― Я вообще не фанат кофе, так что у меня есть только механическая, ― сообщил он, будто бы извиняясь.― Но зато она мне пока абсолютно без надобности, так что можешь взять на сколько нужно.
Кроули задумчиво уставился на кофемолку. Чем-то она походила на мамину мясорубку, но…
― Как она работает? ― решился всё же спросить он. И тут же поспешно объяснил: ― Я в последнее время пользовался только электрическими…
― О, довольно просто, ― Айзек расплылся в улыбке и протянул Кроули это чудо техники. ― Сверху засыпаешь зёрна, крутишь ручку, потом открываешь ящичек и достаёшь оттуда молотый кофе. Поверь, это даже быстрее, чем с электрической!
― О, понятно, ― кивнул Кроули неуверенно, принимая кофемолку и стараясь держать её настолько аккуратно, насколько это было возможно. Почему-то в голове крутилась мысль о том, что кофемолка может быть старше самого Кроули. ― Спасибо тебе.
― Не за что, ― усмехнулся Айзек.
Возвращаясь в свой дом, Кроули очень не вовремя подумал о том, что, скорее всего, Айзек подумал, что у него под халатом ничего нет. Всё же волосатые голые ноги и грудь вряд ли создавали впечатление приличного человека. И конечно же, в такой глуши Айзек вряд ли каждый день видит подобное. Стыдно-то как…
Вернувшись к себе, Кроули машинально глянул на часы. Ну ничего себе он проспал! Была уже половина первого, а он даже зубы ещё не чистил и… Хотя куда торопиться-то? Он мог позволить себе сбить режим настолько, насколько это вообще было реально, да и после перелёта такое позволительно. Странно, что этот Айзек не сказал ему прямым текстом, что Кроули соня. Видимо, британский такт не позволял или что-то ещё в таком роде.
Пока готовился кофе, Кроули не удержался и загуглил имя своего соседа. Айзек Фэлль. Ничего. Ну, то есть в фэйсбуке были аккаунты с похожими именами, но ни один из них явно не был аккаунтом жильца из дома напротив: либо фото не те, либо место, либо ещё что-то. Кроули приуныл: видимо, местные жители были не слишком большими приверженцами массовых связей, а этот Айзек вообще предпочитал жить затворником. Это, впрочем, не объясняло, откуда у него средства на такое количество книг, дом и явно ненапряжную жизнь.
После того, как кофе и несложный завтрак пропали в желудке Кроули, а халат и условная пижама сменились нормальной одеждой, настал момент, когда стоило задуматься о том, чему же посвятить день. Продолжать валяться категорически не хотелось. Как бы Кроули ни мечтал об отдыхе, но его деятельная натура требовала сделать хоть что-то полезное, например, начать, наконец, писать сценарий. Сценарий чертовой короткометражки для международного фестиваля. От него ждали чего-то невероятного, чего-то, что заставит судейский состав плакать, а у Кроули категорически не было идей. Он целую неделю пытался что-то придумать ещё в Лос-Анджелесе, попутно бросаясь в любые проекты, лишь бы не садиться за этот проклятый сценарий. Потом Вельз, конечно, поняла, в чём дело, и сдвинула дедлайн. Тогда-то и пришла идея сменить обстановку и сходить в отпуск. Не слишком-то пока помогало.
Кроули взял ноут, завалился в одно из кресел-мешков на веранде и подключился к местной сети. Вместо того, чтобы сразу открыть названный, но пока ещё пустой документ, он сначала прочел все письма на электронной почте, в кои-то веки заглянул в свои соцсети, перечитал все новости, и только когда дел уже просто не оставалось, открыл документ для сценария. Тот упорно давил на Кроули своим чистым белым листом. Плохой знак, нужно было срочно что-то написать, иначе это будет продолжаться вечно.
«Да пошёл ты к чёрту!» ― пробарабанил Кроули по клавишам. Готово, теперь лист не был пустым, и будет проще продолжить… наверное. Наверное ― потому что теперь Кроули казалось, что сценарий посылает его к чёрту. Ещё с минуту он тупо смотрел на эту глупую фразу, потом всё же стёр и закрыл глаза. В голове была звенящая тишина.
Сквозь окна террасы были видны бегущие по небу облака. Большие, пушистые, с сероватым оттенком. Дождевые, наверное. Соберутся где-то в кучу, вздрогнут, загремят и обрушат на смертных потоки воды, как было позавчера, так что ничто не останется сухим. Литры и литры чистой воды будут литься на землю и смывать с неё всю грязь, оставленную человечеством.
