— В этом городе существует такая удобная схема, как такси, — сухо напомнил я и скрестил руки на груди: — Что ты здесь забыл?

— Милена просила, — скривился он и посмотрел в окно. — Очень настаивала, чтобы я посмотрел, как ты устроился. Переживает, всё ли у тебя хорошо.

— У меня всё замечательно, — процедил я и кивнул на дверь. — И прошу в следующий раз записаться на приём у моего секретаря. Я не принимаю абы кого…

— Абы кого?! — не выдержал отец и вскочил. Опёрся на стол и обвёл притихших друзей жёстким взглядом. — Не боитесь, что вас не станет прежде, чем вы начнёте деятельность? Я могу помочь, но могу и сделать так, что к вам не придёт ни один клиент.

— Так сделай, — уже вскочил я. — Ты уже лишил меня матери, украл мою первую любовь, забрал дом, осталось уничтожить моё дело. И ты посадишь сына! Завет выполнен. Только что-то ускользнуло от твоего внимания. Неужели, дерево? О, нет! Ты по уши деревянный!

— Вот как? — с трудом сдерживаясь, уточнил он.

— Именно так, — я смотрел прямо в его глаза и, мечтая врезать, видел в зрачках отца отражение своего желания. — Мне не нужен ни ты, ни твои подачки. Хочешь уничтожить? Валяй! Но не лезь ко мне больше. Ни по своей воле, ни по просьбе своей жены. Мне ваша доброта уже поперёк горла, ясно?

— Более чем, — сухо кивнул отец и, развернувшись на каблуках, вышел из моего офиса.

— Может, зря? — робко уточнила Алла. — Он мог бы помочь.

— Справимся сами, — осадил я. — У меня в штате три с половиной светлых головы. Хоть какая-то из идей должна сработать?

— Почему три с половиной? — обиженно уточнила моя бывшая и провела по своим волосам, собранным в строгий пучок. — Это камень в мой огород?

— Я о себе, — горько усмехнулся я, буравя дверь ненавидящим взглядом. — Я болен любовью, но это пройдёт.

Весть о том, что отец с молодой женой провели повторную свадебную церемонию на Бали, обездвижила меня на сутки. Я пил и смотрел в потолок, разнёс мебель в своей спальне. Как же больно умирало моё чувство, как же тоскливо было на сердце, как же не хотелось отпускать. Всё понимал, но чувства не поддавались велениям разума.

Я всё ещё страстно желал Милену. Каждый день просматривал её страничку, чтобы добить себя счастливыми селфи, но это лишь травило меня, а чувство никуда не исчезало. Я научился ненавидеть свою мачеху, но любить её не переставал.

— Здравствуйте, профессор! — весело поприветствовала я Сергея Михайловича.

— Милена Солнцева, — сразу узнал меня преподаватель и протянул руку: — Рад. Очень рад, что вы не передумали.

— Я должна была передумать? — удивилась я.

— Нечасто к нам переводятся студенты из Англии, — уклончиво ответил он и тут же сменил тему: — Как Роман? Точнее, как его дипломный проект?

— Проект отлично, — дипломатично ответила я, не собираясь выносить сор из избы.

Зачем бывшему куратору Ромы знать, что он бросил своё детище на меня и открыл новую фирму. Но я и не приврала — проект движется успешнее, чем предполагал Баграт. Муж говорит, что это заслуга моих идей, но я возражаю, что это лишь потому, что у его сына появилась отличная идея.

Лекция Сергея Михайловича стояла первой по расписанию, и я прослушала её с большим удовольствием. Практик до мозга костей, профессор умудрялся так сочно давать теорию, что хотелось записывать каждое слово. Хорошо, что Рома посоветовал мне именно этого преподавателя.

Как вспомнила о пасынке, так сразу стало грустно. Я сама настояла на том, чтобы Баграт навестил сына и проверил, как продвигается его дело, — ведь начало любого нового проекта требует не только море сил и времени, но и вливания немалых средств, а Роман отказался от всего, что до этого давал ему отец. И я постоянно терзалась чувством вины, что это случилось из-за меня.

Роман был мне симпатичен, но это будто была лайт-версия Баграта, а мужа я полюбила всем сердцем. Так быстро и незаметно, что сама удивлялась. И лишь когда случилась беда, осознала это, поэтому была всё же пасынку благодарна.

