Кроули тяжело вздохнул и жестом пригласил Айзека в салон Бентли. Тот, кажется, просиял ещё больше, чем было до этого.
― Я только за бумажником сбегаю! ― предупредил он и скрылся в своём доме, стены которого густо обвивал плющ. Кроули лишь тяжело вздохнул. Похоже, знакомства было не избежать.
Айзек вернулся довольно быстро, с выпирающим карманом брюк и с классической светлой федорой на голове. Усевшись на пассажирское сиденье рядом с водителем, он восторженно осмотрел салон.
― У вас потрясающий автомобиль, мистер Кроули! Настоящий раритет, я никогда на таких ещё не катался, это так волнующе!
― Я взял его напрокат, ― хмыкнул Кроули, заводя двигатель. Бентли послушно зарычала. ― И можно просто Кроули, без мистер.
― Как Энтони Кроули? ― спросил Айзек, улыбаясь. ― Актёр и сценарист?
Кроули чуть было не ляпнул «и продюсер», но сдержался. Он всё же был тут инкогнито, и последнее, чего он хотел, ― кучи фанатов.
― Да, как Энтони Кроули. Но лучше просто Кроули, и никаких ассоциаций с моим тёзкой, ― буркнул он, надеясь, что выглядит достаточно раздраженным для человека, чьё имя постоянно путают. ― У меня с ним нет ничего общего.
― Как скажете… Точнее, скажешь, ― кивнул Айзек. Стоило отдать ему должное, больше завести разговор он не пытался и лишь смотрел в окно, пока Бентли лениво выворачивала с улиц этого мирного, зелёного и невероятно скучного городка. На расстоянии сада друг от друга стояли аккуратные домики из камня или кирпича, видимо, как больше нравилось хозяевам. На подоконниках цвели петунии, свешивая свои рупоры из горшков, кое-где виднелась сирень и отовсюду пахло свежестью. Проезжая по улицам, Кроули не заметил ни одной живой души, а вот вывернув на что-то, заменявшее главную и церковную площадь, понял, что все честные обитатели попросту отправились на воскресную службу: у высокого здания монастыря (у Кроули язык не поворачивался назвать что-то настолько мрачное церковью) собралось около десятка старичков и старушек самой приятной наружности.
Только когда дома остались позади, а перед Кроули раскинулась привычная равнина, Айзек снова подал голос.
― Знаешь, Кроули, меня снедает любопытство. Человек, который арендовал себе Бентли и дом за одну ночь, явно мог бы остановиться в месте поинтереснее этого. Что же тебя заставило выбрать такую глушь для отпуска?
― Ты любишь играть в детектива? ― хмыкнул Кроули недовольно. Спроси у него кто подобное где-то в Лос-Анджелесе, он бы сходу послал такого человека, потому что кому какое дело до его, Кроули, дел. Но, видимо, чистый воздух и крепкий сон сделали своё дело и смягчили его настолько, чтобы нормально отвечать на подобные вопросы. ― Я хотел покоя в месте, где до меня никто не дозвонится.
― Так ты всё же действительно из штатов, ― задумчиво пробормотал Айзек, переводя взгляд на дорогу перед ними. ― Для американца у тебя сильный шотландский акцент.
― Двойное гражданство, ― буркнул Кроули. ― Вообще я живу в США, да, откуда ты узнал?
― Мадам Трейси предположила, ― просто ответил Айзек. ― Сказала, что так поздно и в такую погоду сразу снять дом может только американец. Она ещё попросила меня проследить, приедешь ты или нет, и если нет, забрать ключ, ― на его лице проскочило виноватое выражение, и Кроули невольно подумал о том, что вот так надо делать виноватое выражение в кино, а не все те гримасы, что ему строили актёры на пробах.
― Мне начинает казаться, что не успел я приехать, а уже стал предметом сплетен, ― буркнул Кроули недовольно. Если верить навигатору, до города оставалось немного, и это было хорошей новостью: уж слушать о том, что о нём думает посёлок пенсионеров, Кроули не хотелось.
― Ну что ты, мадам Трейси не сплетничает о своих постояльцах: они её профессиональная тайна, как она говорит, ― поспешил заверить его Айзек. ― А мне она сказала потому, что мне до вашего дома ближе, чем её сержанту, и мне она доверяет. Либо же она с сержантом опять поссорилась, и он отказался идти по поручению в такой ливень.
― С сержантом? ― Кроули с недоумением моргнул и даже на мгновение оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на Айзека. Что за сержант? Муж, что ли? Так почему бы прямо так и не сказать?
