На этот раз Айзек пустил его на кухню, которая, как и гостиная-кабинет, не отличалась особенным порядком. На столе лежала доска для нарезки, на ней ― кусок сыра, в раковине стояла батарея из немытых чашек, на плите пыхтел кофейник. Кроули осторожно присел на один из табуретов.
― Прости, что так рано, не думал, что ты любишь поспать, ― сказал он, следя, как Айзек разбирался с кофе.
― Вообще я редко грешу таким, ― отозвался Айзек. ― Просто вчера заработался вечером допоздна. А то, что ты тоже читал допоздна, я понял. У тебя окна горели наверху почти до полуночи. Как только смог встать в такую рань?
― Видимо, профдеформация, ― усмехнулся Кроули. ― Я не привык спать много. Кроме того… Знаешь, я никогда не думал, что книги могут быть такими. Этого О. Генри никто не экранизировал раньше?
― Экранизировали конечно, ― улыбнулся Айзек, ставя перед ним чашку с ароматно пахнущим кофе. ― Он же писал в девятнадцатом, начале двадцатого веков. Просто фильмы довольно старые, возможно, ты просто не сталкивался с ними из-за этого. Можешь поискать, насколько я знаю, есть экранизация «Вождя краснокожих», как минимум, насчёт остального не уверен: не интересовался темой. А что, захотелось снять фильм?
― Не то чтобы, скорее посмотреть, ― Кроули пожал плечами и сделал первый глоток кофе. Напиток обжег губы и язык, а потом отдал горечью. ― Просто его рассказы, они… Я не знаю, как это описать. «Дары Волхвов» просто потрясающие. Цепляют.
― Я знал, что тебе понравится, ― Сидя рядом за столом, Айзек продолжал уминать сыр под кофе, будто бы и не прерывался на Кроули. ― Могу поискать ещё его книги, но «Дороги» ― это самый известный и сильный сборник, на самом деле. Могу дать других авторов: у них не всё такое сильное, но я помечу те рассказы, которые могут тебе понравиться. Правда, в обмен на небольшую услугу.
На лице Айзека проскользнула хитрая улыбка. Кроули напрягся. С одной стороны, было понятно, что просто так с ним никто возиться не будет, а с другой, Айзек уже сделал для него много просто так, не осознавая важности своего вклада: вытащил на прогулку, дал годную литературу, угостил чертовски вкусными бутербродами.
― Всё что в моих силах, ― Кроули постарался улыбнуться как можно мягче.
― Подбросишь меня в город? Мне пора пополнить запас продуктов.
Где-то глубоко внутри Кроули вздохнул с непередаваемым облегчением. Услуга действительно была пустяковая.
― С удовольствием.
С этого утра на кухне Айзека Кроули условно обозначил себе новый творческий этап в жизни. Он не торопился сесть за ноут и выдать гениальный текст. На самом деле, ноут даже успел припасть пылью, пока Кроули готовил Идею. Именно так, Идею с большой буквы, потому что после пары рассказов О. Генри он понял, что это вот то, чего не хватает его сценариям: достойной идеи, цельной сюжетной линии и полностью сформированных персонажей. Персонажей, которые были бы узнаваемы в деталях, и чтобы детали сами рассказывали о персонаже.
Почти неделю Кроули собирался, думал и планировал. Он размышлял о сюжете, пока отвозил Айзека в супермаркет, пока сам выбирал продукты, пока гулял по окрестностям городка, как в компании приятного соседа, так и без него. Даже пока он пропалывал грядки с цветами на заднем дворе, в голове формировалась Идея, история, главный герой.
Стоило отдать должное Айзеку, без него было куда сложнее сосредоточиться именно на этой части работы. Тот регулярно поставлял Кроули литературу, показывал новые места в окрестностях и даже один раз вытащил его ночью в поле ― посмотреть на звёздное небо. Это воспоминание заняло в сердце Кроули отдельное место: бескрайний простор чёрного неба над головой и миллионы звёзд, маленьких, горящих и мерцающих огоньков. Он лежал в траве и смотрел, смотрел, смотрел, желая впитать это ощущение бесконечности себя и оставить навсегда. Чувство травы, которая щекотала затылок, твёрдая земля под спиной и ночная прохлада воздуха после жаркого дня. Айзек негромко говорил что-то о том, что к концу месяца отсюда будет виден звездопад, и порывы лёгкого ветра уносили некоторые его слова, а Кроули так и не переспросил название звездопада. Там он испачкал ещё одну свою рубашку.
За эту же неделю Кроули поближе познакомился с другими своими соседями, в частности, когда домашний скот одного из них попытался съесть кусок его рубашки. Удивительно, но даже мелкий рогатый скот ценил брендовую одежду. Оказалось, что одна из подружек мадам Трейси держит коз для молока и продаёт производные продукты по «очень доступной цене». Если бы Кроули вздумал питаться козьим сыром и молоком, он бы наверняка обанкротился.
Так он провёл почти неделю, обдумывая Идею и формируя её в голове. А ещё Кроули назначил себе день, когда сядет и напишет злосчастный сценарий. Это должно было быть воскресенье. Если всё пойдёт хорошо, он справится за пару часов и сможет выслать документ Вельз в тот же день, тогда он получит ответ уже в понедельник и возьмётся за что-то покрупнее короткометражки.
Правда, всё оказалось не так просто, как хотелось. По плану Кроули, он должен был проснуться, сделать кофе, перекусить и сесть писать на заднем дворе, прямо на траве, грея ноги на солнце. Только вот у природы были другие планы, и с самого утра в воскресенье вжарил дождь. Серые мрачные тучи давали понять, что погода не станет лучше в ближайшее время, поэтому Кроули пополз на первый этаж, уже придумывая, как бы поудобнее разместиться в кресле-мешке на веранде. Но на пути его остановила другая проблема: закончилась чистая одежда. Все футболки и рубашки были в корзине для белья, остались одни относительно свежие шорты и ещё целая пара белья. Поэтому, пока на плите подходил кофе, Кроули нервно гуглил, как работают стиральные машины. Нервно, потому что остро, невыносимо хотелось закурить. Затянуться горьким, едким дымом так, чтобы он проник в легкие, чтобы мечущиеся по голове мысли потяжелели и наконец прекратили так носиться с самого утра и дали Кроули поймать хоть одну и нормально обдумать.
Когда стирка была поставлена, кофе выпит, полуголый Кроули занял кресло на веранде и включил ноут. Пока тот загружался, Кроули недовольным взглядом сверлил сад. Зелень на деревьях подёргивалась от ударов капель дождя, цветы сегодня, похоже, вообще не собирались открываться. Кто-то говорил, что звук дождя должен успокаивать, и Кроули постарался вслушаться в неритмичные шлепки, постукивания по карнизу, хлюпы и тому подобное. Даже глаза прикрыл. Раз, два, три, пять, десять. Он спокоен. Абсолютно спокоен. Нужно только начать писать, и всё пойдёт как по маслу.
Кроули открыл подписанный документ и глубоко вдохнул. Сцена первая, локация первая, краткое описание места и времени. Есть. Хорошо. Теперь нужна первая фраза. Слова, которые зададут весь тон и настрой фильма… Нужно что-то лёгкое, вхарактерное, понятное. Нужно что-то цепляющее. Нужно что-то…
Нужно покурить.
Кроули был готов взвыть от этого осознания. Он не мог писать без затяжки, не мог уложить в голове мысли без чёртового едкого дыма в лёгких. Мысли разбегались, и он никак не мог найти нужную! Проклятье!
Конечно, он не сдался сразу. Он глубоко вдохнул воздух, попробовал ещё раз, отвлёкся, проверил почту, попробовал снова, отвлёкся на соцсети, снова посмотрел на начало сценария и громко ругнулся. Самое обидное, что идея была буквально под носом, крутилась, как назойливая муха, которую невозможно просто прибить газетой ― уворачивается, зараза. И писать хотелось, очень хотелось. Только слова не шли.
Кроули закусил губу и посмотрел на улицу. Дождь немного утих, но не прекратился. В принципе, на машине он быстро доберётся до города, а там уже разберётся, что делать. К чёрту эту завязку, у него сценарий горит.
Из тех вещей, которые ещё не ушли в стирку, Кроули достал более-менее чистую футболку, нырнул в неё, прихватил ноут, ключи и бумажник, после чего выскочил под дождь. Все вещи отправились на заднее сиденье машины, а сама Бентли с Кроули за рулём рванула в сторону города. Наверное, если бы Айзек видел его в окно, то проводил бы удивлённым взглядом ― это было в его духе.