Никто не виноват. Всё случилось, потому что произошло. Судьба или фатум — какая разница?! Теперь между мной и мужем нет недомолвок или косноязычия, — мы говорим всё, что ощущаем, и это наивысшее счастье. Потому что мы единое целое — семья!

Жаль, что Рома этого лишился… дважды.

Когда наступила большая перемена, я набрала на сотовом номер Катерины. Кто-то бы не понял, зачем я общаюсь с бывшей женой моего мужа, но мне казалось, что мы близки с этой женщиной. Она мне будто старшая сестра, и желает нам с Багратом счастья. Искренне! Я чувствую это.

— Кэтрин, — позвала я её так, как говорит Риккардо, — как у вас дела?

Несколько минут я с улыбкой выслушивала целых вихрь эмоций и событий, которыми была полна жизнь первой жены моего мужа. УЗИ, прилежание, гимнастика для беременных, на которую она ходит с молодым мужем. Риккардо младше Катерины лет на десять, но это ничуть им не мешает…

Как и нам с Багратом.

Я ощутила счастье и, смахнув слезу, улыбнулась:

— Была рада услышать тебя… — Внезапно перед глазами потемнело, мир будто накренился. — Ой!

— Милена! — прозвучал взволнованный голос. — Что случилось? О! ¡Ambulancia! ¡Policía![i]

Я лишь простонала что-то невнятное, сотовый выпал из ослабевших пальцев, а я ощутила чьи-то руки, что удерживали меня.

— Милена, — из темноты выплыло взволнованное лицо преподавателя. — Что с вами? Кто-нибудь! Помогите!

Когда я пришла в себя, то увидела Романа. Пасынок был бледен, пиджак на нём будто висел — так парень похудел. Но сейчас у меня не было сил на угрызения совести. Я попыталась улыбнуться:

— Привет.

— Привет.

— Спасибо, что ты тут… А где Баграт?

— Отец едет, — поморщился парень и сжал мою руку. — Милена, я…

— Я знаю, — перебила я, ощутив, что Рома скажет. — Пойми, я люблю другого.

— Я не могу тебя потерять, — с болью в голосе произнёс парень.

— И не потеряешь, — я растянула губы в улыбке. — Я буду любить тебя… не как сына, это смешно. Как брата тебя устроит?

— Конечно же нет! — воскликнул он.

— Где я? — озираясь, я попыталась привстать.

— В моей квартире, — пояснил он. — Сергей Михайлович мне позвонил, и я забрал тебя.

— Почему ты?

— А как я мог поступить иначе? — снова помрачнел он. И спросил: — Милена, что с тобой? Почему ты упала в обморок? Долго была на солнце? Не поела утром? Это очень серьёзно, надо обратиться к врачу.

— Конечно, — ответила я и, осознав, что меня вытошнило после завтрака, похолодела. Перевела взгляд на пасынка и прошептала в отчаянии: — У меня задержка… Я совсем забыла!

— Задержка чего? — озадачился парень. — Переживаешь, что заказчики с оплатой тянут? Милена, разве можно так нервничать из-за работы?!

— Кажется… — прошептала я, снова ощущая головокружение. — …Я беременна.

Сказала это, и поняла, что так оно и есть. Общая усталость, что преследовала меня после возвращения с Бали, и ставшая привычной сонливость, которая одолевала с утра до вечера. Я думал, это всё от стресса. Потому что я переживаю из-за плохих отношений мужа и его сына, но… Меня уже несколько раз тошнило по утрам, а я не обращала внимания. После того, как я страдала от невнимания мужа, это были мелочи… Отсутствие аппетита, жжение в пищеводе, — я думала, это лишь последствия стресса.

Только вот одно но. Во время секса мы не использовали презервативы.

Я подняла глаза на парня, который смотрел перед собой, но казалось, ничего не видел. Возможно, он в шоке от известия, что у него будет сводный братик или сестричка. Я бы и сама растерялась бы, но во мне росло ощущение счастья.

Я ещё не делала тестов, но уже ощущала, как во мне развивается новая жизнь, и это было прекрасно…

— И чей это ребёнок?

Вопрос Романа разбил мою радость на осколки.

Я судорожно втянула воздух. И правда… Чей он?!