― Ты приглашал на вино, но наверняка не ожидал, что я приму приглашение так рано! И я принёс апельсины, поэтому не торопись меня заворачивать.
Айзек с секунду обдумывал поступившую информацию, а потом тихо прыснул.
― Ну ты даёшь, Кроули. Быстро же заскучал в нашей глуши. Заходи, конечно, мне тоже стоит немного выпить сегодня, ― с этими словами Айзек отступил, пропуская Кроули в дом. ― Смотри-ка, как погода портится, снова дождь будет.
― С чего ты взял? Вроде же просто пасмурно, ― пробормотал Кроули неуверенно и прежде, чем оказаться под крышей чужого дома, бросил быстрый взгляд на небо. Было всё так же неопределённо облачно.
― Ласточки низко летают, ― объяснил Айзек, закрывая за ним дверь. ― Точно дождь будет. Это не примета, не смотри на меня так, простые законы природы: перед дождём насекомые чувствуют перепад давления, опускаются ближе к земле и прячутся. Ласточки просто идут за ними.
― Вот как? Я не знал, ― признался Кроули и протянул Айзеку апельсины. ― Всю жизнь прожил в городе.
― В городе это тоже работает, ― с улыбкой возразил тот. ― Будто бы ты никогда не замечал ласточек?
― Эм… ― Кроули неопределённо промычал что-то в ответ и отвёл взгляд. Айзек только покачал головой на это.
― Проходи, устраивайся где удобно, только попрошу не трогать книги: они довольно старые.
Забрав апельсины, Айзек скрылся где-то в коридоре: похоже, пошёл за вином. Кроули потоптался на месте, а потом всё же прошёл в кабинет-гостиную, заставленную такими редкими и ценными книгами.
Там пахло библиотекой. Причём не школьной или городской библиотекой, которую Кроули однажды осматривал как место для съёмок, а именно домашней библиотекой: старой бумагой, пылью и слегка ― какао. Пустая чашка на столике у одного из кресел свидетельствовала о том, что это, похоже, было любимым напитком хозяина дома. Сама комната была заставлена книжными шкафами. Тут не было практически ничего кроме книжных полок, книг, ящиков с книгами и даже стеклянной витрины, под которой лежала ещё пара книг. Айзек явно был просто двинутым на книгах и всем, что было с ними связано.
Немного присмотревшись, Кроули понял, что комната фактически была разделена на две части: два книжных шкафа были неплотно и довольно аккуратно заставлены именно старыми книгами в потрёпанных обложках, некоторые с явно ручной гравировкой. Под стеклом так вообще лежали книги, о возрасте которых было страшно задумываться. А вот в остальном пространстве властвовал домашний хаос из вполне себе современных книг, некоторые из которых были даже в бумажных переплётах, некоторые лежали стопками на полке, некоторые явно съехали, какие-то просто лежали кучей в углу комнаты, а парочка из них разместилась рядом с той самой пустой чашкой, и одна служила закладкой для другой. Помимо книг и мебели для книг, в комнате стояло старенькое, заметно продавленное кресло, диван, рабочий стол под окном, заваленный опять же книгами, и журнальный столик. Под столиком уютно разместился вполне себе современный ноутбук, который выглядел тут наиболее неуместно. Грязная чашка стояла ближе к креслу, поэтому, немного поколебавшись, Кроули присел на диван. Он слегка нервничал.
В Лос-Анджелесе он часто пил с незнакомыми людьми, развлекался до раннего утра и никогда не задумывался о том, что о нём подумают другие. Но тогда он пил в большой компании, часто в просторной квартире или даже арендованном на всю ночь клубе, а сейчас всё было куда более… чинно, что ли? Один на один с незнакомым человеком, рядом с которым предстоит жить как минимум до конца месяца. Нужно было следить за языком, как минимум.
Айзек вернулся довольно быстро, с парой бокалов, тарелкой нарезанных кружочками апельсинов и пыльной бутылкой вина подмышкой.
― У меня собственная коллекция, ― объяснил он, ставя на столик бокалы. ― Не могу сказать, что в нашем городке скучно живётся, но иногда хочется завести себе какое-то хобби для души.
― А, то есть книги ― это не для души? ― не удержался Кроули. Ещё даже глотка вина не сделал, а уже не может держать язык за зубами ― позор ему как актёру.
