― Мы с Вельз уже запланировали девичник с разбором домашки, прости, ― с ухмылкой сказала Дагон даже без тени вины в голосе. ― Контрольная от мисс Даулинг пугает меня больше любых призраков.

― У меня тренировка вечером, ― хмуро фыркнул Хастур. ― А завтра ― соревнование. Я не собираюсь заниматься глупостями накануне.

― Я, пожалуй, тоже уделю время подготовке к контрольной, ― с широкой ухмылкой заявил Лигур. ― Но буду с нетерпением ждать твоих фото из госпиталя. У тебя же есть вспышка на телефоне? Вот и отлично, ждём ещё один фотоотчёт.

У Кроули отлегло от сердца. Никто не увидит его ангела, его “солнечного призрака”, его Айзека.

― Можешь прикрываться чем хочешь, но я знаю, что ты просто ссыкуешь, черномазый, ― с самодовольной ухмылкой и вкрадчивым тоном сказал Кроули и прежде чем Лигур успел сообразить на какую часть оскорбляться, подхватил тарелку с остатками картошки и понёс её к грязной посуде.

========== Глава третья, в которой Кроули знакомится с ночными обитателями госпиталя ==========

Прежде чем снова сунуться в госпиталь, Кроули заглянул домой и перерыл свои вещи. Для начала он взял фонарь, который бы светил поярче, чем телефон, захватил перочинный нож ― подарок от одного из “друзей” матери ко дню рождения, сложил в рюкзак немного еды и литр воды, забрал зубную щётку и теплый плед из шкафа. На скорую руку приготовив себе ужин и съев его, он так же написал записку матери о том, что будет ночевать у друзей, и прикрепил её магнитом к холодильнику. Теперь всё было готово и можно было выдвигаться.

Буквально на лестничной площадке Кроули столкнулся с соседкой ― мадам Трейси.

― Куда-то собираешься, маленький проказник? ― с тёплой улыбкой спросила она. Это прозвище “маленький проказник” прилипло в её исполнении к Кроули намертво, хотя он не считал себя ни маленьким, ни тем более проказником. Немного преступником ― может быть, но не проказником. Однако злиться за это всё на мадам Трейси было просто невозможно.

― К друзьям на ночёвку, ― соврал Кроули, не моргнув и глазом. Хотя отчасти это было правдой. ― Вот даже вещи прихватил. Матери записку оставил, а то она просила не звонить без веского повода.

― О, понятно, ― кивнула мадам Трейси и окинула его с ног до головы внимательным взглядом. ― Надеюсь, ты не заставишь её переживать за себя?

― Нет, конечно, мадам, ― поспешил заверить её Кроули. ― Если что, телефон у меня с собой.

― Хорошо, ― кивнула она, ― повеселись там с друзьями.

Закончив разговор, Кроули тут же вылетел на улицу. Его не покидало ощущение, что соседка ему не поверила: этот её пронзительный взгляд вечно вызывал такое ощущение и оно же подталкивало быстрее двинуться в путь, чтобы его никто не успел остановить.

По улицам Кроули почти бежал. Темнело сегодня раньше обычного из-за надвигающихся туч. Может быть, дождь обойдёт стороной их городок, а может всё же разразится грозой прямо здесь. Впрочем, ничего страшного, в госпитале наверняка найдётся сухой угол.

На этот раз Кроули не стал проходить мимо поста охраны, а сразу свернул в лес. По идее, солнце ещё не зашло за горизонт, но под кронами деревьев уже стояли самые натуральные сумерки. В какой-то момент Кроули даже показалось, что он потерялся, но вынырнувший из-за зарослей забор с колючей проволокой отбросил все сомнения.

В сгущающихся сумерках госпиталь выглядел ещё более пугающе, чем при свете дня. Чёрные окна, как пустые глаза, вызывали мурашки по коже, а свалка старых колясок, если смотреть на неё боковым зрением, казалась тем ещё монстром. Кроули пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы взять себя в руки и прекратить нервно оглядываться и подрагивать.

“Внутри нет ничего страшного, внутри нет ничего страшного, внутри нет ничего страшного”, ― бормотал про себя он, пробираясь через подвальное окно внутрь здания, ― “там только Айзек. А он не страшный, наоборот даже, очень красивый”.