Кроули тяжело вздохнул и бросил косой взгляд на белый лист. Нет, вдохновение не шло категорически, не на эту штуку так точно. Может, попробовать написать что-то другое? Но что? И когда тогда начинать делать сценарий, который от него ждали вчера и будут ждать каждый следующий день? Кроули зажмурил глаза и тихо застонал. Творчество так не работало, оно вообще не любило дедлайны, хоть ты тресни. Сначала рождалась идея, оформлялась во что-то пристойное и только потом становилась текстом. У Кроули не было идей, поэтому и текст не шёл, хоть убейся об ноут. Всякие тренинги на эту тему мололи чушь о том, что нужно только начать, сделать лист не белым и всё такое, но Кроули прекрасно знал, что это всё пустой звук. Для него так точно.
Он отложил ноут, поднялся с кресла и подошёл ближе к сплошному стеклу террасы. Сад за ним, в отличие от территории Айзека, был очень даже ухоженным. Наверняка раз в пару дней там ковырялся какой-нибудь садовник, подравнивая кусты и грядки с цветами. Интересно, как скоро зацветут те розовые кусты? И почему тут нет тюльпанов, им же сейчас самый сезон. Хотя какая Кроули разница? Сейчас у него было только одно желание, и он решил, что нет смысла его откладывать.
Выйдя из дома, он обошёл его, пока не оказался в том самом внутреннем дворе, нашёл полянку с травой позеленее и просто упал в неё, не заботясь о чистоте рубашки. Земля больно стукнула Кроули по спине: он как-то забыл, что падает не на матрас. Теперь заныл позвоночник…
«Боже, неужели я настолько стар?» ― подумал Кроули, и у его внутреннего голоса были очень жалобные интонации. Лёжа на прохладной земле лицом к небу, он вынужден был признать, что готов возненавидеть свою работу из-за одного сценария. Точнее, даже не так: он не мог вспомнить, почему любил её. И вот этот маленький сценарий стал последней каплей в куче всего дерьма, в котором тонул Кроули последние годы. Самое ужасное во всей сложившейся ситуации было то, что без этой работы Кроули не был способен ни на что… От этого осознания резко захотелось закурить, но пачку Кроули выбросил, ещё когда выезжал за продуктами, и теперь, даже если бы захотел, курить было абсолютно нечего.
«Теперь давай, поной, пожалей себя, это же что-то в твоей жизни изменит, конечно!» ― посоветовал голос внутри головы. Голос был абсолютно прав. Лежать на траве было неудобно, дома делать было абсолютно нечего, а Айзек вроде как приглашал его на бокальчик вина. Сколько там времени? Насколько будет прилично завалиться к нему сейчас?
Оказалось, что за завтраком и прокрастинацией над сценарием Кроули провёл добрых четыре часа. Ещё полчаса, и будет вполне даже прилично завалиться к соседу на «бокальчик вина», а может, и больше. Заодно Кроули поймал себя на мысли о том, что хочет узнать об этом Айзеке побольше. Может, от вина тот станет более разговорчивым? Главное, чтобы самого Кроули не понесло, а то от раздачи автографов он потом не отделается, да и папарацци ему тут совершенно не нужны.
Вернувшись в дом, он переоделся, отправив безнадёжно испорченную рубашку в стирку, сменил спортивные штаны на привычные чёрные джинсы в обтяг и чёрную рубашку. Галстук решил всё же не надевать: не на вечеринку идёт, да и обстановка вряд ли будет располагать. Стоило ли захватить что-то с собой? Почесав затылок, Кроули открыл холодильник и задумчиво уставился на содержимое. Там оставалось немного сыра, яблоко, выглядевшее почти что декоративным, яйца, какая-то зелень, ветчина и пара апельсинов. Вот последние, скорее всего, и подойдут для закуски к вину. Кроули на это надеялся, во всяком случае.
На этот раз Айзек открыл не сразу. Пришлось звонить в дверь дважды, прежде чем в доме послышался какой-то шум и шаги. Кроули даже услышал приглушённое бормотание: «Кого там нелёгкая принесла?». Но стоило Айзеку открыть дверь, как недовольное выражение моментально сменилось на удивлённое. Прежде чем он успел что-то спросить, Кроули ляпнул сам:
