется”, как его дядя, в полёте? Может, он не летит, а просто в невесомости? Чёрт, может, стоит спросить у Джеймса? А всё же не стоит, а то он выпустит своих червей, и они съедят и Кроули.
А потом он всё же упал, но это было совсем не больно. Только пол гудел. Успокаивающе, как вагон поезда. И была тьма, почти как ночью, как во сне….
Комментарий к Часть третья. Unsteady
Вижу новые лица в комментариях, поэтому повторно вкидываю инфу.
У меня есть пабл, где я выкладываю спойлеры к главам и дополнительную информацию о фф! Вот он https://vk.com/public139148478
Теперь тут нет внезапных душевных излияний, они переехали в мой твиттер, сюда https://twitter.com/lazur_alcoholic
Короче, подписывайтесь, если интересно)
========== Часть четвёртая. Rootless tree ==========
Уэнслидейл вздрогнул и проснулся. Хлопок двери был достаточно громким, чтобы даже его выдернуть из сна, но вот сообразить, кто вошёл и что он вообще забыл в его комнате, было сложно. Впрочем, понадобилось меньше минуты, чтобы в тёмном, пьяно шатающемся пятне он признал соседа ― Уорлока.
― А потише нельзя было? ― проворчал Уэнслидейл недовольно, падая обратно на подушку. ― Если приходишь пьяным, то хотя бы веди себя тихо. Ночь же на дворе…
― Вообще-то уже почти утро, ― весело заявил Уорлок и, судя по тому, что кровать рядом скрипнула, упал на матрас, не раздеваясь. ― Около четырёх часов, светает… Знаешь, зря ты не остался подольше в клубе, там такое веселье было!
― Не вижу ничего весёлого в море выпивки и головной боли по утрам, ― проворчал Уэнслидейл в ответ и тяжело вздохнул. Ему явно не дадут доспать. Если Уорлоку спьяну приспичило поговорить, он мёртвого поднимет. Забавно, учитывая, что в трезвом виде из него даже пару слов достать было трудно. ― К тому же музыка играла слишком громко, и основная группа мне не понравилась. Мутные они какие-то…
― Сам ты мутный, ― фыркнул Уорлок. ― У них на гитаре сам Кроули!
На этих словах Уэнслидейл проснулся окончательно и распахнул глаза. Захотелось срочно найти и надеть очки, чтобы чётче слышать то, что ему говорят. Хоть от очков подобное и не зависело, но почему-то казалось, что с очками хотя бы будет проще воспринимать реальность.
― Я не ослышался? Кроули? Энтони Кроули?
― Какой, блин, Энтони? ― Уорлок заворочался и, похоже, отмахнулся от Уэнслидейла рукой. ― Джеймс. Джеймс Кроули, легендарный и самый отшибленный гитарист за последние лет… десять уже, наверное. Хотя был там какой-то Энтони, вроде, сын его, одну песню сыграл типа, ещё и так светился, как рождественская гирлянда, хотя за него почти всё сыграл Джеймс… Выскочка, блин, бесит. Его ещё и на афтепати пригласили, наверное, потому что он сын Кроули.
― Так Энтони не поехал домой? Где же он ночевал тогда?
По большому счёту это не должно было так волновать Уэнслидейла. Энтони фактически бросил их в пабе: то со своим парнем куда-то пропал, то с группой тусить начал… Как неприкаянный какой-то. Отчасти это было обидно, всё же с ним хотела провести время именно их компания. С другой стороны, за целый день они могли просто наскучить Кроули, и тот так мягко им на это намекнул… А может, всё было куда как сложнее, и Уэнслидейлу не дано было подобного понять, но как бы там ни было, он надеялся, что Кроули не ночует на лавке под общежитием.
― Да группа вроде как прямо в клубе осталась, ― сонно пробормотал Уорлок, устраиваясь поудобнее под одеялом. ― Они там обдолбались вроде. Не знаю, чем, но под конец даже этот дрыщ Энтони явно был под чем-то. Это так в стиле Кроули: прикинь, я даже не знал, что у него есть взрослый сын. Джим постоянно в разъездах, играет как с какими-то фиговыми группами, так и со звёздами мирового масштаба. Правда, всегда временно, свою группу он собирал в юности, но они не продержались долго. У него даже своей квартиры нет, но зато ему никто не говорит, что делать, и как себя вести, и что он кому-то что-то должен… Он как настоящий панк! Хотел бы я поехать с ним в тур. Днём ― дорога, ночью ― полный отрыв, а по вечерам у твоих ног лежат залы…
На последних словах Уорлок зевнул и утих, а Уэнслидейл, окончательно проснувшись, задумался. Его сосед по комнате и раньше проявлял увлечение странными людьми и штуками: сатанизм, тяжелая музыка, странный стиль в одежде и преобладающие черные цвета в образе. И это при том, что его родители были высокопоставленными чиновниками и совершенно нормальными людьми с первого взгляда. Уэнслидейл догадывался, что в семье Уорлока далеко не всё так хорошо, как у того же Адама, например, но некоторые его слова заставляли всерьёз задуматься. Хотя бы о той же свободе. Неужели отсутствие дома, постоянных друзей и родителей ― это свобода? Даже Уорлок должен бы понимать, что такой стиль жизни довольно… сомнителен. Стоило, наверное, спросить у Пеппер. Её мама вроде как была хиппи в молодости, и ей совсем не понравилось.
Интересно, а Кроули, который Энтони, разделяет такую точку зрения? Судя по словам Уорлока, он этой ночью отжигал со своим отцом и веселился вовсю. Но его парень, Азирафаэль, был совсем не похож на человека, которому подобное могло нравиться: он и к пиву-то не прикоснулся. То ли вообще был непьющим и только из вежливости его взял, то ли предпочитал что-то более качественное и в другой обстановке, а может, и вовсе не хотел пить в таком месте. Если так подумать, то Азирафаэль выглядел каким-то домашним и не вписывающимся в обстановку шумного студенческого бара. Даже его одежда говорила о том, что он не собирался оставаться на всю ночь там. Но Кроули же остался… Оставалось надеяться, что у них обоих всё хорошо, на большее Уэнслидейл повлиять не мог.
Когда в окно заглянули первые рассветные лучи солнца, Уэнслидейл уже опять сладко спал.
***
Пахло чьей-то рвотой. И мочой. От этого трещала и без того больная голова. Может, и не от этого, а сама по себе, в комплект к ужасной сухости во рту и горле. Стоило разлепить глаза и найти хотя бы просто стакан воды, а уже потом подумать об аспирине и других болеутоляющих… А потом и о душе, наверное, потому что к букету предыдущих ароматов добавлялся запах мужского пота, и были все основания подозревать, что пахнет от него самого, от Кроули.
Давно он так не напивался. Если вообще хоть когда-то напивался до такого состояния, чтобы отрубиться на полу. Стоило Кроули разлепить глаза, он понял, что “приятное” пробуждение только начиналось. Для начала рвотой пахло от его одежды. Но, если прислушаться к себе, во рту привкуса этой гадости не было, значит… Значит, кто-то проблевался на него. Кайф. А ещё на его ногах кто-то спал для полного восторга, причем довольно долго, судя по тому, что ног Кроули уже почти не чувствовал.
Кое-как спихнув с себя чужое тело, Кроули с трудом сел. Спину ломило от сна на полу, к тому же на холодном полу. Похоже, грозит Кроули простуда и сопли в ближайшее время. Прекрасная память от встречи с отцом… Кстати, об этой самой встрече, а как всё дошло до этого?
Оглядевшись по сторонам, Кроули нашёл почти всех, кого успел запомнить хотя бы в лицо вчера вечером: на диванах для посетителей клуба растянулись Джеймс и парень, который был солистом их группы, рядом с ними, но уже полусидя-полулежа на столе храпел ещё какой-то член группы, ударник, кажется. Последний из музыкантов спал, сидя на полу и привалившись спиной к барной стойке, рядом с ним лежала молодая девушка без верхней одежды. Кроули поскорее отвернулся, чтобы не созерцать её обнажённый бюст. Тем временем тело у его ног тоже завозилось, и Кроули с облегчением переключил внимание на него. Облегчения хватило ненадолго…