Внутри было темнее, чем в прошлый раз, так что Кроули сразу достал фонарь, но прежде чем его включить, осознал, почему мадам Трейси смотрела на него с таким подозрением: фонарь торчал из бокового кармана рюкзака, видный любому желающему. Кроули и сам бы себе не поверил, ну кто же носит фонарь на ночёвки? Хотя, откуда бы пожилой мадам знать, чем подростки занимаются на ночёвках? Может шоу теней устраивают.

Насекомые и крысы разбежались из-под ног Кроули, стоило ему щёлкнуть переключателем: скрип коготков по бетону был явственно слышен почти в полной тишине вокруг. Из открытой с прошлого раза двери на Кроули смотрело бледное лицо с плаката в коридоре. Решив не тратить тут время на пустые страхи, он двинулся сразу к выходу. Собственные шаги, разносящиеся эхом по коридору, звучали как-то жутко и неестественно, и даже прыгающий свет фонаря не мог привнести спокойствие в заячью душу Кроули. На полпути ему послышался какой-то шорох в другом конце коридора, и Кроули автоматически развернулся посмотреть. Луч света скользнул по стенами и утонул в тьме за спиной. Противоположного конца коридора было не видно, будто бы мрак его съел и от этого становилось только страшнее. Глубоко вздохнув, Кроули заставил себя двигаться дальше. По ступенькам наверх он поднимался чуть ли не бегом.

Наверху фонарь Кроули выключил. Не потому, что тут было достаточно светло, скорее даже наоборот, но для того, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Он понятия не имел, когда Шедвелл уходит домой, поэтому в этот раз старался не светиться в окнах и вообще быть менее приметным. Вздохнув с облегчением, когда подвал остался позади, Кроули осмотрелся: без солнечного света даже холл первого этажа казался не таким уж красивым и светлым, скорее был традиционной сценой для начала натурального ужастика. Тут было слышно сквозняки, гуляющие по госпиталю и завывающие в щелях, скрип каких-то металлических то ли креплений, то ли частей архитектуры, а ещё ― тихое позвякивание стеклянных подвесок на огромной люстре под потолком. Последнее хоть и было само по себе не таким уж пугающим, но вместе с остальными звуками создавало ту ещё атмосферу.

Осознав, что долго в такой обстановке сам не протянет, Кроули забил на осторожность и взлетел по ступенькам, топая ногами: нужно было найти Айзека, и срочно, иначе он наложит в штаны, как перепуганный ребёнок.

***

― Кто-то пришёл к нам повеселиться, ― игриво протянул один голос, высокий и манерный.

― Кто-о же это? ― спросил другой ― медлительный и скрипучий.

― Мальчишка, ― ответил ему первый, ― молодой и напуганный мальчишка, который вот-вот наложит в свои узкие штанишки.

― Мальчишка ― это хорошо, люблю молодых: они, когда перепуганы до смерти, пахнут лучше всех, ― сообщил третий голос, низкий и звучный, отскакивающий от каменных стен эхом.

― Но мы пока не можем до него дотянуться, ― со вздохом констатировал первый голос. ― Ещё не ночь, ещё нужно немного подождать.

― Наде-еюсь, он не успе-ет сбежать от нас до те-ех пор, ― проворчал второй голос. ― Я бы то-оже хотел бы его отве-едать.

― Он идёт наверх, ― сообщил первый голос, торжествующе, ― а это значит, что никуда он от нас не уйдёт! Более того, мы сможем с ним поиграть. Ах, как давно я ни с кем не играл!

― Главное, чтобы твои игры не кончились, как в прошлый раз, ― недовольно буркнул третий голос. ― Тогда двое от нас улизнули.

― Ну так остальных четверых мы поймали, не понимаю, чем ты недоволен, ― фыркнул первый голос.

― Не ссорьтесь, ― вкрадчиво вставил четвёртый голос. ― На этот раз никому не сбежать.

***

В библиотеку Кроули практически влетел. Тут было светлее всего и оттого как-то комфортнее. Пожалуй, на ночёвку стоило остаться именно здесь, но прежде…

― Айзек? ― осторожно позвал он, оглядываясь по сторонам, готовясь увидеть солнечного призрака в любом углу, или даже в том же кресле, где оставил его в последний раз. Но призрака нигде не было. ― Айзек! ― уже увереннее позвал его Кроули. В конце концов, окна библиотеки выходили не с парадной стороны госпиталя, Шедвелл с его слухом вряд ли его услышит. Но от оклика в углу лишь закопошилась жирная крыса.