― Ладно. У тебя есть деньги на такси, если что?
― Да, не переживай. Думаю, я и автобус отсюда поймаю.
― Ладно, тогда скидываю номер эвакуатора и адрес техобслуживания, где мы обычно разбираемся с нашими машинами, они должны быть открыты ещё с полчаса, так что ты успеешь.
― Да, спасибо тебе большое, пап, ― вздох облегчения вырвался у Азирафаэля сам собой. Всё же общение с Вельз шло его отцу на пользу, он определённо стал куда более сговорчивым. Конечно, полностью избежать объяснений не получится, но они хотя бы будут проходить в нормальной обстановке.
― Не за что, малыш. Пока, мы тебя ждём.
***
― И она тебя так подняла, и ты будто бы летел над тем пикапом и дорогой, и ветер дул в лицо, и я готов поклясться, что ты смеялся в тот момент! Весело так…
― Дети возрастом трёх месяцев ещё не умеют смеяться, ― покачал головой Кроули, подозрительно при этом разглядывая коктейль, который ему подал бармен. ― Хотя я верю в то, что мне могло понравиться так кататься.
― Ты вообще любил кататься с нами, ― уверенно сообщил Джеймс, прикладываясь к своему вычурному бокалу с напитком, слегка отливающим зелёным цветом. Кажется, он назывался “Зелёный Веспер”. Судя по тому, как его пил Джеймс, штука не должна была быть слишком крепкая. Почему тогда отец заказал ему не то же самое, что и себе? Вместо этого перед ним стоял слоёный коктейль, название которого расслышать не удалось. Во всяком случае, он выглядел неплохо и даже маняще. Раньше Кроули предпочитал употреблять спиртное в чистом виде, да и в барах он редко бывал, а тут такая возможность.
Джеймс продолжал болтать о детстве Энтони, не слишком связно перескакивая с пятого на десятое. Слушать его было довольно сложно. Тяжело вздохнув, Кроули решил, что, чтобы пережить этот вечер, ему действительно стоит выпить, и раз уж за него платят, некрасиво будет пренебрегать угощением. Взяв стакан, он легко опрокинул в себя его содержимое и задним числом удивился, как мягко пошёл коктейль. Это был не дешёвый виски, уж точно.
― А ты умеешь пить, как я вижу, ― одобрительно заметил Джеймс. ― Мой мальчик!
― Хватит обо мне, ― отрезал Кроули, вытирая губы и отодвигая пустой бокал подальше. ― Расскажи о себе. Я же ни черта не знаю. Вообще не знал, что ты музыкант и играешь в группе.
― Да уж, Вельз считает это плохим занятием, видимо, поэтому и не рассказывала, ― на лице Джеймса появилось кислое выражение, однако из-за тёмных очков на носу трудно было сказать, было ли оно позёрничеством или действительным проявлением эмоций. Джеймс не снял очки даже в помещении, которое не было так уж хорошо освещено. Наверное, это было частью его стиля или что-то вроде того, потому что на плакатах, расклеенных по стенам клуба, он тоже был в очках. ― Но я гитарист типа. Как Джимми Хендрикс, знаешь такого?
― Неа, ― покачал головой Кроули. ― Я не слишком увлекаюсь музыкой. Больше комиксами…
― Джимми Хендрикс ― самый крутой гитарист в мире! ― уверенно заявил Джеймс. ― Молодёжь его уже и не помнит, но он как легенда в мире музыки. Тебе стоит послушать его при случае! Ни один дьявол или ангел не может так играть! Такую музыку создают только чертовски хорошие люди!
― Я понял, понял… Слушай, а ты… ― Кроули замялся, не зная, как точно сформулировать свою просьбу, но текущий в крови алкоголь уже начал действовать, поэтому и слова на язык пришли быстро: ― Ты мог бы научить меня паре аккордов, знаешь? Я никогда не играл на музыкальных инструментах, но это, кажется, будет круто…
― Ты играл, ― весело возразил Джеймс, поворачиваясь на барном стуле лицом к Энтони. ― Я тебя учил. Правда, с такими маленькими пальчикам, как у тебя тогда были, это было довольно сложно, но знаешь, пару аккордов ты взять мог. А ещё смеялся, когда у тебя хорошо получалось. У меня даже где-то фотка осталась!