― Ты же не любишь сплетни, ― напомнил Айзек и усмехнулся. Причём было в этой усмешке что-то… лукавое. Подловил, зараза. Может, вкуса у этого парня и не было, но Кроули он начинал определённо нравиться.
― Зато я люблю понимать рассказы. Сержант ― это муж Трейси? ― уточнил Кроули, хмуря брови и щуря глаза. В отличие от вчерашнего дня, сегодня небо было ясное, а солнце пыталось выжечь его глаза. Стоило купить ко всему прочему солнцезащитные очки.
― Не совсем муж, но ты правильно уловил суть, ― усмехнулся Айзек. ― Сержант Шедвелл ― тот ещё кадр, лучше вам с ним не сталкиваться. Он довольно… эксцентричный человек.
― И в чём проявляется его эксцентричность? ― поинтересовался Кроули. Теперь ему становилось действительно интересно: под таким углом местные, возможно, были не такими уж скучными.
― В том, что он засранец, ― грустно вздохнул Айзек, ― и каждого найдёт, как обозвать. Не то чтобы это обидно, но неприятно, на самом деле. Мадам Трейси эта его черта почему-то нравится, вот они и живут вместе.
― А у неё специфические вкусы, ― хмыкнул Кроули, качая головой. ― И какое же обзывательство у этого сержанта нашлось для тебя?
Айзек поджал губы и перевёл взгляд на боковое окно. Видимо, эта тема была ему не слишком приятна, и Кроули уже был готов предложить другую, но Айзек его опередил:
― Южный гомик. Так он меня называет. Не в глаза, конечно, но всё же. А мадам Трейси ― блудницей, и в лицо.
Кроули присвистнул. Вот это, должно быть, кадр, самый лучший злодей-не-злодей, как выражался один знакомый Кроули из мира кино. В фильмах подобные люди вызывали улыбку, но встреча с подобным вживую мало кому понравилась бы.
Супермаркет оказался прямо у въезда в город, как и обещала мадам Трейси. Кроули аккуратно вывернул на стоянку и заглушил двигатель.
― Я за покупками, где-то на полчаса, ― сообщил он Айзеку, выбираясь из машины. ― Справишься за это время?
― Вполне, ― согласился тот, следуя за ним. ― Удачи тебе, Кроули.
― Да без надобности, ― по привычке отмахнулся тот и направился в магазин.
Супермаркет хотя бы в этой глуши был таким же, как и в других краях света: просторный, светлый, заставленный кучей вещей, которые были нужны и не нужны обычным людям, и с самыми обычными прыщавым подростком и щедрых размеров женщиной на кассе. Кроули взял тележку, прошёлся по списку и наполнил её доверху. Тут даже нашёлся хороший колумбийский кофе. Правда, как его варить без кофемашины, Кроули себе плохо представлял.
Закончив с покупками, он вышел на улицу вместе с тележкой, не собираясь гнуть спину под весом всего «необходимого». Айзек уже ждал его у машины и, к удивлению Кроули, курил. Не то чтобы чужие люди не могли курить у машины Кроули, но вот этот светловолосый мужчина в светлой одежде и даже шляпе как-то плохо сочетался с сигаретой в руке. Оказавшись совсем близко к нему, Кроули не удержался и втянул носом дым. Пока ещё не сильно, но курить хотелось.
Айзек, похоже, заметил этот порыв и удивлённо вскинул бровь.
― Поделиться сигаретой?
― Нет, ― отмахнулся Кроули недовольно, ― я бросаю. Сегодня вот начал бросать.
― Вот как? ― теперь Айзек удивлённо вскинул обе брови. ― Знаете, у меня нет ни одного знакомого, действительно бросившего курильщика. Если у вас получится, я тоже попробую бросить, договорились?
― Такая себе мотивация, ― хмыкнул Кроули, загружая пакеты на заднее сиденье Бентли. Оттуда на него укоризненно посмотрел ноутбук, который Кроули так и не выгрузил в дом. Правда, ноут быстро был спрятан под новым постельным бельём и больше не мог давить на больную мозоль Кроули ― творческий застой.
По дороге обратно Айзек болтал о том, куда лучше всего сходить в округе, какими путями проще добраться до пляжа и что в близлежащей посадке лучше не сворачивать с натоптанных тропинок. Не потому, что там можно было заблудиться, а скорее для того, чтобы не набить полную обувь песка или камней.