― Книги ― это для работы, ― усмехнулся Айзек и осторожно открыл вино. Откуда у него в руках появился штопор, Кроули понять не успел. ― Но ты книги не любишь, правильно? ― он усмехнулся, а на удивление, отразившееся на лице Кроули, дал простое объяснение: ― Обычно мои гости ходят и рассматривают коллекцию, спрашивают о ней, а ты даже не пытался.
― Книги занимают слишком много времени, ― буркнул Кроули, надеясь, что это не слишком заденет Айзека. ― У меня обычно нет возможности прочесть книгу до конца.
― Понимаю, ― кивнул Айзек, протягивая почти полный бокал Кроули. ― Многим сейчас не хватает времени на книги: все бегут куда-то без передышки.
Он медленно опустился в своё продавленное кресло и с видимым удовольствием протянул ноги.
― Куда ты бежал, Кроули?
― Прошу прощения? ― Кроули недоумённо моргнул и уставился на Айзека. Тот так просто перевёл тему на него, что это оказалось ужасно неожиданно.
― Богатый американец приезжает в такую глушь и сходу снимает дом на месяц. Конечно, мне интересно узнать о тебе побольше, ― с улыбкой ответил Айзек. ― Ну и надо как-то продолжать разговор: тебе же неинтересно будет, если я начну говорить о книгах.
― Если я начну рассказывать о себе, тоже будет не особо-то интересно, ― пробормотал Кроули, отводя взгляд. Врал, конечно, многие бы отдали приличную сумму, чтобы узнать о его жизни побольше. ― Родился, отучился, поработал, устал, вот и приехал. Просто отпуск, ничего больше.
― А миссис Брайан практически уверена, что ты ― из чикагской мафии, ― усмехнулся Айзек. ― Говорит, что порядочные американцы на таких машинах не разъезжают и деньгами не разбрасываются. Но она всю жизнь прожила в Британии, так что вряд ли действительно знает хоть что-то об американцах, так что не злись на неё.
― И не собирался, ― ответил Кроули с улыбкой. Такая наивность местных жителей была очень даже в его вкусе. Пусть считают его хоть боссом мафии, хоть миллионером, главное ― чтобы не поняли, кто он на самом деле. ― И я не совсем американец, на самом деле. У меня двойное гражданство, так что я шотландец в той же степени, что и американец.
― Ты уже говорил, да и по акценту слышно, ― кивнул Айзек и пригубил вино. Кроули тут же тоже сделал глоток, осознав, что совершенно забыл о напитке. К его удивлению, вино было потрясающим: ни больше, ни меньше.
― У тебя есть тайный проход в королевский винный погреб? ― удивлённо спросил он. ― Я уверен, что это не из местного супермаркета.
― И правильно, что уверен. Это я привёз из Франции, около… шести, наверное, лет назад. Целый ящик привёз, хорошая штука, ― Айзек гордо задрал нос и сделал ещё маленький глоточек. ― Пожалуй, вино ― это то, что умеют делать во Франции.
― В отличие от монархии? ― не удержался от шутки Кроули.
― В отличие от монархии, ― подтвердил Айзек с улыбкой.
― Не могу не поинтересоваться, ― Кроули замялся, подбирая слова. Хорошее вино и явное доверие Айзека заставили его рискнуть и задать мучивший его почти целый день вопрос. ― Чем ты занимаешься? В смысле, чем зарабатываешь на жизнь? Я просто представил, сколько стоит содержимое хотя бы той витрины, и мне не хватит, даже если продам обе почки.
Айзек тихо рассмеялся и отставил бокал, чтобы не расплескать содержимое. Смех снова будто бы омолодил его, превращая в молодого и симпатичного парня, которому как раз время бы обзавестись семьей, а не зацикливаться на своей коллекции. Правда, этого Кроули вслух не сказал бы никогда.
― Ты верно подметил, ― наконец, сказал Айзек, отсмеявшись. ― Одна из тех книг, под витриной, написана ещё до изобретения печатного станка. А я вроде как букинист, только без своего помещения и без особого желания продавать или менять книги. Ты можешь найти мой интернет-магазин, напомни позже, дам визитку. Ну, а помимо магазина, я ещё вроде как литературный критик и немного писатель.
― «Немного писатель»? ― Кроули иронично выгнул брови и сделал ещё глоток вина. Обычно со словами «немного писатель» начиналась история о том, что у рассказчика есть идея для книги, из которой он ещё не написал ни строчки, но она обязательно станет бестселлером. ― Это как?