С этими словами Джеймс начал рыться по карманам и вскоре извлёк бумажник, старый, в пятнах, слегка ободранный, и, развернув его, гордо продемонстрировал Кроули старую фотокарточку с заложенными краями и явно много раз согнутую различными образами, но изображение чудом уцелело. В неясном свете бара на нём можно было разглядеть маму. Её Энтони узнал сразу, даже много лет спустя. У неё на коленях сидел худощавый ребёнок, около года, может, немного больше, и мама поддерживала перед ним гитару. Руки малыша действительно были слишком маленькие для такого, но он старательно что-то играл, скорее всего просто дёргая струны, но при этом улыбаясь счастливо-счастливо.
Сердце Энтони дрогнуло и забилось быстрее. Дурацкое иррациональное чувство чего-то потерянного встало комом в горле.
― Это ты, ― сообщил Джеймс, указывая пальцем с неаккуратно подстриженным ногтем на малыша. ― Такой мелкий был и как вырос! Я горжусь тобой!
― Но ведь ты не видел, как я рос, ― пробормотал Энтони тихо. Джеймс его не услышал: его как раз отвлекла девушка с кудрявой шевелюрой и приятных размеров грудью, что-то шепчущая ему в самое ухо. Оставалось только фыркнуть и отложить этот разговор на потом.
― Прости, малыш, мне пора на сцену, ― заявил Джеймс через секунду, оборачиваясь обратно к Энтони. ― И, кстати, познакомься, это Кармин. Кармин, это мой сын, можешь, пожалуйста, пропустить с ним ещё по стаканчику? Он чудесный человек.
― Если он ваш ребёнок, я в этом здорово сомневаюсь, ― усмехнулась Кармин, но освободившийся рядом с Энтони табурет заняла. ― Хорошо, что я люблю плохих мальчиков.
Энтони хотел было сказать, что у него есть парень и что он его любит, но очень вовремя вспомнилось, что Азирафаэль бросил его тут без машины и пьяного… Пожалуй, стоило пропустить ещё по стаканчику.
***
Открывая дверь дома, Азирафаэль старался быть очень тихим. Всё же одиннадцатый час на дворе: он сам привык бодрствовать в такое время благодаря Кроули и его вечерним приливам вдохновения, а вот отец и Вельз в это время уже спали. Если, конечно, Вельз не была на смене. Тогда Гавриил мог прождать её всю ночь и вообще не ложиться, хотя в этом не было абсолютно никакого смысла. Конечно, Азирафаэль догадывался, что и из-за его отсутствия Гавриил не будет спать всю ночь, но ему никогда не доводилось это проверить на практике. До сегодняшнего дня.
― Как для правильного мальчика, ты возвращаешься поздновато, ― заметила Вельз, сидящая за столом с бокалом вина в руке. Гавриил был рядом, и до его прихода они явно на пару уничтожали пиццу, от которой сейчас осталась одна лишь коробка. Азирафаэль очень не вовремя вспомнил, что последний раз ел ещё на работе. Из груди вырвался тяжелый вздох.
― Для пары на правильном питании вы слишком легко нарушаете диету, ― буркнул он в ответ и потопал к холодильнику. У Гавриила, как и ожидалось, бокала с вином не было, но Азирафаэль надеялся, что для него найдётся хотя бы пара глотков чего-нибудь спиртного. Иначе он просто не заснёт сегодня.
― Ну, кормильца нет, вот и отступаем от диеты, ― усмехнулась Вельз весело. ― Кроули там веселится вовсю?
― Типа того, ― нехотя ответил Азирафаэль, грустно созерцая почти пустой холодильник. Интересно, он сможет приготовить хотя бы оладьи без посторонней помощи? Вряд ли. Тогда стоит остановить свой выбор ужина на хлопьях с молоком: их он точно не сожжет. ― Я вроде как бросил Кроули.
Вопреки ожиданиям Азирафаэля, гнетущая тишина на четверть часа на кухне не повисла. Всего на пару секунд его заявление действительно заставило даже Вельз заткнуться, но, как только первый шок прошёл, она тут же спросила:
― Это значит, что мы с твоим отцом можем узаконить отношения и не сделать ваши с Кроули отношения инцестом?
― Дорогая, ― наконец подал голос Гавриил. Очень упрекающий голос.
― Не в том плане бросил, ― фыркнул Азирафаэль, грустно улыбаясь и заливая кукурузные хлопья холодным молоком. ― А в смысле оставил в баре без машины после того, как он наговорил мне кучу гадостей спьяну. Ах да, и после того, как мы столкнулись с его отцом, выступающим на сцене студенческого паба.
― Ну, тогда всё не так уж и плохо, ― заметил Гавриил, хотя, судя по выражению лица Вельз, он очень ошибался. ― Во всяком случае, мы нашли Джеймса. Осталось с ним поговорить.
